Герой на подработке. Ищи ветра в поле

– Водки. Если есть, то на калине настоянной, – сказал Данрад и вопросительно глянул на меня. – А тебе что, Странник?

– Крепкий заварной кофе с густой молочной пенкой и кусочком тростникового сахара.

Я не был уверен, произрастает в моём родном мире кофейное дерево или нет, но мне внезапно так сильно захотелось съязвить, назвав что-нибудь особо оригинальное, что…

Увы, не вышло.

– Вот как? – в очередной раз удивлённо покосился на меня Гоития. – Этот напиток подают лишь в достойнейших домах ханств, и простолюдины даже не ведают его названия. Откуда вам о нём известно?

– У меня предки из Шрай-Хана, – быстро выговорил я.

Треклятье, пусть лучше выдумают какую-нибудь чушь про незаконорождённого отпрыска, нежели я сам буду вынужден объясняться, откуда знаю про кофе!

… Фу! Хотя бы внешность не подвела.

– Увы, этот напиток я вам не смогу предложить.

– Тогда воды. Чистой. Два стакана.

Великая Тьма, если Гоитии станет известно про междумирье, то он же меня на кусочки разделает! Я такую породу магов-исследователей за версту вижу!

… Сам такой.

Нет. Надо взять себя в руки и следить за словами. Интеллектуал хренов!

– Хорошо.

На столе возникла чарка, кувшинчик водки, настоянной на калине, два стакана воды, бокал белого вина и скромная тарелка с закусками. Я вцепился в поданную мне воду и разом выпил полстакана.

Действительно чистая, зараза! Дистиллированная. Как только фильтровал мерзавец?

– Теперь можно и о деле. Недавно в ходе своих исследований я наткнулся на описание прелюбопытнейшего артефакта. Однако последнее упоминание о нём говорит, что оно расположено в райданрунском храме. И по моим вычислениям находиться он должен на землях Северного Беспредела. Это дикая местность. Там живут варвары, – Лютьен вдруг воззрился на меня. – Они же тоже ваши предки?

– Понятия не имею, – буркнул я.

– Глаза. Глаза вас выдают, юноша! Такие встретишь только там. Их обладатели называют себя Сынами Неба, но в столь возвышенном названии на деле нет ни грации, ни величия, ни даже капли цивилизованности.

– Да-да, – подтвердил Данрад, залпом выпивая свою чарку. – Я хорошо знаю Диграстан и его границы с этими грёбаными уродами. Такие скоты понимают только силу. Без дипломатических звездюлей общаться с ними сложно.

Изящная фраза про «дипломатические звездюли» заставила Гоитию взять бокал и от переизбытка негативных чувств отпить из него немного. Было очевидно, что этот человек с трудом переносит примитивизм в любом его виде, но сейчас ему нужна была грубая сила, а не приятная компания для возвышенной беседы. А потому он, успокаиваясь, продолжил:

– Мне было известно, что ваш отряд обладает возможностями, чтобы пережить поход по этим землям. Однако, теперь я уверен, что вам достанет и смекалки. Я хочу этот артефакт. Принесите его мне. Каждый вернувшийся получит по сто золотых. И это не предел. Мы сможем продолжить наше взаимовыгодное общение.

– Ага, – по новой наливая себе, подтвердил вожак. – Это отличное предложение. Жаль вам отказывать. Чес-слово, жаль.

– Отказывать?

– Да. Увы, но отказывать. Вы мне девку-то не вернули.

Он резко выпил водку до дна и занюхал тыльной стороной своей ладони.

– Да понимаете ли вы, кому говорите нет? Найти людей на такое дело проще простого!

– Нет, вот тут ты, бес, шутишь, – довольно усмехнулся Данрад. – На бабло много кто купится, а толку не будет ровным счётом никакого. Я те места знаю. И подход к дикарям знаю, чтобы по их землям без проблем пошарить. Люди у меня толковые да друг друга держатся. Сам же своим заклятием проверил. У мага тоже не репа, а всамделишная голова на плечах имеется. С артефактой он совладает. Да и про глаза верно подмечено. Оно нам в плюс. Так что можно отправлять отряд за отрядом, но в конце концов они так беспредельщиков раззадорят, что те в любую тень сначала копьё метнут, а лишь потом подойдут и спросят, чего надобно-то было. Сечёшь теперь? Либо мы, либо всему Диграстану за той волшебной хернёй на Северный Беспредел войной идти.

– Хорошо, – нехорошо проскрежетал зубами Гоития после длительного молчания. – Будем считать это знаком моего расположения к вам.

На миг маг прикрыл веки, и я почувствовал, как от него потянулись магические невидимые нити контроля. Он давал указания кому-то из своих слуг.

– С вами приятно иметь дело. За ваше здоровье и успехи! – поднял новую чарку предовольный Данрад.

Скажу честно, меня коробило от его бесстрашия.

И это меня он просил Гоитию не злить? А сам-то! Сам!

Элдри медленно вошла в комнату. Одежды на ней не было, но она закрывала ладонями лишь лицо, потому что плакала, и плакала, и плакала. Почти беззвучно рыдала так, что я аж замер и не сразу сообразил броситься ей навстречу да прикрыть плащом. Девочка тут же цепко ухватилась за меня своими тоненькими пальчиками и залепетала:

– Морьяр. Прости меня, Морьяр. Я ужасненько-ужасненько виновата!

– Она холодная, как лёд! – в ужасе понял я и крепче прижал ребёнка к себе.

Обнимая малышку, я попутно провёл обследование магией, а потому уже сумел выяснить, что тело Элдри не оказалось хоть как-то повреждено. Но Данрад этого не знал, и поэтому сурово осведомился у Гоитии.

– Почему она плачет?

– Это не важно.

– Я не об этом спрашиваю, – он допил водку из горла кувшинчика и отбросил тот в сторону, прежде чем разъярённо прокричал: – Почему она плачет – вот, что я спросил!

То ли Данрад основательно перепил (что навряд ли), то ли где-то потерял своё чувство страха, но он так вдарил кулаком по столу, что я аж заикал. С акустикой комнаты прозвучало это впечатляюще, но… на полном серьёзе, в тот миг я испытал за вожака такую неподдельную гордость, что даже мысленно принялся подбирать для него подходящий памятник. Просто плиту? Или раскошелиться на статую в полный рост? А чего, подбить ребят на такое я, наверное, сумею. Сложимся.

– Вы крайне невежественный тип, – яростно прошипел Гоития. – Пожалуй, мне стоило проводить эксперименты с вашим мозгом, а не с её!

Эксперименты?

Над моей девочкой?!

– Да будет Тьма, – злобно шепнул я.

В возникшей напряжённой атмосфере меня никто не услышал. И хорошо. Так мне стало легче снять с себя рубашку, оголить руки и грудь да сделать видимыми символы под кожей. Затем я настойчиво подпихнул Элдри к Данраду и свысока заговорил на райданрунском языке, который, как уже выяснил, вожак практически не знал.

– Я есть вместилище воли Тьмы, и дитя сие есть моё по праву крови!

Я начертал над столом линии и заставил их светиться призрачно зелёным светом. После этого они изменили свою форму и увеличились в размерах, постепенно заполнив всё пространство комнаты. Это была заготовка одного из высших заклинаний. На такое были способны только истинные тёмные мастера и сам я… сам я ныне не мог наполнить его силой, но всё равно вытянул руку, как если бы намеревался сделать именно это.

– Отрекись от принадлежащего мне.

Гоития нервно облизнул губы и в испуге замер, как кролик перед удавом. Я блефовал, но Лютьен Чибо этого не знал. Ему было только известно, что я «крайне любопытная штучка». Он мог делать только шаткие предположения, и они подводили его к неприятным выводам с уймой нежелательных последствий.