Владыка Острова

– Антон был достойным человеком.

– Достойным, но глупым. Иначе бы он ни за что не решил связаться со мной!

По щекам Инги снова потекли слёзы. И нервные движения, которыми она их стирала, позволили ему сделать вывод, что девушка не просто основательно пьяна. Ей не стоило больше пить. Увы, Остор не знал как во время такого разговора тактичнее выхватить стакан из её рук. А потому ему показалось, что вернее будет сперва успокоить собеседницу.

– Мне довелось видеть вас вместе не так уж долго, – сказал он мягко, – но могу уверенно заявить, Антон был с тобой счастлив.

– Нет, он хотел быть счастливым со мной, – сухо поправила его девушка. – И это огромная разница!

– Пожалуй, не стоит…

– Нет! – грозно перебила Инга и, открыв новую бутылку, принялась разливать её содержимое по стаканам. Этикетка была такой же, но цвет «рома» явно отличался от прежнего. – Если бы ему стало известно, что у меня в голове, то он… Но мне не хватало смелости признаться! Никогда не хватало. У меня находился тысяча и один повод не сказать ему, что я не люблю его и никогда его не любила. Мы вели разговоры о возможных детях, а я искренне желала просто развестись и уйти. Навсегда! Понимаешь?

С ломтика пиццы, который Остор держал, свалился кусочек болгарского перца. Вязкий сыр тут же растянулся, натянулся нитью и лопнул, разрываясь как пуповина. При такой тираде банально пережёвывать пищу не получалось. Поэтому он вынужденно положил еду обратно в коробку и сказал:

– Не уверен, что понимаю, но очевидно, что ты сейчас на него сильно злишься.

– Да, именно так! – воскликнула девушка. – Потому что едва я собралась с силами покончить с этими отношениями раз и навсегда, как он взял и умер!

«Как же это нехорошо с его стороны. Ай-яй-яй!» – внёс нотку чёрного юмора Арьнен, и Остор едва не прыснул со смеха.

Не то, чтобы Владыка давно очерствел сердцем, просто смерть являлась для него событием обыденным, а Антона он знал крайне недолго. И, если быть честным, то особой симпатии у него этот мужчина так и не вызвал.

… Но вести себя равнодушно было не очень-то вежливо.

– В тебе сейчас говорит горе.

– Разумеется. Ведь теперь мне остаётся только жить с этим. И не просто так, нет! Если раньше я была женой, которой полагалось любить, которой полагалось с добротой и с нежностью относиться к своему мужу, то теперь я вдова! А это вносит обязательств ещё больше.

Дрожащими от эмоций руками Инга подала ему новый стакан рома. Для отказа у Остора просто?напросто не нашлось слов. Он был шокирован услышанным.

– Пей. Антон действительно был достойным человеком. Просто ему не повезло, что я оказалась на его пути!

Они выпили. Как полагалось до дна, молча. При этом Остор отметил, что ром в новой бутылке не только отличается по цвету, но и на порядок крепче. Однако этот факт уже не показался ему важным. Разум Остора зацепился за последние слова Инги, и ему захотелось начать тему, которая действительно была для него важна.

– Моему брату, я так понимаю, тоже неповезло тебя встретить. Но, благодаря нажитому опыту, ему-то ты голову больше морочить не станешь?

– Риевиру? – с удивлением и возмущением уточнила Инга.

– Само собой. Для чего вообще тебе понадобилось вести с ним переписку? Мало одного мужа, которого не любишь и которого мучаешь безответным чувством?

– Ведёшь себя как мамочка, беспокоящаяся за любимую дочурку, – презрительно фыркнула Инга. – Не переживай. Невинности твоего брата ничего не угрожает.

Сказано это было с хорошей иронией, и Остор понимал, что виной тому стал его собственный тон, да и всё произошедшее с ними в принципе. Оба они были на взводе, но это понимание никак не помогло его контролю над эмоциями. Остор плеснул себе в стакан рома, по неострожности немного проливая его, и поставил бутылку на столик с громким стуком. Та аж едва не разбилась.

Инга вздрогнула, однако в её взгляде по-прежнему горела ярость, в которой ему виделать только безграничная наглость.

– А я не за невинность, я за жизнь его переживаю, – холодно процедил Остор, прежде чем выпил ром и угрожающе наклонился в сторону собеседницы. Он был доволен тем, как Инга прижала к груди руки. Он видел, что пугает её и ему это нравилось. – Ты хоть понимаешь, что он из-за тебя уже далеко не одно правило Острова нарушил? И именно из-за такой вот самодеятельности он теперь валяется на больничной койке с проломленным черепом. Но тебе, кажется, этого мало, да?

– Да откуда мне знать, что он делает!

Воскликнула Инга как-то жалобно, даже так, словно оправдывалась, но громкость её голоса заставила Остора прорычать.

– Тебе этого мало?!

Игнорируя боль в руке, он крепко ухватил девушку за плечи и легонько потряс её. Во всяком случае, ему казалось, что трясёт он её недостаточно сильно, нежели оно того стоило.

– Ты хочешь, чтобы Совет вынес ему смертный приговор, а?! Хочешь, чтобы он валялся мёртвым в луже крови, как твой муж?!

– А ну пусти меня!

Вместе с криком, девушка как-то извернулась и сумела резко провести ногтями по его груди. Царапины засверкали крошечными алыми каплями. Но Инга на этом не остановилась. Она вскочила с кровати и постаралась пнуть обидчика. Этого не стерпел уже сам Остор. Вставая, он ухватил мерзавку здоровой рукой за запястье и, заломив ей руку за спину, с силой прижал лицом к стене. Раздался громкий стук и визг Инги. Кажется, она бы вот-вот закричала в голос, но Остор уже сжал её шею. Не спереди, а потому быть задушенной девушке не грозило. Однако его болезненная хватка вмиг усмирила её. Инга тяжело задышала и тем стала походить на хищника, намеревающегося при первом удобном случае разорвать глотку поймавшему его охотнику.

– Я от тебя ответа жду! – рявкнул Остор и отпихнул от себя девушку, чтобы не дай бог не осуществеть желание избавиться от неё раз и навсегда.

Инга не упала, смогла устоять на ногах. И даже очень быстро обернулась. На лбу у неё красовался кровоподтёк, но он не помешал ей послать Владыку Острова в достаточно смачных выражениях куда подальше. Большинство из сказанного Остор, правда, не понял, но смысл от него нисколько не ускользнул. И это взбесило его так, что он с самым свирепым выражением на лице двинулся в сторону наглой девицы. Инга машинально попятилась и, спотыкаясь, упала назад себя на кровать.

– Не смей приближаться ко мне, зараза!

Но нет, отступать он не собирался. Остор не снизил скорость, а потому, когда Инга резко вытянула правую ногу и ударила его ступней в грудь, удар вышел достаточно сильным, чтобы его откинуло к стене. С неё тут же свалилась картина с простеньким пейзажем. Стекло её разбилось, а хрупкая рамка развалилась на две части.

Настала очередь Остора грязно ругаться на родном языке. Всё бы ничего, но он ударился левой рукой об острый край комода и возникшая боль, окончательно разъярила его. Он стремительным шагом направился в сторону непереставающей выкрикивать гадости Инге.

Его решимость охладила её гнев. Взгляд девушки выражал поглотивший её страх, а потому она резко замолкла и предприняла попытку перебраться на четвереньках через кровать на другой конец комнаты. Но не успела. Остор, бесцеремонно поворачивая девушку лицом к себе, сел поверх её бёдер. Их гневные взгляды столкнулись, повисло тягостное молчание. А затем… то ли дурман, принесённый выпитым ромом, то ли собственная победа способствовала такому, но Остор вдруг склонился над Ингой и поцеловал её в губы. Она ответила ему. Страстно.

– Ни с места! Полиция! – послышался через мгновение крик.

В ту же секунду входная дверь распахнулась и следующее, что ощутил Остор, было прикосновением металла наручников к запястьям.

День восемнадцатый. Часом позже

Периодически Риевир с тревогой косился в сторону Александра. Несмотря на то, что за ночь внешность учёного преобразилась, в частности стала положенного оттенка кожа, он всё равно выделялся среди остальных мужчин в отряде. Прежде всего, хотя телосложение Александра нельзя было назвать щуплым, оно всё же уступало по массивности собравшимся здесь воинам. Учёный походил на дворового проныру-кота, вдруг оказавшегося на выставке породистых мейн-кунов. Точно так же у него сверкали глаза. Голод любопытства в них был ярче прочих различий, но сделать замечание на этот счёт возможности не было. Традиционно дорога до Долины Сновидений проходила в молчании, а тут вообще речь пришлось бы вести на английском. И ладно бы они ещё позади всех плелись! Но нет, Макейр выдал каждому из них по огромному ножу и строго-настрого приказал находиться в наиболее безопасной середине. Свидетелей опасного разговора вокруг было полным-полно.

– Слышь, Сандор, ты из какого селения будешь? С какой стороны Острова? – вдруг обратился к Александру идущий по близости Алдор – пожилой мужчина, присоединившийся к отряду ещё в те времена, когда был жив отец Риевира.

Ответом стали огромные, словно блюдца, ничего непонимающие глаза. Речей островитян житель большого мира не понимал от слова совсем.

– Оставь ты этого идиота в покое, – сухо буркнул Риевир.

– Как-то нелестно вы, Владыка, о своём знакомом отзываетесь, – тут же с недовольством заметил Алдор. – Что с того, что не все рождаются с мозгами и красавцами? Он всё равно человек и относиться к нему стоит по-человечески.

– Просто я этого дурака лучше твоего знаю!

С этими словами Риевир бесцеремонно ухватил Александра за рукав и подтянул его ближе к себе. Не желающая полноценно слушаться нога из-за этого сбилась с ритма, он едва не споткнулся. Повезло, что Александр его поддержал.

Сердце застучало чаще, а голова закружилась с новой силой. Риевир осознавал, что его организму требуется отдых. Травма черепа предполагала, как минимум, наличие полноценного сна, а он в доме Художника подобной вольности себе не позволил. Желание увидеть Грань – это одно, а вот так рисковать собственной шкурой – другое. Рано было как-то становиться слугой Хозяина Острова. Сперва следовало вникнуть в суть некоторыйх тайн.

Если же говорить о тайнах, то до того, как они услышали вопли Лисички, Александр успел рассказать не так много. Да и рассказанное им всего лишь подтвердило смутные подозрения, что Лисичка и Инга некогда являли собой одно целое. Хозяин Судьбы и Времени воспользовался прибывшей на Остров девушкой, чтобы через неё влить силы в новую сущность.