Владыка Острова

– Разве плохо, – начал было с хорошо слышимым удивлением Пророк, но Лисичка не постеснялась перебить его.

– Плохо! Если такие чудища убивают людей, то да, это плохо! Больше этого. Когда мёртвые не могут найти покой, а становятся убийцами живых, это отвратительно. А ты ещё и заставил гибнуть тех и других из-за меня одной. Пойми уже, это не просто плохо. Это гадко! Мерзко!

– Лисичка…

Она, испытывая жалость, смешанную с болью и упрёком, не могла больше смотреть ему в глаза, а потому ненадолго опустила взгляд к земле.

– Ты всегда был странным Пророком, – прошептала она, прежде чем заставила себя посмотреть на него. – Но скажи мне, что должно было произойти, чтобы долг сохранять равновесие мира стал тобою отринут?

От серьёзности поднятого вопроса маленькое сердечко быстро заколотилось в груди. Может, для нынешнего человечества времена, которые были для неё привычны, прошли тысячелетия назад, а то и не наступали вовсе, но её от неё прежней отделяло лишь несколько дней и странные картинки воспоминаний о некой Грани. Всего несколько дней назад она не имела своего мнения. А теперь вот упрекала в лицо самого Пророка. И потому, всё-таки не выдержав остроты момента, Лисичка разревелась и снова побежала.

«Да вернись же ты! Вернись! Вернись, глупая!» – вспомнился ей отчаянный крик Владыки Риевира.

Он мог бы ей помочь. Она пока ещё не понимала толком в чём, но ощущала уверенность, что это так. А, значит, ей надо найти его.

Пророк её даже не окликнул.

День девятнадцатый. Десять тридцать по местному времени

Сложно назвать отдыхом те три часа в поезде, когда он провалился в сон. Бодрость ощущалась только из-за того, что Остор решил, что обязан её ощущать. Инга же и вовсе выглядела жалко, однако по-прежнему крепко держала в своих руках свёрнутый в рулон холст, словно оруженосец копьё. Нет, следовало приобрести как можно скорее хотя бы футляр. Проклятая картина привлекала всеобщее внимание. И в поезде, и в аэропорту, и на вокзале – везде, где они останавливались, и место более-менее подходило для беседы, всегда выискивался хоть кто-то, кто решал осведомиться об этом громоздком имуществе. Полотно маячило над ними не хуже флага! И оттого Остор с каждой минутой всё острее ощущал необходимость избавиться от подарка Арьнена.

… Хорошо ещё хоть сама рама осталась в далёкой Москве!

– Долго мы ещё будем здесь? – поправляя огромные тёмные очки, поинтересовалась Инга.

К счастью, такой аксессуар не привлекал ненужных взглядов. Испания радовала мир необыкновенно ясным тёплым деньком, напомнившим ему об Острове, а потому сам Остор тоже бы надел что-то подобное. Хотя бы для того, чтобы скрыть мешки под глазами. Однако он был вынужден не прятать лицо. Причиной для этого являлся телефон, побывавший в полиции а, может, и в руках господина Лакиса. Чтобы исключить слежку, телефон пришлось сломать и выбросить. Покупать другой, никак не защищённый, было чревато. Поэтому самым логичным поступком было бы решиться посетить один из адресов, по которому было можно найти людей, способных помочь ему добраться до дома. Но тогда прощай инкогнито! А эта причина стоила того, чтобы рискнуть и сперва пойти на вокзал, куда прибывал их прежний с Ингой поезд. Быть может, люди Леона ждали его здесь?

Однако, задумка потерпела провал.

… Хорошо ещё, что не сокрушительное фиаско!

– Нет. Пошли отсюда.

Под неугомонный шум толпы они двинулись в сторону выхода. Где-то рядом заплакал младенец. Его плач сливался со смехом и пением компании пузатых мужчин в одинаковых фанатских футболках. Чуть дальше двое молодых влюблённых громко ссорились. Это не мешало парочке геев поблизости целоваться. Какая-то девочка лет трёх, держащая в руках плюшевого монстра кислотно розового цвета, открыв рот внимательно смотрела то на тех, то на других. Её родители тем временем разглядывали каждый свой смартфон. Настороженный взгляд выловил среди людей и карманника, ловко вытащившего из яркой дамской сумочки кошелёк.

– Нет, это какой-то сумасшедший мир.

– О чём ты? – не поняла его Инга.

– Вы все находите Остров странным. Но, поверь, он намного более нормален нежели творящееся вокруг. Всё здесь просто безумие!

Воришка на его пристальный взгляд погрозил щуплым кулачком, и Остор поспешил найти другой объект для внимания. Проблем и так с лихвой хватало, чтобы ещё за некую справедливость во всём мире бороться.

– А мне нравится, – пожала плечами Инга. – Жизнь кипит. Везде что-то происходит.

– Наверное, вы поэтому с Риевиром нашли общий язык. Ему вечно не сиделось на месте, каким бы удобным оно ни было.

– У нас вообще много общего. Не только это. Так что я совсем не понимаю, что останавливало меня, отчего мы не сдружились с ним ближе.

– Вероятно, дело в ответственности. Как я понял, с мужем тебя связывала отнюдь не любовь.

– Я никогда не была замужем, – рассмеялась Инга, но, затем вспомнила что-то важное. Пусть и другое. – Или мне довелось забыть об этом?

– Ты была замужем. Но, хм, эту часть своей жизни тебе и хотелось вычеркнуть.

– Он плохо относился ко мне, да? – с подозрением и тревогой, девушка пристально уставилась на него. – Как его звали? У нас… у нас были дети?

– Насколько мне известно, нет. Детей у вас не было…

– А у тебя? – ни с того ни с сего не став достушивать ответ до конца, спросила Инга. – Мы так долго путешествуем вместе, а я до сих пор почти ничего не знаю о тебе. Только то, что ты Владыка и брат Риевира. Всё на этом.

– Детей у меня тоже нет. Не тот характер, чтобы отношения легко складывались.

– Но ведь наверняка ты был влюблён в кого-то настолько, чтобы стать милее и добрее?

– Инга! – возмутился Остор, но девушка игриво развернулась на ходу и пошла впереди него спиной вперёд, улыбаясь во весь рот. Кажется, настроение у неё было солнечным подстать стране.

– Ну а что? Всё равно вот-вот забуду! Могу хоть сейчас узнать?

– Хорошо, – неожиданно для самого себя согласился он и тоже улыбнулся. – У меня была любимая. Мэйтэ. Её звали Мэйтэ.

– Красивое имя. Отчего не сложилось?

– Она полюбила другого. Вышла замуж за него и… знаешь, у них отличная семья!

– Достаточно неприятно. Прости. Я думала, что ты скажешь нечто банальное, вроде как «не сошлись характерами» или «поссорились из-за ерунды».

– Нет, не стоит просить прощение, – ответил он, припомнив признания Инги об её совместной жизни с Антоном. – Вероятно, если бы она не нашла в себе силы поступить так, как хотела, то я прожил бы время значительно несчастнее нежели оно прошло. Быть нелюбимым мужем в разы грустнее, чем быть свободным мужчиной.

– А если… Ой!

Инга так и продолжала идти спиной вперёд, а потому не было ничего удивительного, что она всё?таки врезалась. Удивительным было только то, что мужчина, с которым она столкнулась, шёл им навстречу, а, значит, мог обойти их. Однако столкновение произошло. Дипломат выпал у незнакомца из рук, на кафель вокзала высыпались какие-то бумаги.

– Простите!

Инга покраснела от смущения и принялась собирать листы. Остор и сам было присоединился к ней, но мужчина, доделывая шаг, чтобы оказаться впритык к нему, прошептал.

– Calle Betania. La tercera casa, Se?or Ostor.

Испанский язык был ему достаточно хорошо знаком, чтобы разобраться, что сказанное является адресом. Поэтому он для вида подобрал несколько листов и, вручив их владельцу, получил в ответ довольное:

– Gracias.

– Так неловко вышло, – промямлила Инга, отдавая остальные бумаги.

Но долго сожалеть о своей оплошности ей не пришлось. Остор ухватил девушку под локоток и потащил её к стенду с картой. Там его взгляд легко выловил искомое место. Оно было совсем рядом. Но рисковать, идя туда вместе, не стоило. Поэтому, как только они вышли из здания вокзала, то сразу зашли в небольшой ресторанчик. А там, сделав заказ на две чашки холодного чая, Остор попросил ещё и чистую бумагу. Официанта такая просьба не удивила. Лицо его осталось равнодушным.

– Инга, мне надо будет кое-что проверить. В одиночку.