Адский поезд

– Ага, ? еще раз сказал камрад.

Он был странно безразличен к происходящему. Костя потянулся к окну ? там стали видны некие очертания. Он присмотрелся. Без сомнения, это была какая-та станция. Выше деревьев, зданий, проступало темное, но все же, различимое, небо. Оно выглядело однотонным, черно-белым.

– Фигня какая-то, ? произнес Костя.

– Фигня, фигня, ? ответил Виталик, налил водки и выпил.

Заскрипели тормоза. Поезд останавливался. За окном стало еще светлее, но для того времени, что показывали часы мобильного телефона, было слишком темно. Помимо времени, мобильник отображал таинственную сеть “H”. Более того, минут тридцать на экране маячила странная реклама, и там было ничего не разобрать. То ли это были иероглифы, то ли ? что-то с кодировкой. Хотя, конечно, никаких проблем с кодировкой у телефонов быть не должно.

– Куда же Саша пошел? ? спросил Костя.

– А, ? камрад махнул рукой, ? щас выскочит и побежит паркуром заниматься.

Поезд остановился, и где-то невдалеке что-то стукнуло ? видимо, проводник открыл дверь и опустил порожек.

– Можно пойти взглянуть, ? сказал Костя, ? я уверен.

– В чем? ? спросил камрад Буффало.

– А, ? Костя махнул рукой.

Все, что происходило, ему порядком надоело. Он налил водки, выпил. Пошел к стойке, чтобы заказать еще. Казалось, что развязка близка. Возможно, что так и было. Но суть была в том, что Костя желал своей, собственной, развязки. Он был готов вынуть свой мозг, проветрить и вставить назад, только бы все встало на свои места.

В этот момент послышался какой-то дополнительный шум.

– Есть водка? ? спросил Костя у бармена.

– А, ? ответил тот.

Шум за спиной усилился. Он услышал громкий вздох. И ? какое-то чмокающее, всхлипывающее, продолжение. Скрипнула дверь.

– Есть? ? переспросил Костя.

Тут он понял, что бармен смотрит ему за спину и видит что-то….. что-то такое….. глаза его лезли из орбит.

И тотчас за спиной у него кто-то завопил ? громко, на пределе возможностей голосовых связок.

– Билетики, билетики! ? сказал скрипучий, омерзительнейший, голос.

Костя обернулся.

В вагон вошел кондуктор.

– Билетики, ? прорычал он, ? билетики.

Костя стоял, как вкопанный. У кондуктора было три руки. Две ? обыкновенные, впрочем, деталей было не видно. Третья же ? какая-та длинная, неестественно тонкая, но ? в рукаве, с нашивкой железных дорог. И вот, вытянув эту руку, он ударил ногтем в голову пассажирке ? толстой тетечке лет сорока, пробил через нее, а тетечка извивалась, вопя и дергая руками. На правой стороне лице у кондуктора имелись отверстия, и из нее торчала не то трава, не то ? волосы, а в одной из дырок сидело какое-то ужаснейшее насекомое.

– Ваш билетик, ? произнес кондуктор, обращаясь к ближайшим к нему пассажирам.

Это были две девушки, сидящие за столом и пьющие кока-колу через трубочку.

Первая девушка вжалась в угол вагона, вторая засуетились, вынула откуда-то из кармана джинсов билет и показала адскому кондуктору.

– Хорошо, хорошо, ? ответил тот ужасным резким голосом, ? а ваш?

Вторая девушка подняла руки, точно сдаваясь.

В этот момент остальные посетители вагона-ресторана вскочили со своих мест, рванулись к двери в следующий вагон, и там на некоторое время образовался затор. Костя сделал шаг назад, второй.

На секунду его взгляд сошелся с взглядом кондуктора. Он ощутил вторжение в душу. Это было так очевидно, что он бы поклялся, что видит мир с помощью шестого чувства. Сердце его заколотилось. Он ощутил запах бол, слитый с запахом наслаждения. Это было невероятно. Казалось, он был готов отдаться этой чужой воле и радоваться….. В глазах кондуктора сверкнул огонь. Он услышал новые слова. Увидел новые миры. Все это было более, чем ужасно, но что-то далекое, скрытое, всколыхнулось в душе Кости. Время не секунды остановилось. Они смотрели друг другу в глаза, и в этом было много смысла.

– Билетик, ? произнес Костя.

Он понял ? они ничего не говорил, это был какой-то ментальный язык.

Кондуктор кивнул. Даже как-то по дружески.

– Он меня заберет, ? понял Костя, ? и там меня будут мучить, и нет ничего другого, более сильного. Это ? Абсолют боли. Человеку не дано этого понять, пока он сам не столкнется с этим. В глазах у него поплыло. Его будто поили каким-то непонятным напитком, сделанным из выдернутых нервов, содранной кожи, крови, вылитой из вынутого руками сердца.

– Билетик, ? произнес Костя, судорожно вдыхая воздух.

Тут произошло странное. Время еще более замедлилось. Тетечка, что содрогалась от невиданной боли, нанизанная на ноготь кондуктора, остановилась. Костя увидел время ? оно было густым и неравномерным, структурированным. У него возникло ощущение, что все это он уже знал ? когда-то давно, быть может, в другой жизни. Окна в тот момент прояснились, и там уже не было тьмы. Он увидел станцию ? и на ней ? множество людей. Но это были и люди, и не люди. У одних были лишние части тела, у других лица были перекошены какими-то уродливыми рудиментами. Само здание станции было дополнено барельефом в виде острых клыков, а на фронтоне красовалась ужасная морда.

Небо было красноватым, и на краю его ? насколько позволял вид из окна ? была видна какая-та иная Луна. Она также была красновато-рыжей, напоминающей Марс на небольшом удалении. Кондуктор же вынул из кармана пиджака какую-то бумажку и ухмыльнулся:

– Вот мой билетик, ? хохотнул он.

– Хорошо, ? ответил Костя.

Билет был черный. С чудовищным зубасто-клыкастым гербом. Дальше шло несколько рядов красных иероглифов. Костя тут понял, что он понимает, что там написано. Он вопросительно посмотрел в глаза кондуктору.

– Что не так? ? взвизгнул кондуктор.

– А где отметка компостера? ? спросил Костя.

– Компостеры отменили, ? ответил адский кондуктор обиженно.

? Да, я забыл, ? сообразил Костя.

За окном было видно движение. Уродливые люди шли к вагонам, чтобы сесть в поезд.

– Двери, ? догадался Костя, ? двери.

И в этот момент время встало на место. Вагон залился шумом, криками, суетой. Костя попятился назад, натолкнулся на кого-то спиной. К нему вернулся прежний животный ужас. Кондуктор, таща за собой жертву, добрался до столика, за котором сидел камрад Буффало.

– А ваш билетик? ? спросил он.

Насекомое, сидевшее в одной из дыр его лица, соскочило на стол прямо перед камрадом и злобно затрещало.