По лезвию золотого ножа

Рядом с Линдой наметилось движение, и Дарнел отвлекся на нее. К женщине подбежал ребенок, девочка в белом платье. Длинные волосы достигали поясницы, на голове подобно диадеме красовалась кружевная повязка…

Он увидел ее лицо. Дарнел остался неподвижен, дыхание осталось неизменно ровным, тогда как губы сомкнулись в строгую полоску.

Виви. Это была она. Тот самый глупый-смышленый ребенок, с которым он пересекался последние три дня.

Дарнел не снял палец с курка, однако давление на курок ослабло.

Перед тем как взяться за это дело он внимательно изучил свою цель: его родословную, численность семьи, друзей и врагов, наличие детей.

Последних было двое. Обе дочери. Новорожденную звали Александра, тогда как старшую… старшую, что в прошлом году поступила в школу, звали Вивьен Картер.

Значит, Вивьен… Нет, Виви. Она являлась дочерью молодой четы Картер.

В материалах дела персональные фотографии детей отсутствовали. Целью они не являлись, достаточно было семейного фото. Но на этом фото Виви – совсем еще ребенок, поэтому, встретив девочку в холле отеля, Дарнел ее не узнал.

Теперь, видя их вместе, он не мог не заметить семейного сходства. Большие выразительные глаза, прямой тонкий нос, изящный подбородок. И улыбка, преображающее лицо. Он не решился бы точно сказать, на кого походила Виви больше – на красавца-отца или утонченную мать.

Дарнел сжал плотнее винтовку. «Прости, малышка, но сегодня ты останешься сиротой».

Внезапно детей стало слишком много. До этого момента он их не видел: желая отгородить малышню от взрослых, их отправили в игровую комнату в левом крыле особняка. Теперь же намечался ключевой момент трехдневных переговоров, фотограф собирался запечатлеть собравшихся, так что юных друзей и наследников корпораций не оставили в стороне.

Линда выпрямилась и притянула к себе дочь, Дарнел вернул прицел на Лаяна. Секунда. Вторая. Третья.

Белоснежная улыбка застыла на устах, как на десятках постеров и плакатов – так Лаян Картер повалился на землю. Сперва никто ничего не понял, а после кто-то закричал.

Реальность кувалдой ударила Дарнела, его прошиб холодный пот. Он оглянулся – на крыше другого крыла, облаченный в черные одежды, примостился киллер. Еще один. И целился туда, куда секундами ранее целился из винтовки Дарнел.

В этот момент молниеносной стрелой киллер пустил вторую пулю, и крики толпы умножились. На землю повалилась Линда Картер. Страх окутал людей, они разбегались в стороны, как скот. Высокопоставленных лиц увела охрана, часть стражников кинулась к особняку: они сумели оценить ситуацию и определить очаг проблемы.

Злость нарастала, напряжение не отпускало. Эта сволочь… Какого черта?! Его цель, его задание… Эта сволочь посягнула на то, на что не должна был посягать.

Киллер свою миссию выполнил и должен был скорее уходить. Так полагал Дарнел. Но киллер не бежал, даже не опустил винтовку.

Понимание настигло вспышкой, сердце пропустило удар.

Дарнел отыскал взглядом Виви. Она болталась как осиновый лист рядом с трупом бездыханной матери: глаза не отрывались от женщины, тело не знало, куда себя деть. Кто-то попытался ее увести, схватив за плечи и волоча за собой…

– Уходи…

Виви скинула чужие руки, неловко обернулась… тогда же пуля пронзила маленькую грудь и сбила девочку с ног. Красное пятно кровавым бутоном распустилось на белоснежной ткани…

Дарнел распахнул глаза, больно втягивая в легкие воздух.

– Сон… всего лишь сон…

Он попытался резко подняться, но, как всегда, закружилась голова и потемнело в глазах.

Все тот же убийственный сон, который не давал покоя годами. Каждый раз он переживал его так, словно все происходило с ним наяву. И с каждым разом события прошлого, должные обратиться в мутные воспоминания, виделись ярче и отчетливей.

Кошмар не желал его отпускать. Шестнадцать лет… Безумные шестнадцать лет он ни жив, ни мертв. Эта странная девочка не покидает мыслей и мешает спокойно спать.

Дарнел нащупал на полу бутылку и поднес к губам. Пустая. Бутылка полетела обратно. Почему он все еще дышит? В последние годы он не жил – Дарнел существовал. И единственная причина, по которой не прекратил свои мучения сам, заключалась в упрямстве: он не тот, кто проявляет слабость, гордость не позволит себя сломить. Однако сейчас вмешательства и не требовалось, конец его близок, он лишался сил.

На негнущихся ногах он встал с дивана и прошел к камину, давно потухшему, а потому не греющему. Чтобы на половине тернистого пути отключиться и повалиться на пол.

Глава 1

– Сааа-шааа!

Чашка с кофе со стуком опустилась на стол, выплеснув содержимое за борт.

– Саша! Вставай, ты опоздаешь в школу!

– Хорош верещать, весь дом разбудишь. Ты же знаешь, какие здесь тонкие стены.

Зевая, на кухню вплыла девчонка шестнадцати лет: ростом выше среднего, стройная, но далеко не костлявая, с пшеничного цвета волосами и большими голубыми глазами.

– Почему ты все еще в пижаме?! Нам уже пора выходить! – Вивьен с ужасом взглянула на сестру.

Саша лениво опустила голову и посмотрела на свою розовую грудь: кошачья мордашка Hello Kitty тупо взирала на удивленную сестру, как и сама Саша.

– Хватит паниковать. Почему я вообще должна идти в школу? Сегодня суббота. Что за дурное правило учиться по выходным? – Саша плюхнулась за стол и опустила голову на руки.

– У школьников нет выходных. – Рядом с кофе опустилась тарелка с кашей. – Ешь и бегом одеваться, иначе не успею тебя подвезти.

Саша взглянула на овсянку, цветом напоминавшую чернозем.

– Ты что ее спалила?

– Не преувеличивай. Немного пригорела, совсем чуть-чуть.

Отодвинув от себя тарелку, Саша хлебнула кофе сестры.

– Вот гадость! – скривилась девочка. – А я ведь зареклась не есть и не пить твою стряпню. И почему это ты не сможешь меня подвезти, ты же ничем не занята, – внезапно заметила Саша.

– Вообще-то сегодня у меня ответственный день. – Вивьен гордо вздернула подбородок.

– Неужели решила посетить универ?

– У меня важный разговор с профессором.

– С тем самым, что посоветовал тебе не мучить ни себя, ни других и устроиться продажником в магазин электроники? Он даже готов был тебе подсобить и пристроить на вакантную позицию.

– Смотрю, я подняла тебе настроение.

– Ты так думаешь? Какой это по счету разговор? Пятый? Он не воспринимает тебя всерьез: ни тебя, ни твои идеи. Здесь не смеяться надо, а плакать.

Вот ведь саркастичная нахалка.