Во власти Великого Архитектора

– В храме святого Иоанна Крестителя?

– Это тоже отмечено на карте? – догадался.

Лисса кивнула.

– Католическая церковь считает туринское полотно, в котором был погребен Иисус, подлинным, – ответил на ее немой вопрос.

– А вы так не считаете? – вкрадчиво переспросила, смешно нахмурив нос.

– Как ты уже поняла, я прагматик, поэтому привык во всем убеждаться на собственном опыте.

– Наверное, мне тоже стоит придерживаться такой философии, – хмыкнула самодовольно дочь Беккера. – И все же отец слишком самонадеян, если решился в такое ввязаться. А, что на счет подлинности плащаницы? – развела руками она.

– Скажем так, мировые эксперты не первый десяток лет спорят о достоверности ее происхождения. Однако, несомненно, это настоящее чудо, возникновение которого до сих пор никто не может объяснить.

– Хотела бы я на нее взглянуть. А как на счет этого? – вырвала у меня из рук листок, чтобы прочесть следующий абзац. – «Sancti grail», – это же ни как иначе Святой Грааль! – повторили мы одновременно.

– Разве он существует? – склонив голову набок, взглянула на меня, почти не моргая.

– К сожалению, и по сей день точно не ясно, что стоит воспринимать за истинный артефакт. Если в кельтских и нормандских легендах он трактуется как чаша, то в некоторых средневековых произведениях его описывают как некую драгоценную реликвию. Однако католическая церковь признает именно тот Грааль, что расположен в Валенсии в Кафедральном соборе. Посмотрим, обозначил ли Питер его на карте, – и мы с Лиссой буквально столкнулись лбами, спеша вновь изучить схему.

– Действительно, вот он в Испании, – указала девушка на план местности. – Испивший из чаши получит прощение грехов и вечную жизнь, – задумчиво сказала она и расплылась мечтательно в улыбке.

– В некоторых версиях Святой Грааль часто используются в переносном смысле как обозначение какой-либо заветной цели, недосягаемой или труднодостижимой, – тяжело сглотнул я.

Лисса выглядела потрясенной. Ее глаза вспыхнули догадкой, а затем взгляд скользнул снова по карте, остановившись там, где Беккер отметил Израиль.

– Что же тогда находится в Иерусалиме? – непонимающе поинтересовалась она.

Опешил в растерянности, не зная как реагировать.

– Считается, что в Храме царя Соломона была создана первая масонская ложа, – предположил то, что пришло сразу на ум. – Согласно легенде, возникновение тайного общества восходит к временам его правления.

– А что на счет этих знаков? – подалась девушка вперед, указывая на лист в верхнем правом углу.

И снова меня выбил из колеи ее пылкий пытливый характер.

– Многие символы позаимствованы масонами из ряда религиозных традиций, в основном – Древнего Египта, иудаизма и христианства. Эти астрономические изображения нередко встречаются в современных храмах.

– Неужели отец вынужден скрываться от этих религиозных фанатиков? – скрестив руки на груди, Лисса поежилась.

Я опустил взгляд. С внутренней стороны левой кисти нащупал вытатуированный черный символ – четырехлистник, история которого уходила корнями в средневековье. Его смысл был понятен лишь мне.

– Да, – скромно ответил, горько вздохнув.

– А что на счет Моцарта и Гёте?– задала вопрос она, добравшись до последней страницы блокнота, который я хотел утаить. – Как они со всем этим связаны?

– Пока не могу сказать, – прохрипел, отбирая личную вещь лучшего друга. Собственный голос показался чужим. Мне нужно было время подумать. И я хотел остаться один. – Пожалуй, на сегодня достаточно, – добавил бесцветно.

Девушка посмотрела на меня с недоумением, невольно поджав губы.

– Ты проделала колоссальную работу, – благодарно приобнял ее. – Теперь нам нужно отыскать твоего отца. Но перед этим тебе следует отдохнуть, – словно оправдывался.

– Да, пора бы уже с этим заканчивать, – насупилась та, бросая недовольный взгляд на бумаги. – Тем более, не хотелось бы заставлять Сюзетту волноваться.

– Договорились. Буду ждать тебя завтра, – сказал отстраненно. – Возможно, Питер вскоре свяжется с кем-то из нас. Поэтому лучше, чтобы ты была дома.

Когда дочь Беккера ушла, я снова думал о том, как моему другу удалось раздобыть столь ценные документы. Особенно поражало, каким образом у него оказались письма Моцарта и Гёте.

В целях безопасности не стал показывать их переписку Лиссе, пытаясь сначала во всем разобраться самостоятельно. Но, изучая текст вновь и вновь, все больше склонялся к мысли, что одному мне не справиться с неизвестной шифровкой. Здесь нужен был специалист.

Поняв, что уже далеко за полночь, решил отложить эти заботы на завтра. Однако лег отдыхать с тяжелой душой. Меня очень тревожило, где мой товарищ, все ли в порядке и как скоро он даст о себе знать?

Глава 4

На следующий день вновь проспал почти до обеда, пока меня не вырвал из царства Морфея навязчивый звук. Это вибрировал мой мобильник. К удивлению, обнаружил на нем больше десяти пропущенных от Лиссы. Затем в номер несколько раз постучали. Я с ледяным спокойствием набросил халат на пижаму и ринулся открывать.

За дверью увидел обеспокоенную девушку, которая с претензией смотрела в упор. По ее лицу заметил, что та явно была мной недовольна.

– Вот, держите! – строго протянула какую-то бумажку, и не став дожидаться приглашения, пока приходил в себя, быстро прошмыгнула в комнату.

В руке у меня оказалось письмо от Питера. Я по привычке достал очки и начал читать, меряя шагами помещение.

«Дорогая, Лисса! Моя милая девочка, я так сожалею, что не могу тебе все объяснить. Знаю, как ты сильно переживаешь. Однако со мной все в порядке. Надеюсь, вы уже встретились с профессором Гренелем. Я почти в этом уверен, ведь он никогда бы не бросил нас в беде. Ты должна кое-что будешь сделать. Найди моего ученика по имени Фабрис Дюпон. Он в курсе происходящего и точно поможет. Его адрес: de la Reynie, 27, 86. Паскалю скажи, чтобы меня не искал. Я сам выйду на связь. И попроси у него прощение за то, что втянул во все это. С любовью, отец».

– Надеюсь, этот студент прояснит ситуацию, – с заминкой предположила Лисса, увидев, что я уже дочитал.

– Если только он и сам не в бегах, – произнес сипло, отправив лист обратно в конверт.

– Значит, нужно отправиться к нему прямо сейчас, – приказным тоном отчеканила девушка, собираясь на выход. – Я дождусь в холле, – добавила, видя, что я еще не готов.

– Хорошо. Только сперва мы заедем в Национальный архив.

– А это не подождет? – с критикой покосилась.

– Это связано с нашим расследованием, – объяснил.

– А почему не в библиотеку отца? У него отличное собрание сочинений, – с сарказмом ухмыльнулась она.

– В коллекции Национального архива собрано самое большое количество старинных рукописей и фолиантов, которые вряд ли найдутся в обычной публичной библиотеке или кабинете Питера.

– Как скажите, – помедлила та. – Тогда пока вызову нам такси.

Наспех одевшись в вельветовые светлые брюки и клетчатую рубашку, я не стал даже бриться, захватив лишь с собой необходимые вещи.

Спустя десять минут уже сидел в машине, которая несла нас по улицам города мимо офисных зданий и магазинов. В воздухе уже вовсю ощущалось лето, а на дворе стояла невыносимая жара. В парках сновали туристы и романтические парочки, которые не спеша прогуливались и, разинув рот, глядели по сторонам.

Из окна авто пахло сладкой выпечкой и дорогими духами. К слову, о парфюме, у Лиссы он был с тонкими нотками нежных цветов. Сама она на этот раз выбрала в качестве наряда бледно розовое платье, и оно, несомненно, ей шло. Простенький образ дополнила соломенная шляпка, которая казалась ей велика.