В плену у чувств, или Заложники Парижа

– А я думаю, что Андре с Анабель все прекрасно понимают.

– Ну ладно, тогда пойдем! – воскликнул я, понимая, что уже поздно отступать.

И мы не спеша побрели по вечернему Парижу, стараясь внимательно уловить каждую деталь все еще непривычной для нас архитектуры. Когда мы вошли в отель, нам открыл дверь услужливый швейцар. Хол был украшен роскошными коврами и невообразимыми картинами. На стенах висели старинные светильники, а в углах стояли точеные скульптуры, похожие на настоящие произведения искусства. У стойки нас встретила молодая симпатичная девушка.

– Добрый вечер, – сказала она. – Чем я могу вам помочь?

– Здравствуйте, милочка, – сухо поздоровалась Камила. – Нам, пожалуйста, номер на одну ночь. И что-нибудь поприличней.

– Могу предложить вам двухместные апартаменты с террасой и видом на башню.

– Отлично, нам подходит, правда, Филипп?

– Ну что ж, пожалуй, разок можно шикнуть!

Номер оказался более чем приличный: белоснежные накрахмаленные простыни, кровать огромных размеров, хрустальные люстры, свисающие с резного потолка высотой в три метра, золоченые рамы и, конечно же, шикарный вид из окна. Мы заказали в номер шампанское и провели незабываемую ночь.

Утром, выйдя на террасу, мы увидели необычайной красоты город, который нам полюбился с первого взгляда. Там же на балконе стоял небольшой столик, где мы и решили перекусить. На завтрак нам подали ароматный горячий кофе, свежие фрукты и круассаны. Я с наслаждением уплетал выпечку, любуясь видом, пока Камила читала газету.

– Что пишут? – спросил я.

– Да ничего нового. Сплетни, интриги, разоблачения. Сплошная тоска! Лучше скажи, как тебе номер? – спросила она с неподдельным интересом.

– Номер, как номер, – хотел немного позлить ее я.

– Ах, так! Ну ладно. Значит, в следующий раз выберу отель подороже!

– Еще будет следующий раз? – ухмыльнулся я.

– И не раз! Сразу после свадьбы, так точно.

Я с упоением слушал ее голос и не хотел хотя бы в такое прекрасное утро ни о чем спорить.

– Нет, ну ты видел эти люстры из хрусталя! А фарфор! – продолжала она. – Картины, наверное, подлинники! Надо и нам будет прикупить парочку…

Я решил помешать Камиле говорить, крепко обняв и поцеловав. Остаток выходных мы провели дома. Нам не хотелось никого больше видеть.

* * *

Через несколько дней мне нужно было ненадолго отлучиться в Лондон по делам. Так как Камила должна была остаться в Париже одна, я попросил Жана и Анабель присмотреть за ней. Я был уверен, что за время моего отсутствия ничего серьезного не произойдет. Камила обещала не скучать, заняться домашними делами и пройтись по магазинам с Анабель. И единственное о чем я ее просил, так это не растратить все деньги к моему возвращению.

Прилетев в Англию, я решил первым делом повидаться со старыми друзьями. Мы не виделись долгое время, и нам было что обсудить. Николас, мой друг детства, стал успешным бизнесменом. Он пригласил меня посмотреть свою фирму, которая занималась выпуском радиоаппаратуры. Признаюсь, меня очень впечатлило такое масштабное производство. Мне пришла в голову идея приобрести последнюю модель приемника и подарить ее Джону. Но Николас не взял с меня денег, сказав, что ни в чем не может мне отказать.

Затем я позвонил бывшему сокурснику Патрику, с которым жил в общей комнате в университетские времена и тот пригласил меня в театр на представление, где главную роль играла его невеста. Сюжет пьесы, был очень захватывающим, повествующим о послевоенном времени и дружбе двух солдат, а также их неразделенной любви к одной и той же женщине. После спектакля, Патрик представил меня своей невесте. Ей оказалась Амбер Гаскони, о которой я много слышал, еще когда жил в Лондоне. Камила бы в тот момент мне позавидовала. Потом Николас пригласил меня в гости, и мне было неудобно отказывать. Именно у него я впервые попробовал настоящий восточный кальян.

На следующий день я решил навестить родителей. Хлоя и Джефри были очень рады моему визиту. Я сообщил им о нашей свадьбе, от чего Хлоя пришла в заметное расстройство, и сказала, что я слишком быстро повзрослел. Я планировал у них погостить пару дней, пока не покончу со всеми делами. Вечером, после ужина, к нам зашел мой брат Луиджи и мы решили пропустить с ним по бокальчику в ближайшем баре.

– Ну, что ты уже успел встретить интересных людей в Париже? – спросил он меня, делая вид, что ему на самом деле очень любопытно.

– А кого ты считаешь интересными людьми?

– Иностранцев, конечно же! Актеров, художников, миллионеров…

– Ты думаешь, что они интересней, чем остальные?

– Конечно! Богачи и звезды всегда отличались от нас обычных смертных.

– И чем же, скажи мне?

– Ну, хотя бы тем, что у них больше денег и больше возможностей.

– Братишка, ты как с другой планеты. Я не заметил для себя каких-либо отличий. Возможно, мы с тобой слишком по-разному смотрим на мир.

– Возможно! Ну, ладно, как там Камила? Уже освоилась?

– Еще бы, она как ураган. Всегда поражаюсь ее энергичности.

– Обожаю ее! За, Камилу! – Луиджи протянул свой бокал, и мы чокнулись. – Всегда удивлялся, как тебе удалось заполучить такую девицу. С деньгами ее отца далеко пойдешь.

– Ты это серьезно? Ты поражаешь меня! Меня его деньги никогда не интересовали.

– И зря, ведь все наследство когда-нибудь достанется Камиле.

Я промолчал, но взглядом дал понять Луиджи, что он не прав.

– Ты уже ел улиток или лягушачьи лапки? – решил сменить он тему, признав ошибку. – На что они похожи? На рыбу или мясо?

– Скорей на курицу, но очень диетическую.

– То есть ты не советуешь?

– Ну, если только ты гурман.

– Да вряд ли! – сказал Андре, смеясь. – А что со свадьбой? Вы же меня приглашаете?

– Если будешь паинькой.

– И во сколько тебе обойдется все это удовольствие?

– Тебе лучше не знать…

Мы еще долго сидели в баре и вспоминали былое. Домой пришли уже, когда почти рассвело.

Перед уездом я решил зайти к Джону, чтобы отдать ему приемник и узнать как дела, но то, что я увидел, очень меня расстроило. Джон, выглядел крайне неважно. Когда я спросил его в чем дело, то он рассказал о Луизе.

– Ты понимаешь, – сказал Джон, схватив меня крепко за руку. – Эта женщина меня с ума сведет.

– Все так серьезно?