Избранное. Том 6

ПРЕДАНИЯ ВЕЧНОСТИ…

Предания вечности пишут мгновенья,
Моменты плетут лабиринты судьбы,
Рожденье от смерти и до рожденья-
Всего лишь этапы великой борьбы.

Бесплотные тени сползают от лампы
По стенам, упав на пергамент строфой
И буквы на нем отпечают штампы
Прожитые некогда тонкой душой.

Незыблемо так рассекая просторы,
С бумаги сквозь очи пронзая сердца,
Разверзнут на окнах извечные шторы
И нету начала всему, и конца…

Весь мир на ладони в дыхании века
Мгновеньем застыл, лабиринтом судьбы,
Как отзвук свершений и дел человека,
Как путь бесконечной Великой борьбы.

    Дмитрий Корчинский

ЧТО ОСТАЁТСЯ ПОСЛЕ…

Что остаётся после?
Что случается до?
Тайна забвения возле,
Все остальное в окно.

Взглядами по перилам,
Мыслями на асфальт,
Жажда тепла остыла,
Словно безликий базальт.

Лето сменяет зиму,
Бешенству смены нет,
Комом бумажным в корзину
Или в спецхран под запрет.

Взглядами по перилам,
Мыслями по стене.
Рама затвора остыла,
Стол перепачкан в вине.

Что остаётся после?
Что случается до? Т
айна забвения возле,
Все остальное в окно…

    Дмитрий Корчинский

НЕКУПЛЕННЫЙ САРАФАН

Уютную тишину двора разорвал пронзительный визг, полный отчаяния и боли, даже не визг – крик, заполнивший собой, кажется, всё пространство.

…Юлька собиралась в отпуск, и настроение было по-настоящему-летним, отпускным: бабушка дала три тысячи на покупку нового сарафанчика, и девушка просто сияла в предвкушении предстоящего шопинга и обновки.

Крик заставил вздрогнуть. «Машиной сбило, что ли?» – подумала Юлька и, не раздумывая, выскочила во двор.

Во дворе, корчась от невыносимой боли, лежал щенок. Видимых травм не было.

«Нет, не машина! Отравили, что ли?!» – рассуждать было некогда -«Бог с ним, с сарафаном этим!» – мысли у Юльки путались – «Спасать, маленького спасти надо!».

Сердце бешено колотилось. Юлька набрала номер подружки, Фатьки.

«Фать, тут собачка умирает, малыш совсем! Поехали к ветеринару!»

Обмякшее уже тельце погрузили в машину и повезли в ближайшую ветклинику.

Ветеринар, бегло осмотрев малыша, сразу поставил диагноз: «Крысиный яд. Видимо, кто-то отраву раскидал. Общую капельницу сейчас поставим, но антидота от крысиного яда у нас нет. Скажу сразу – шансы, что выживет – минимальны!»

Томительные минуты ожидания, ощущение безнадёжности и беспомощности, холодный липкий страх за кроху. «Живи, живи, живи!» – беззвучно шептали даже не губы – души девчонок.

Вторая клиника, есть антидот! Но..щенок тем временем впал в кому, и последние искорки надежды угасли, остались только слёзы и ком в горле…

Со скоростью звука полетели посты по соцсетям – надо было найти передержку – Юлька никак не может оставить щенка у себя – а значит, нужен человек, который мог бы возить кроху в клинику и дать тому хоть временный кров…

Если тот выживет… Если… Опять это проклятое «если!»

О плохом думать не хотелось, но навязчивые мысли не отпускали.

Малыш, меж тем, всеми остатками силёнок цеплялся за жизнь, судорожно дыша.

На призыв о помощи откликнулся парень по имени Ваня.

Не раздумывая, он предложил машину и любую помощь в лечении.

«Не оставляй его одного!» -как заклинание, твердила Юлькина мама -«Если оставишь, он точно умрёт!»

Юлька и не думала оставлять спасёныша, да и как бы сердце позволило ей это сделать?!

И щенуля не подвёл -он вышел из комы и, первое, что сделал – потянулся к Юльке, со всей добротой, наивностью и бесконечной любовью, на которую способны лишь представители собачьего племени.

Ваня же возил щенка в клинику, покупал дорогие препараты и корм.

«Счастливчик ты, счастливчик!» – повторяла Юлька, видя, как пёсик крепнет и набирается сил – «Значит, и назовём тебя Счастливчиком!»