Я тебя не променяю

Ещё с Костей было легко и понятно. И ей нравилось, именно так, именно с ним. Чтобы не задумываться каждую секунду над тайным значением очередного жеста, очередного слова, чтобы обо всём догадываться с одного взгляда, чтобы мыслить и жить на одной волне, чтобы даже если ничего не делать, а просто находиться вместе, всё равно хорошо. А с Германом…

У Саши даже представить не получалось, о чём с ним разговаривать. Большинство фраз, которые произносил Герман, были красивыми, но какими-то искусственными, будто бы подготовленными заранее путём тщательного и расчётливого отбора специально для того, чтобы вызывать нужные чувства у девушек и женщин. Хотя, скорее всего, так и есть. Но Саша была, наверное, слишком странной, и на неё это не действовало. Нестандартно-неправильной, бестолковой. Короче, идеальной подругой для такого парня, как Костя Даньшин.

Выбор сделан давно, и нет смысла чего-то менять.

Она бросила последний взгляд в перспективу ясного безоблачного весеннего неба над крышами домов и развернулась, привлечённая посторонним звуком. Варя вошла в кухню, причём в сопровождении до невозможности знакомой мелодии.

– Вот, – протянула Саше её звучно голосящий мобильник. – Костик твой объявился. Видимо, что-то почувствовал, заволновался, решил позвонить. Держи.

На экране действительно белым на чёрном сияла надпись «Костя». Саша мазнула пальцем по значку соединения, поднесла телефон к уху, произнесла негромко:

– Да.

И в ответ, конечно, прозвучало уже ставшее привычным:

– Саш, привет!

Костя тоже никогда не упускал возможности лишний раз произнести её имя.

Он был старше, хотя тоже учился на втором курсе, просто до поступления отслужил в армии, и он тоже приехал из другого города.

В принципе нет ничего невероятного в том, чтобы весь первый курс прожить в одной общаге да так и не узнать о существовании друг друга – факультеты же разные! – и познакомиться только на летних каникулах во время общеуниверситетского турслёта. Всего лишь познакомиться, опять ни о чём не заподозрив, ни на что не рассчитывая, и потом ещё время от времени пересекаться в общих компаниях с теми же перспективами.

Разве что постепенно начинали появляться смутные подозрения и мысли: «А вот если бы… с ним. Ну он же вроде ничего. Как будто. Но… даже не знаю. Он же тоже не торопится проявить инициативу. Не факт, что я ему нравлюсь. Да и он мне. Хотя… скорее, нравится. И если бы он… тогда… вполне возможно. А почему бы и нет? Или ещё подумать? До следующей встречи… если она состоится. А если не состоится, то и ладно».

Вроде и в тот раз ничего не предвещало, просто валили толпой по улице, не торопясь расстаться, обменивались впечатлениями после очередного общего мероприятия, кажется КВНа, постепенно разбиваясь на группки поменьше. Кто-то сразу ломанулся домой, кто-то решил прогуляться.

Саша с Варей оказались в компании человек на двадцать, в основном общежитских, брели самыми последними, болтали. Сначала, кажется, впятером, помимо них и Кости, был ещё его сосед по комнате Олег Ошмарин и какая-то девушка. Потом уже втроём, а ещё позже Варю кто-то позвал, и она ускакала вперёд, опять влилась в общую толпу, оставив Сашу наедине с Даньшиным, возможно, даже специально.

Теперь они шли позади остальных только вдвоём и, наверное, с каждой минутой отставали всё больше. Костя рассчитано замедлял шаг, иногда даже останавливался на несколько мгновений, и тихонько уводил в сторону.

Нельзя сказать, что Саша до последнего ничего не замечала. Очень даже замечала, просто её это устраивало. Она даже нарочно проговорила, делая вид, что высматривает исчезающую вдали компанию:

– Может, догоним? А-то мы так совсем остальных потеряем.

Костя опять застыл на месте, озадаченно свёл брови, поинтересовался с большим сомнением:

– А они нам очень нужны?

Саша решительно мотнула головой.

– Нисколько.

Костя резко выдохнул, и опять в его вопросе читалось сомнение, только уже другое: а вдруг он неправильно понял, услышал то, чего нет, потому что очень хотел.

– То есть ты не прочь? Да? Со мной.

– Что, с тобой? – прикинулась совершенно непонимающей Саша.

– Встречаться. Быть. И-и… вот.

Он приблизился к её лицу, легко коснулся губами её губ.

Она не ожидала, что он вот так сразу, просто подумать не могла. Потому что: «А что ж не раньше? Так долго тянул, только намекал на симпатию и то не слишком явственно». Потому что: не похоже, на него, на того, каким он всегда представлялся – излишне предсказуемым, излишне простым, излишне беспечным. Но не возникло ни неприятия, ни возмущения. Наоборот, показалось совершенно естественным, тем, чего как раз не хватало. И когда Костя чуть отодвинулся, Саша сама потянулась к нему.

Снова – мягкое касание губ, ненавязчивое, будто первые неуверенные слова при знакомстве, осторожное, но всё же откровенное. Костя нашёл Сашины ладони, взял в свои, сжал, немного отстранился, выдохнул:

– Сашка.

Словно составил, связал в единый образ все свои чувства и ощущения, сделал их реальными, дал им имя. Её имя.

– А я всё не решался. Думал, ты меня не воспринимаешь. Как парня. Ну максимум – вечная френдзона. Во дурак. Столько времени зря.

– Костя! – произнесла Саша с лёгким осуждением. Не слишком ли он вдохновился лёгкой победой?

– А? – Костя без лишних объяснений догадался, что она имела в виду, раскаянно потупился, чуть переигрывая, забормотал: – Ну-у да. Ну-у, я… Это просто от радости. Увлёкся. Саш, – он заглянул в глаза, встревоженно, с вопросом: – Ну мы же теперь вместе, да?

7

Вместе. Вот уже почти два месяца. Хотя частых встреч не получалось – учёба, подработка. Саша при возможности делала промо-материалы для рекламы в интернете, а Костя работал грузчиком в магазине стройтоваров. Хотя внешне по нему и не скажешь. Он довольно высокий, но не крупный, не накачанный, обычный. И всё равно сильный – Саша точно знала.

Они потому и домой на майские праздники не поехали, и Варя кстати тоже. Но она исключительно из-за того, что слишком много всего накопилось перед концом семестра: курсовая, пара проектов, реферат. А Саша ещё и ради Кости, а он ради неё, чтобы наконец-то провести вместе несколько дней, встречаясь нормально, не урывками.

Ещё и погода такая установилась, по-настоящему весенняя, даже почти летняя: солнечно, ясно, тепло, воздух замешан на ароматах дорожной пыли, свежей листвы, цветущей черёмухи, и куртку лучше не застёгивать, потому что и так не холодно, временами даже жарко. Самое то для прогулок.

Просто идти, держась за руки или обнявшись, болтать, дурачиться, целоваться украдкой, ощущать обжигающие прикосновения ладони, тайком пробравшейся под кофту, тесно прижиматься бедром. А если вдруг захочется посидеть на случайно попавшейся скамейке, несмотря на то, что свободного места достаточно, устроиться у Кости на коленях, обхватить за шею, медленно и нежно водить пальцем по краешку уха и снова чувствовать под кофтой ладонь, более уверенную и осмелевшую, а в ответ тихонько улыбаться, воспринимая происходящее маленьким секретом, недоступным всем остальным.

Хотя, возможно прохожие и подозревают что-то, замечая их сидящими вот так, но точно не знают, и уж конечно не догадываются, как реагирует Сашино тело на эти потаённые ласки. И, наверное, даже Костя не догадывается, вопросительно заглядывает в глаза.

Но секрет не только в этом. Ещё и в самом Косте. Потому что, Саша уверена, лишь она одна знает его не такого, каким он кажется при поверхностном знакомстве, каким видят его многие, например, Дина – простовато-наивным абсолютно лишённым серьёзности клоуном, от которого не дождёшься ничего особенного, помимо вечных улыбок, шуточек, дурачеств и готовности над всем поржать. Конечно, оно всё тоже есть, и хорошо, что есть, но существует и много другого: и спрятанная за легкомысленностью надёжность, и решительность, и манящая чувственность, и нежность, и подкупающая открытость. Но и правда лучше, что другие об этом понятия не имеют. Пусть не замечают, если хотят. Оно будет исключительно её – Сашино.

Брели вдоль реки, не по набережной, по которой обычно чинно прогуливаются все порядочные люди, а прямо по берегу у кромки воды, держась за руку, чувствуя, как песок мягко проседает под ногами, и хотелось снять кеды, пройтись по нему босиком, будто уже лето. А Костя вдруг шагнул широко, оказался впереди, резко развернулся к Саше лицом, загораживая дорогу, проговорил почему-то растерянно:

– Саш, – и всё, замолчал.

– Что?

– Саш, – повторил он, закусил нижнюю губу.

– Ну что?

Она подумала, сейчас он её поцелует. Тут можно и не украдкой, народу никого, и реально хочется и даже уже представляется, чувствуется заранее.

– Ну, – Костя не приблизился, а, наоборот, отступил на шаг, потом и вовсе попятился, на ходу развернулся к реке, торопливо зашагал к воде и дальше – в воду.

– Костя! Ты чего?

Он оглянулся, загадочно посмотрел исподлобья. Саша следила за ним с открытым ртом, с изумлённо приподнятыми бровями. А он всё шёл и шёл, вода уже выше колена.