Синеглазая проблема для препода

Но подруга всё равно ржала. А вот Виталик не ржал, просто хмыкнул, сообщил:

– Я пойду. – И тоже двинул к корпусу.

– Иди-иди, – махнула вслед ему Вика, бросила вдогонку: – Если Стаську увидишь, скажи, что мы тоже сейчас подойдём. Пусть места получше занимает. – А потом предложила Оле. – Давай отряхну. А то у тебя весь зад в снегу. Разворачивайся.

Оля послушно развернулась, подставляя ей спину, и Вика заработала ладонью, приговаривая:

– Хорошо ещё лёд, а не лужи и грязь.

– Сама бы так задом навернулась, – проворчала Оля беззлобно, – я бы посмотрела, насколько тебе тогда было бы хорошо, что только лёд.

– Зато просто больно, а не больно и мокро, – заметила Вика, добавила назидательно: – Учись во всём находить положительные моменты. – Потом сообщила: – Всё, чистенько. – И, когда Оля опять повернулась к ней лицом, задумчиво предположила:

– Лёль, а тебе не кажется, что это судьба?

– Что «это»? – поправляя на плече сумку, откликнулась та.

– Ну вот это всё, – Вика повела руками, но поняв, что яснее ничуть не стало, всё-таки соизволила, перечислила: – Ты, Артемий Андреевич, упала и его уронила.

Оля опять чуть не поскользнулась, вцепилась в её рукав для устойчивости, вперилась ошарашенно.

– В чём судьба? В том, что в конце концов всё-таки придётся кого-нибудь из нас прибить? Чтобы выжил хотя бы один?

Но подругу только опять смех разобрал.

– Ну ты и дурочка, Лёль, – проворковала она снисходительно-ласково. – Наоборот. Жизнь вас сталкивает, сталкивает, а вы как два барашка, только упираетесь. И ничего не понимаете.

– Пф! Фигня какая! – заключила Оля без тени сомнения. – Во-первых, тогда это было бы что-то романтичное, а не всякие гадости. Во-вторых, он – препод.

– Препод он только по должности, – откликнулась Вика, распахивая дверь. – А во всём остальном… весьма привлекательный парень.

– В каком месте он привлекательный-то? – возмутилась Оля. – Извращенец и обманщик. Ещё и зануда. Представь! Сказал мне, что в такую погоду надо шапку носить, чтобы голову не застудить.

Подруга уже в третий раз за утро прыснула, торопливо подошла к освободившемуся диванчику, швырнула на него сумку и произнесла, многозначительно помахивая указательным пальцем перед Олиным носом:

– Ну! Вот видишь, как он о тебе заботится. Разве не романтично?

Оля закатила глаза от безнадёжности.

– Ви-ик, да хватит уже! Не романтично, ни капельки. Ерунда полнейшая. – Расстёгивая куртку, напомнила, наверное, уже в сотый раз: – И у меня Дима есть. Понимаешь? Ди-ма. А если он тебе не нравится, это твои проблемы. Главное, меня полностью устраивает. Я его вообще-то люблю.

А ещё она ждёт не дождётся, когда они наконец-то увидятся вечером. Поэтому после занятий Оля, не задерживаясь, рванула домой, переоделась, собрала сумку на завтра.

Да, да, да! Ночевать она планировала не дома, а в общаге. Родители уже давно не возражали и не падали в обморок, а Дима жил в комнате один. Не потому что считался VIP-персоной и имел какие-то особые привилегии, а потому что его сосед, который учился уже на четвёртом курсе, ещё в прошлом семестре перебрался к своей невесте и вроде как ближе к лету даже планировал на ней жениться. Хотя из общаги на всякий случай выписываться пока не стал. Ну мало ли!

Дима поджидал её у входа, но не внутри, а снаружи – в распахнутом пуховике, футболке, шортах и шлёпках.

– Ты с ума сошёл! Мороз же! – воскликнула она, взбежав на крыльцо и попав прямёхонько в крепкие объятия. – Не обязательно же было на улицу выходить. Мог бы и внутри подождать.

– Ну ты же написала, что уже подходишь, – беззаботно отозвался Дима, нетерпеливо прихватил её губы, поцеловал. – И мне совсем не холодно. Особенно сейчас.

Оле тоже уже становилось жарковато, и куртка ужасно мешала, но гораздо больше намотанный вокруг шеи шарф.

– Ну и потом. Одеваться, затем опять раздеваться. Напрасная трата времени.

В общем-то да.

Дима потянул её за собой.

– Идём.

Пока поднимались на нужный этаж, задержались на одной из лестничных площадок. Остановились под маленьким окошком или даже просто форточкой, расположенной ближе к потолку. Дима потянул за край шарфа, медленно размотал его, перекинул себе через плечо, потом подцепил бегунок на Олиной куртке, тихонько промычал, опять жадно приникнув к губам.

Молния разъехалась с характерным тихим треском, Оля почувствовала, как раздвинулись края, как широкие ладони уверенно легли на талию, потом заскользили вверх.

Нет, всё-таки толстая зимняя одежда определённо очень и очень мешала. Но и отрываться друг от друга не слишком-то хотелось.

Где-то сверху стукнула дверь. Конечно, глубоко начхать, даже если сейчас кто-то нарисуется на лестнице, но всё-таки добраться до комнаты дело далеко не лишнее. И они двинулись дальше, крепко держась за руку и переплетя пальцы.

Дима, опередив на полшага, оглянулся прямо на ходу, произнёс:

– Виталик сказал, у вас препод какой-то по новому предмету с нашего факультета.

Оля дёрнула плечами. Да у них в этом семестре несколько новых предметов и преподов, которые раньше ничего не вели. Но с математики разве что… Гордин.

– Он про матметоды? – уточнила она, надеясь, что речь всё-таки о ком-то другом.

– Вроде бы, – неуверенно подтвердил Дима, качнул головой. – И кто у вас?

– А Виталик, что, сам не сказал? – удивилась Оля.

– Он фамилию забыл.

Ну, допустим. Но не имя же отчество. Или у Балховца вдруг случилась выборочная потеря памяти?

– Гордин, – сообщила она.

И зачем Виталик вообще решил про него упомянуть? Вот уж великая новость и тема для обсуждения.

– Это который Артём? – предположил Дима. – Андреевич?

– Артемий, – поправила Оля на автомате.

– Да не всё ли равно, – отмахнулся он безразлично, но тут же опять спросил: – Ну и как он?

– Да как обычно. – Оля поморщилась недовольно. – Препод и препод. Зануда бесячий. – И тоже поинтересовалась: – А ты с чего вдруг о нём заговорил?

Они как раз добрались до места назначения, вошли в блок, остановились перед дверью в комнату. Дима приобнял Олю одной рукой, второй достал из кармана ключи.