Сочинения. Том 4. Антидепрессант

О плановой мобилизации, в условиях дикой неразберихи, в ту пору, не могло быть и речи. Государственная граница была совсем рядом, в соседних Липканах.

Советские войска отступали повсеместно, особенно на севере. Только немцы и румыны входить в Сокиряны, не очень-то и торопились. Выяснилось затем, что отважные пограничники в Липканах отдав свои жизни, оказали геройское сопротивление, сражаясь до последнего.

В Сокирянах, после ухода Красной Армии, воцарилось безвластие. Вернее, наш городок оказался в руках небольшого процента оголтелых погромщиков, безнаказанно убивавших, грабивших и насиловавших.

В отличие от правивших свой разбойный бал прорумынских кузистов, разогнанных своим же Королем, за пару лет до этого, те убийцы, назвавшие себя бандеровцами из Черновицкого куреня, были настоящими изуверами.

Круглосуточные грабежи, удары сапогами в живот беременных, потоки крови от зарубленных топорами, нечеловеческие крики истязаемых, наполнили многие улочки нашего местечка.

Даже вошедшие в город румынские части, были шокированы злобствовавшими нацистами. Для срочного наведения порядка, пришлось, скорым военно-полевым судом, осудить и расстрелять нескольких отъявленных убийц-погромщиков. Правда, расстрелять, наряду с группой евреев, осмелившихся оказать вооруженное сопротивление. Казалось, что порядок был восстановлен.

Прячась по чердакам,/в то страшное время, отец лихорадочно, ещё и ещё раз, спрашивал Чарну – свою старшую сестру. Вопрошал о причинах той ужасавшей вакханалии. Она же, не могла ничего объяснить. Только судорожно вздрагивала при каждом вопле, доносившемся до места, где они скрывались.

На другой сокирянский улице, на таком же заброшенном чердаке, расположенном над конюшней румынского вспомогательного взвода, пряталась семья моей будущей мамы. Они все пытались не привлекать внимания погромщиков, продолжавших свои ужасавшие ночные рейды по еврейским жилищам. С какими страданиями, подушкой, они приглушали мучительный кашель маленькой двухлетней Ревуси. Ей, тогда, удалось выжить, чтобы затем, через несколько месяцев, угаснуть, умереть в нечеловеческих муках гетто.

Роза, бабушкина сестра, всю жизнь, потом, вспоминала свою единственную и неповторимую доченьку, от которой, только и остался, что один единственный портрет, висевший на стене нашего дома.

В детстве, я мог часами смотреть в ее ангельски-добрые, по-детски наивные глаза, ещё и ещё раз, внимая грустному рассказу ее несчастной матери.

Моим родным, только ещё предстояли долгие мучительные дороги Смерти в Могилев и Винницкую область, страшные картины тысяч убиенных стариков, с торчавшими из воды бородами, медленно и величаво сносимых вниз быстрым течением Днестра. С первобытным ужасом, мои близкие наблюдали безвинных мертвых младенцев. Поднимая над собою, высоко вверх, в немом вопросе, – За что?, – их предъявляли Небесам несчастные родители, доведённые до крайнего отчаяния. Большое количество малышей погибло в одну из очень холодных ночей, заставших многих в страшном Косоуцком лесу, промокшем от бесконечного дождя и горючих слез.

Впереди, была страшная зима сорок первого с горами замёрзших трупов в свинарниках Песчанки, Ободовки и Бершади, гибель многих и многих близких – братьев, сестёр, мам и пап, дедушек и бабушек.

Из тридцати пяти тысяч евреев Сокирян и окрестных местечек, домой, из гетто, вернулось менее пятисот взрослых и детей. В бездушной статистике трудно обнаружить и подсчитать таких, как одна из несчастных женщин, умершая во время сокирянского погрома. Погибшей от страха, от разрыва сердца, прижимая к себе пятимесячную дочку.

Малышка чудом выжила и, впоследствии, стала мамой Риммы Чаплин (Ройзман). Она, огромное ей спасибо, написала мне об этом случае – одном из десятков, сотен и тысяч происшествий, в той безжалостной, горестной трагедии.

В конце января, очередной раз, прошёл ежегодный День Памяти о Холокосте – тотальном, многомиллионном уничтожении европейского еврейства. 27 января 1945 года, советские солдаты освободили Освенцим.

Русские, украинцы, казахи, грузины и беларусы, представители всех народов и народностей Союза, разгромили немецких и прочих проклятых нацистов. В 1944 году, более двухсот гетто, на территориях Винницкой, Черновицкой и Одесских областей, перестали существовать. При этом, следует отметить еще один важный факт.

Начиная с Победы Красной Армии под Москвой, в декабре 1941 года, наиболее массовые убийства евреев, в том числе, на Украине, прекратились. Часть полицаев, от страха, разбежалась, часть – была направлена на службу в германские части СС, а небольшое количество, на которое немецкие фашисты попытались свалить основную вину в массовых казнях, была отправлена в немецкие концентрационные лагеря.

В 1942 году, Гиммлер организовал срочную инспекционную поездку по местам массового уничтожения и организовал огромную работу по сокрытию следов ужасных преступлений нацистов. В Бабьем Яру, Треблинке и прочих местах массовых убийств, наладили сжигание миллионов трупов. По всей территории убийств, запылали, задымили тысячи гигантских костров. На поля, где рассеяли пепел убиенных, высыпало местное воронье с плоскогубцами и ножами. Не думаю, что золото, добытое таким способом, принесло, хоть кому-нибудь из них, что-то, кроме проклятой жизни во многих и многих поколениях.

Накануне горестной даты, я,в очередной раз, с Любовью и великим Состраданием, вспоминаю и поминаю прадедушку с прабабушкой – Аврума и Цирл, дедушку Менделя и Залмана – мужа моей Розы, их маленькую дочь Ревусю, которая могла бы стать моей тетей, а главное, мамой и бабушкой детей и внуков, а также, многих-многих других, чьих счастливых глаз и голосов, уже никогда и никто, не смог ни увидеть, ни услышать.

Вечная Память, Вам, мои Дорогие. Постараемся вместе сделать так, чтобы подобное, никогда больше не произошло. Ни с одним народом…

НЕ ВИНОВАТАЯ, Я…

Прошли считанные секунды, после второй рюмки. Она добавила в горло еще двадцать грамм многоградусной фито-водки. Та была, определенно, чище слезы ребенка. После этого, в окружающем пространстве наступила какая-то особая тишина и прозрачность, никогда прежде невиданные и неслыханные.

Нет-Нет! Отдалённые ассоциации, конечно, присутствовали. Зачастую, к середине осени, мы замечали, как горизонты становились слегка синеватыми, а солнечный свет, отражаясь от золотого убранства, удивительно ярким. Тогда и пространство, из-за просветов в опустевших кронах деревьев, само, как-будто, значительно раздвигалось.

Воздух, при этом, ощущался прохладным, свежим, терпким, от запаха опавшей листвы и каким-то, каким-то, призрачно-прозрачным. С глаз, казалось, снималась мутная пелена, и погрустневшему взору открывались новые, невидимые прежде, красоты и дали.

Однако, прозрачность воздуха, вернее, удивительная острота зрения, наступившая, сразу же, после приема порции Миртовки, была необыкновенной.

Эфирные масла и влага, только-только, испарённые листьями живых растений Мирта, в наших установках, попадали прямо в спирт. А следом, и в наши Души. Спирт был охлаждён аж до минус сорока трёх градусов Цельсия. При этой температуре, он был прекрасным сорбентом, с жадностью присоединявшим, и бесценные эфирные масла, и чистейшую влагу из межклеточного пространства живых растений

Кристально чистая вода и терпеноиды из миртовки, расширив микрососуды глаз и головного мозга, значительно улучшили подачу кислорода и, как следствие, восприимчивость и остроту зрения.

Итак, воздух стал суперпрозрачным. Однако, это было ещё не все! – Зеленые растения, густо заполнявшие фитокамеры, превратились, вдруг, в ярко зеленые. Будто их, вдобавок, подсветили невидимой лампой. Вишневая салфетка, покрывавшая небольшой столик между кресел, также, налилась яркой пунцовостью. Календарь, висевший на серой стене, засветился ярко голубыми небесами.

– Знаменитый Абсент, содержавший экстракт горькой полыни, по разговорам, тоже творил особые шутки с насыщенностью цвета. Поэтому, многие импрессионисты так боготворили этот напиток. От «Любителя абсента» Эдуарда Манэ, до «Любительниц абсента» Пабло Пикассо, пролегли, и «Абсент» Эдгара Дега, и «Стакан Абсента» Пикассо, и художник-сюрреалист Гигер, писавший картины под действием экспериментальных доз. Он удостоился даже того, что именем Гигера назвали знаменитый французский абсент из классической линейки Brevans.

________________

– Здесь, у тебя, в питейной жидкости, содержится сильнейший нейростимулятор, – заключил один из моих знакомых академиков. В результате пристального биохимического исследования Миртовки, получила, наконец, объяснение и яркая цветонасыщенность, возникшая после его употребления

– Эфирные масла – монотерпены, кстати, похожи на те, что в полыни, анисе и в иссопе. Печально известного туйона, виноватого в галлюцинациях после абсента, в Миртовке не обнаружено, – обрадовал и, одновременно, немного разочаровал именитый академик

– Зато в их испарениях присутствует богатейший букет антимикробных, антиоксидантных и противоопухолевых компонентов, – азартно добавили мы, опрокидывая очередные двадцать грамм

_______________

– Эмануил, не томи. За сколько ты готов продать мне еще, хоть немного, этой божественной амброзии?, – вкрадчиво спросил один из моих высокопоставленных знакомых. Распробовав маленькую бутылочку чудесной эманации живого растения, он, тут же, тут же, сел мне на голову

– Честно говоря, я никогда не собирался творить бизнес на алкоголе, – заявил я, приготавливая, иногда, горючие смеси. Готовил только для исследования и внутреннего потребления. В небольшом и хорошо спаянном коллективе, мы занимались, в основном, только добропорядочными делами. В крайнем случае, экспериментировали. Проводили опыты на себе.

Однако знакомый-проситель миртовки, оказался опасно-убедительным и угрожающе-навязчивым, заставив меня горько пожалеть о сделанном подарке. Видимо его воспоминания о безотказном прошлом, как генерала силовых структур, не давали ему покоя. Даже на штатском, вполне обеспеченном поприще

– Назови любую сумму!, – нервно зачастил он, заставив меня специально назвать очень высокую, несуразно-несусветную сумму, которая, по моему разумению, должна была бы отпугнуть любого наглеющего бюрократа. Но отпугнуть, как оказалось, только не его

– Три тысячи баксов? Три, так три.

Сказал бы, что десять тысяч гринов, тоже, никаких проблем!, – выложив тридцать стодолларовых купюр за одну небольшую бутылочку, радостно произнёс мучитель

_____________

– Придётся продолжить процесс изготовления ночью, – хмуро заявил я своим ребятам

– А продукт-то, пробовать можно? Это же стимулятор. Чтобы спать не очень тянуло, – помощники бойко убедили меня принять необдуманное решение