Второй сын

Она попыталась вернуть ему флягу, но он ее не взял. Он забрал ее только тогда, когда Гисла подошла ближе и коснулась флягой его руки. Потом он встал, но солнце так и светило ему прямо в спину. В ярком сиянии деталей было не разобрать, и Гисла прикрыла глаза ладонью, стараясь различить его черты.

Юноша был худ, высок и широкоплеч, но совсем не жилист. Он был одет во что?то грязновато-коричневое, волосы казались совсем короткими, словно шерсть у недавно остриженной овцы, а глаза смотрели куда?то в сторону, вдаль, и она никак не могла разобрать ни их цвета, ни его намерений.

– Я могу набрать для тебя еще воды… но нам придется немного пройти. Ты можешь идти? – спросил он.

В руках он держал длинный посох, направленный прямо к небу. Он сжимал посох в ладонях, словно ждал, пока она встанет на ноги.

Она попыталась оценить свое состояние. Все тело болело, но ран не было. Одежда высохла, но затвердела от соли. Она поднялась, встряхнула свои тонкие юбки, смахнула песок с рукавов и с лица. Она едва доставала юноше до плеча, он осторожно вытянул вперед руку и положил ладонь ей на голову, словно запоминая ее рост.

Она отшатнулась, и его ладонь безвольно упала. Он так и смотрел куда?то в сторону, в пустоту. Теперь, встав на ноги, она смогла лучше его разглядеть, хотя солнце так и светило ему прямо в спину. Глаза у него были цвета мха, что растет на камнях, но их закрывала белая пелена, и зрачков вовсе не было… а если они и были, то прятались за плотной молочной завесой. Она сделала шаг назад, решив бежать от него как можно дальше, но бежать было некуда. Перед ней расстилалось море, за спиной высились скалы и горы, вправо и влево, покуда хватало глаз, тянулся песок. Здесь был лишь этот юноша, лишь этот пляж. И она.

– Я слышал… как ты пела во тьме. Прошлой ночью. Я думал, ты никса. Но никсы крупнее, – мягко сказал он. – Меня удивило, какая ты маленькая.

– Никса? – переспросила она.

– Женщина с рыбьим хвостом, что поет и зовет моряков за собой, в глубины морей.

– У меня нет рыбьего хвоста.

– И правда нет. – Он сверкнул ровными белыми зубами, но глаза его не улыбнулись. – Я щекотал тебя за пятки, помнишь?

– Но я не женщина.

– Но ведь ты… девочка?

Она нахмурилась:

– Да. Разве не ясно?

– Я никогда еще не встречал… девочку. В Сейлоке мало девочек… а среди хранителей пещер их вообще нет.

– Что за хранители пещер? И что за Сейлок? – спросила она, но в горле у нее уже поднимался ком ужаса. Куда она попала? И что у него с глазами? Они напомнили ей глаза Гилли. Но Гилли умер.

– Это Сейлок.

Сейлок не слишком отличался от ее дома. Деревья, камни, крутые скалы, белый песчаный пляж, а за ним лес.

– Этот пляж – Сейлок?

– Сейлок – вся эта земля. Мы сейчас в Лиоке, это часть Сейлока… хотя здесь, у берега, никто не живет, из?за бурь.

– Никто, кроме тебя?

– Кроме меня… и Арвина.

– Кто такой Арвин?

– Мой учитель.

– Где он?

– Не знаю. Он вернется. Иногда я чувствую, как он за мной наблюдает. Но не теперь. Его нет уже несколько дней. Думаю, он поверил, что я могу справиться без него. Это часть моего обучения.

– Ты учишься? Чему?

– Жить самостоятельно.

Почему ему хочется жить самостоятельно? Гисле этого не хотелось. И все же она жила сама по себе. И всегда будет так жить. На нее вновь навалилась усталость, и она покачнулась, почувствовав, что хочет снова лечь на песок, уплыть обратно по реке сновидений, принесшей ее сюда.

– Идем… я отведу тебя к ручью, – сказал юноша и зашагал прочь; она смотрела ему вслед, не зная, стоит ли ей идти за ним. – Я тебя не обижу, – продолжил он, не замедляя шаг. – Не бойся меня.

Она догнала его и неуверенно зашагала рядом. Он двигался легко. По прямой. Но перед каждым шагом ощупывал путь концом посоха.

– Так ты не видишь? – спросила Гисла, собрав наконец воедино спутавшиеся мысли.

– Не вижу.

Она не знала, что сказать. Голос у него был спокойным, двигался он уверенно и даже ловко, без колебаний, без страха, но проверял тропку, прежде чем сделать шаг.

– Откуда ты знаешь, куда нужно идти? – прошептала она.

– Я уже бывал здесь много раз. Я здесь живу, – и он улыбнулся ей, словно сочтя ее вопрос забавным, а она вновь ошеломленно уставилась на его затуманенные глаза.

Карабкаясь на скалу вместе с ним, она не смотрела вперед и вдруг оступилась и тяжело рухнула, расцарапав ноги и руки. По склону вниз покатились камни. Он тут же замер, повернулся к ней:

– Ты поранилась?

Ладони болели, правое колено саднило. Она заметила, что на самой глубокой царапине выступила кровь, но рана была пустяковая.

– Все в порядке, – сказала она.

– Может, лучше тебе идти следом за мной? Ты успеешь рассмотреть меня, когда мы остановимся.

Она даже не стала оправдываться. Ухватив его за руку, она поднялась и пошла следом за ним, но теперь уже внимательно глядела под ноги. Он провел ее через скалы и вверх по холму, к небольшой рощице, где среди деревьев журчал ручей.

– Вот. Вода в ручье свежая и холодная. Но будь осторожна и в воду не заходи, ручей резко набирает глубину. Можешь промыть свои раны.

– Я не ранена.

– Разве у тебя не идет кровь? – мягко спросил он.

Она нахмурилась от того, что он поймал ее на лжи, не понимая, откуда он мог это узнать.

– Ты точно ничего не видишь? – И она взмахнула руками, проверяя, правду ли он говорит.

– Когда ты так делаешь, я чувствую, как движется воздух, – сказал он. – Я слышу тебя… А у крови особый запах.

Прекратив махать руками, она потрясенно замерла: