Повороты судьбы

Буп кивнула Джорджии. Как изменились времена.

– На дворе двадцать первый век, – продолжила Буп. – Ты – двадцатишестилетняя выпускница колледжа, работающая учителем полный рабочий день. Только не говори мне, что не думала о том, чтобы растить ребенка самостоятельно.

– Я хочу, чтобы у ребенка было двое родителей.

– О, Ханна, – произнесла Дорис. – Может, все уладится. У ребенка будут оба родителя. Даже если вы не женаты, нетрадиционные семейные отношения тоже могут замечательно работать, главное все делать правильно.

У Дорис были дети, внуки, правнуки и ещё столько неродных детей от повторных браков, что Буп потеряла им счёт.

– Никто не вычёркивает Кларка из твоей жизни, – сказала Буп. «Или сталкивает с пирса». Не исключено, что Кларк может оказаться отличным кормильцем и защитником своей семьи – это тоже благословение.

Благодаря Марвину она знала, что такие мужчины существуют. Он был почти идеальным семьянином. Отцовство стало для него радостью и утешением, когда родился Стюарт. В отличии от отца Буп, Джо Штерна, которому было наплевать на свою дочь. Врожденный родительский инстинкт обошел стороной одно поколение в ее семье. Бабушка и Зейде заботливо вырастили три поколения детей курортных постояльцев и свою внучку, но черты их характера не передались Джо. Возможно, именно поэтому ему нравилась ее мать, великолепная, но лишенная материнского инстинкта Тилли Фельдман-Штерн. Эти два человека были ответственны за ее прекрасное детство только потому, что бросили ее. Летом, когда Буп исполнилось четыре года, родители отвезли ее в Саут-Хейвен на выходные – выходные, которые продлились до ее восемнадцатилетия.

Временами Буп не могла даже заставить себя пробормотать: «Земля им пухом».

Ханна наклонила голову набок и улыбнулась. На ее глазах выступили слезы, вызванные эмоциями и воспоминаниями.

– Мне просто интересно, замужество – это вообще мое? Потому что, если так, то я всегда хотела такой брак, как у вас с дедушкой.

Дорис погладила бахрому на пледе, а Джорджия уставилась на свои руки. Утверждение Ханны заставило Буп принять важное решение.

– Вещи не всегда такие, какими кажутся, – сказала она.

– А иногда именно такие, – возразила Ханна. – Вы с дедушкой служили отличным примером. Я просто хочу, чтобы ты мной гордилась.

– Я буду тобой гордиться, если твое замужество начнется не так, как у меня с твоим дедушкой, – сказала Буп.

Помимо Буп только восемь человек на всем свете знали, почему она так сказала. Двое из них сидели на крыльце, делая вид, что не слышат ее слов, а остальные шестеро умерли. Она полагала, что унесет эту нерассказанную историю с собой в могилу, укрыв глубоко в своем разбитом сердце.

Но, как уже неоднократно случалось, когда дело касалось ее сердца, Буп снова ошиблась.

– Мне не нужен идеал, – воскликнула Ханна. – Я просто хочу знать, что Кларк предназначен мне судьбой. Как было у тебя с дедушкой.

– Я этого не знала, – прошептала Буп.

– Что?

– Я не знала, что твой дедушка предназначен мне судьбой. Я доверилась интуиции, как сказала Джорджия. И к счастью, все сложилось хорошо. Но я хочу, чтобы ты была уверена. Времена сейчас другие.

– Почему ты так говоришь? – воскликнула Ханна.

– Потому что это правда, – произнесла Джорджия.

А Дорис кивнула.

Всю жизнь Буп не хватало мужества, но сейчас она набралась смелости, словно эта сила всегда была где-то неподалёку.

– Я не была влюблена в дедушку, когда мы поженились. – Кощунство! Слова казались тяжелыми, но в то же время их было легко произнести. Казалось, будто она затолкала валун на вершину холма и наконец позволила ему скатиться с другой стороны.

Ханна поникла, затем расхохоталась и хлопнула себя по колену, как будто услышала смешной анекдот.

– Да ты была по уши влюблена. Вы поженились прямо здесь, во внутреннем дворике, после Дня труда, через несколько месяцев после того, как ты окончила среднюю школу. Ты выбрала себе платье из свадебного журнала, и твоя бабуля ездила в Чикаго, чтобы купить его. Я слышала эту историю всю свою жизнь. Я видела фотографии. Ты сияла от счастья.

Буп сделала глубокий вдох, почувствовав запах озера, возможно, с примесью песка, и определенно, капельку печали, когда нахлынули воспоминания о том, как началась ее взрослая жизнь.

Устарелые, но все еще достаточно актуальные для Буп ожидания, страхи и стереотипы, привитые бабушкой и Зейдом, прорвались наружу, словно ростки, угрожая ее нынешним феминистским чувствам. И все же она не хотела развеивать миф об истории любви между ней и Марвином.

– Почему ты говоришь, что не любила дедушку? – спросила Ханна. – Она ведь лжет?

Джорджия покачала головой.

– Тогда зачем ты вышла замуж?

Буп посмотрела на Дорис, затем на Джорджию, она не спрашивала их разрешения, а только подтверждения. Они кивнули. Их лица не выражали ни радости, ни печали. Лишь легкий намек на улыбку свидетельствовал об их согласии. Как всегда.

Время настало.

Буп столкнулась с тем, что вынуждена была рассказать о том, чего ее внучка не хотела слышать, озвучить слова, которые Ханна запомнила бы навсегда. Воспоминания поколебали ее решимость, но Буп прогнала эти мысли прочь. Она была не копией своей бабушки. Ханне было не восемнадцать. На дворе стоял не пятьдесят первый год.

Буп набрала в легкие побольше ночного воздуха и открыла скрытую правду:

– Я была беременна.

* * *

Ханна расхаживала по крыльцу. Буп перестала считать после двадцатого круга.

– У меня голова кружится от тебя, – сказала Джорджия. – Сядь.

– Вы обе знали? – Ханна взглянула на Дорис, затем на Джорджию. Они кивнули.

– Моя семья, доктор, девочки, – ответила Буп. – Они знали. Остальные, возможно, догадывались, но о таких вещах не говорили.

– Такие вещи скрывали, – добавила Дорис.

– Твои бабушка с дедушкой заставили дедулю жениться на тебе?

– Не совсем так.

– Тогда как?

– Ох, Ханна, это долгая история. Все, что тебе действительно нужно знать, это то, что твой дедушка был менш[8 - Менш (mensch) – приличный человек.]. – Буп всегда знала это, и она была благодарна. Но была ли она достаточно благодарна?

Ханна сглотнула.

– Ты сделала это ради ребенка. Ради моего отца. Я не могу поверить, что говорю это, но, может быть, этого достаточно.

– Только потому, что у нас все получилось, не значит, что ты не заслуживаешь большего, чем эта неопределенность, которую испытываешь сейчас, – сказала Буп.