Потерянный ребенок

Завтра была пятница, первый выходной Ребекки за две недели, и она запланировала пообедать с подругой, а потом пойти в Национальную портретную галерею. Конечно, все это могло подождать.

– Завтра? Да, было бы здорово, – ответила она.

Они уточнили время встречи, и когда она закончила свой телефонный разговор с Джесси, Ребекка тут же подумала об Айрис, своей младшей дочери, которая была от Джона и родилась спустя пять лет после Джесси. С ней Ребекка была очень близка. У Айрис тоже не складывались какие-либо доверительные отношения с Джесси, как бы она этого ни хотела.

Ребекка хотела было позвонить своей младшей дочери и рассказать ей про звонок Джесси – и про ее ребенка, но тут она остановилась. Было бы эгоистично с ее стороны изливать душу Айрис, тем более что дело касалось беременности Джесси. У Айрис случилось столько страшных выкидышей, что ей непременно бы стало очень тяжело, узнай она, что ее мать скоро станет бабушкой.

Поэтому она и провела остаток ночи в одиночестве, достав кипу старых газетных вырезок с чердака и успев где-то занозить ладонь.

ВЕТЕРАН ВОЙНЫ УБИЛ ЖЕНУ И ЗАСТРЕЛИЛСЯ

Прошлой ночью мужчина, страдавший от боевого военного невроза, убил жену и покончил с собой.

Сорокапятилетний Джейкоб Уотерхаус, лечившийся от психоза, в приступе гнева забил до смерти свою жену, сорокатрехлетнюю Гарриет Уотерхаус, и застрелился.

Жители Уиттеринг-Бэй, графство Сассекс, охарактеризовали мистера Уотерхауса как сдержанного и закрытого человека, очень редко появляющегося в деревне. «Сивью», их домик у моря, в котором произошли убийство и последующий суицид, стоит на отшибе и окнами выходит на бухту Уиттеринг. По словам местных жителей, поздно ночью они слышали вой полицейских сирен и видели, как тела увезли на скорой.

Их дочь, тринадцатилетняя Ребекка Уотерхаус, по всей видимости, находилась дома в момент этого страшного происшествия. Тем не менее, по имеющимся у нас сведениям, она не пострадала и теперь живет в семье, которая дружила с погибшими.

Ребекка скользила уставшим взглядом по строчкам, которые вызывали в ней все те же чувства, что и тогда, и каждая клеточка ее тела противилась мыслям о той ночи. Однако у нее не было выбора. Ради своей дочери ей нужно было сосредоточиться и вспомнить то, что она пыталась забыть на протяжении всей своей жизни.

Глава шестая

Харви

11.00, среда, 19 ноября 2014 года

– Итак, мистер Робертс, вы утверждаете, что не связывались с дочерью с того момента, как она ушла из больницы примерно в восемь часов сегодня утром?

Детектив Патерсон сидел рядом с ним на диване и не сводил с него своих серых глаз, занеся над блокнотом ручку. Харви слышал в его голосе годы тренировок, речь его была осторожной и хорошо отрепетированной. Детектив двигался медленно, а лицо у него было вытянутое и безучастное и напоминало Харви одну из монолитных статуй на острове Пасхи.

– Нет, я уже сказал вам, что в последний раз я разговаривал с ней вчера вечером, перед тем как уйти из больницы. Я написал ей примерно час назад, что буду сегодня к одиннадцати – сейчас.

Харви посмотрел на часы, висевшие в коридоре, где ходила из стороны в сторону детектив Галт, разговаривая по телефону. Он напряг свой слух, пытаясь расслышать, о чем она говорила. Очевидно, детектив старалась говорить потише, но Харви удалось уловить несколько слов: «Станция… замечена… свидетели…»

– Получили ли вы ответ на свое сообщение? – спросил детектив Патерсон, подняв взгляд с записей в блокноте.

– Что? – обернулся Харви.

– Ответила ли Джессика сегодня утром на ваше сообщение?

Харви взглянул на свой телефон, который лежал на кофейном столике.

– Нет, пока нет. Я не понимаю. Как это могло произойти? В больнице же есть охрана – вчера вечером меня проводили к выходу.

– Мы как раз пытаемся в этом разобраться. Она ушла в тот самый момент, когда больница открылась для посещений, и есть вероятность, что она выскользнула, когда кто-то заходил внутрь. А секретарь в приемной, должно быть, отвлекся… – сказал детектив Патерсон.

– Ну, в это нетрудно поверить. Там все постоянно отвлекаются – это не больница, а сумасшедший дом. Да вы хоть понимаете, что у девочки инфекция?

Харви обхватил руками голову и попытался развеять пелену чудовищной усталости, из-за которой невозможно было сосредоточиться.

– Да, нам сообщили об этом, мистер Робертс, и именно этот факт беспокоит нас больше всего.

– Мне сказали, что если не закончить курс антибиотиков, который ей назначили, то ее состояние может вскоре серьезно ухудшиться.

– Да, и мы работаем в тесном сотрудничестве с медицинским персоналом больницы Святого Дунстана.

– А что они сказали про лекарство? Сколько у нас есть времени на их поиски?

– Сложно сказать. Мистер Робертс, важно сохранять спокойствие.

– Сколько у нас времени, прежде чем мы потеряем Элизабет? – взмолился Харви. – Прошу, скажите честно.

– Примерно двенадцать часов с момента введения последней дозы антибиотиков, которую она получила незадолго до того, как Джесси ушла с ней из больницы около восьми утра. Врачи, с которыми я говорил, сказали, что по прошествии этого времени ее состояние станет стремительно ухудшаться. Поэтому мы и должны работать сообща, чтобы найти их в целости и сохранности и как можно скорее. В котором примерно часу вы ушли из больницы?

Харви кивнул.

– Время посещений закончилось в восемь вечера. Я хотел побыть с ней подольше, поскольку ее парень работает за границей, но мне не позволили.

Харви представил, как Джесси смотрела в окно, провожая его взглядом. Он обнял ее, прошептал «до скорой встречи» и сказал, что вернется завтра утром. Малышка Элизабет лежала в своей кроватке, и на ее маленькой ручке была толстая повязка, фиксирующая катетер. Охваченный дурным предчувствием, он наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Есть ли у вас какие-либо предположения насчет того, куда она могла бы направиться?

От детектива Патерсона пахло кофе. Харви смотрел на него и думал о том, как два офицера полиции попивали свой кофе навынос, когда им поступил вызов – нужно приехать к нему домой и сообщить эту тревожную новость о Джесси. Собрать информацию. Еще один день, еще один вызов. «Давай разберемся с этим поскорее, смена может выдаться долгая», – сказали, должно быть, они, выезжая из Чичестера в сторону района Саут-Даунс, в деревеньку под названием Уэст-Уиттеринг, где Джесси провела свое детство.

У Харви сводило мышцы икр. У него всегда подрагивали ноги, когда он был измотан. Это очень раздражало Лиз, когда они сидели на диване по вечерам, Лиз читала очередной сенсационный детективный роман, а он засыпал за просмотром вечерних новостей. «Да ложись ты уже в кровать», – вздыхая, говорила она, заметив, что он клюет носом. У него и сейчас стояла перед глазами эта картина: Лиз лежит рядом и следит, задыхаясь от изумления, за всеми поворотами и перипетиями сюжета книги, вытянув ноги и положив их ему на колени. «Я так и знала, – сказала бы. – Это ее парень. Мне не раз казалось, что он что-то скрывает».

Харви знал, что детектив Патерсон следил за ним, изучал, как он реагирует на его вопросы. Скорее всего, тот уже просмотрел его досье и, быть может, даже знал о том, как Харви был задержан на сутки в возрасте пятнадцати лет – в ночь, когда умерли родители Ребекки, – и выпущен с вынесением официального предупреждения. Словно он был каким-то преступником, когда на самом деле он не сделал ничего плохого.

– Той ночью кто-то стоял у двери, Харви. Я помню, как отец с кем-то разговаривал. Сначала я думала, что это ты, что ты пришел за мной.

Голос Ребекки дрожал, когда она вспоминала о событиях той ночи спустя несколько месяцев после переезда к нему и его отцу.

– Но ты же сказала, что, когда ты спустилась вниз и нашла родителей, рядом никого не было, – говорил он Ребекке, беспокоясь о нанесенной ей той ночью травме. – Кто же это мог быть?

– Не знаю, наверное, мне и правда показалось, – отвечала она. Харви пытался обнять ее и утешить, но, как и всегда, она отшатывалась. – Ты мне не веришь, Харви.

Ее зеленые глаза наполнялись слезами, и он начинал отчаянно искать правильные слова.

– Конечно же, я тебе верю, просто не знаю, как тебя утешить, – отвечал он, обдумывая каждое слово. – Ты все время расстроена… Как будто ты винишь меня за то, что я не был тогда рядом.

Харви видел, как сильно она изменилась после той ночи, замкнулась в себе и больше не обращалась к нему за поддержкой. Что бы он ни говорил, он никак не мог до нее достучаться и вернуть себе прежнюю Ребекку.

Очнувшись от своих раздумий, Харви мельком взглянул в коридор и попытался расслышать, о чем детектив Галт говорила по телефону. «Хорошо… выполним… сейчас у отца Джессики». Детектив была невысокой и миловидной, с темными волосами до плеч и темно-карими глазами; казалось, она чувствовала, что Харви за ней следит, и отводила взгляд всякий раз, когда он смотрел на нее слишком пристально.

Детектив Патерсон задал свой вопрос еще раз.

– Мистер Робертс, возможно, у вас есть хоть какие-то предположения касательно того, где могла бы находиться ваша дочь?