Капитанская дочка в солдатской бане

Один из новеньких подошел ко мне и вдруг крепко схватил меня за талию, дернул к себе и поставил меня раком. Его горячее тело буквально вжало меня в себя, и мне показалось, что я превратилась в маленькую клубничину. В ответ я громко застонала. Он наклонился ко мне, и его волосы коснулись моей щеки. Я повернула голову назад и подняла глаза. От такого напора я сразу же почувствовала прилив возбуждения.

– Эй, полегче! Мне больно! – пропищала я, когда он довольно сильно сжал мои бедра. Он же, словно не обращая внимания на мою реакцию, снова набросился на меня.

Его ласки стали еще грубее. Он уже не отвечал на мои стоны, он грубо вошел в мою попку и двигался все быстрее и быстрее. Это было что-то совершенно новое.

Вдруг я почувствовала, что мое влагалище сжимается. Парень драл меня в задницу, а потом со всей силы начал хлестать меня ладонью по спине. Это подействовало на меня отрезвляюще. Я напряглась и резко оттолкнула его. От неожиданности он чуть не упал. Меня трясло от возбуждения, но я не хотела позволять обращаться с собой грубо.

– Я же просила полегче!

Но он только покачал головой и опять набросился на меня. Теперь он вошел в мое лоно и уже сильно старался сдерживать себя, чтобы не бить ладонью. Видимо, его это заводит, но я не хочу, чтобы на моем теле оставались следы побоев.

Его тело стало двигаться еще быстрее. Через некоторое время мы оба завелись. Я видела, что ему трудно, но ему, видимо, нравилась эта игра. Через несколько секунд я почувствовала, что начинаю соскальзывать в пропасть.

Я уперлась руками в землю, чтобы сохранить равновесие, но он схватил меня за руки и приподнял их, вынуждая прогнуться назад и обнять его, выставив грудь вперед. Это было потрясающе!! Из моего влагалища стал выходить густой белый сок. По всему телу пробежала нервная дрожь, и мой любовник стал еще быстрее двигаться.

Наконец, я ослабла и бессильно повисла на руках. Он спустил в меня и отошел, оставив лежать на земле.

Альберт подошел ко мне, поднял с земли и усадил на импровизированную скамейку. Я легла на бок. Он сел рядом и взял меня за руку. Я открыла глаза и взглянула на него.

Вид у него был странный. И в то же время этот парень мне нравился больше других. Мои глаза сами собой закрылись, и его губы опять появились на моих губах. Сначала мне показалось, что я не очень хочу его целовать, и я чуть отстранилась. Потом я сдалась и стала целовать его. Он приблизил лицо к моему, и я закрыла глаза. Его губы поцеловали меня в уголок рта.

Потом он просунул свой язык мне в рот и нежно провел им по нему. Я не могла больше сопротивляться и распахнула глаза. Он начал нежно покусывать мой язык. Потом еще раз.

Я чуть отстранилась, и он поцеловал меня в шейку. Я тихонько провела рукой по его плечу. Он поцеловал мою руку, а потом наклонил голову и положил мне на грудь свою ладонь.

– Катя, ты такая красивая! – прошептал он.

Я почувствовала, что начинаю возбуждаться. Мне вдруг ужасно захотелось вновь поцеловать его. Я медленно повернула голову и мягко коснулась его губ своими губами. Он ответил на поцелуй и прижался ко мне всем телом.

Я почувствовала его возбуждение, и на секунду мне показалось, что все будет хорошо. Внутри у меня все трепетало от наслаждения и предвкушения. Он продолжал нежно ласкать мою грудь, и мне казалось, что это продолжается уже долгое время.

Я почувствовала, что он трогает мой клитор, изучая его на ощупь, а через несколько секунд мне стало не хватать воздуха. Я чуть отстранилась от него и спросила:

– Что ты делаешь?

– А разве ты не хочешь этого?

– Ну… Я немного устала… – Я удивленно посмотрела ему в глаза. – Но если ты хочешь секса….

Он улыбнулся и покачал головой.

– Нет.

– Не хочешь меня? – Я опустила глаза.

– Не сейчас. Я тоже уже пресытился.

Он нежно гладил меня, а я ощущала возбуждение, хотя казалось бы, после такого траха с группой солдат, я больше не способна к возбуждению.

Я давно не ребенок

Я просто не понимала, что со мной происходит. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Это было как во сне. Я ощущала его руки на своем теле, и мне были эти прикосновения приятны. Я снова посмотрела на Альберта.

По его лицу было ясно видно, что он чувствует то же самое, что и я. Я покраснела и почувствовала, как мое тело начинает напрягаться. Его глаза были прикрыты, и от этого мне было немного страшно.

– Когда ты в первый раз почувствовала это?

– Что?

– Когда ты почувствовала в первый раз, что хочешь быть шлюхой?

Я покраснела еще гуще, а он засмеялся.

– Не пугайся, Катюш. Ты ведь не ребенок. Ты ведь все понимаешь, не так ли?

Я кивнула и опустила глаза.

– Ты выбрала такой не легкий путь, вряд ли тебе нужны будут отношения с, таким как я. А я мог бы любить тебя одну, дарить тебе свою любовь и нежность.

Я ничего не ответила.

– Теперь скажи, что ты чувствуешь.

Я чувствовала его нежность, и мои руки медленно, с трудом преодолевая сопротивление, начали гулять по его телу.

Все что было дальше я помню смутно, словно мне просто взяли и стерли память.

Помню только, что ушла я оттуда только утром с чувством полного опустошения. Каким бы ни был симпатичным Альберт, именно сейчас передо мной остро встал вопрос – смогу ли я отказаться от желания быть со многими мужчинами ради одного?

Я совсем не помню, как оказалась дома. Все было как в тумане и плыло перед глазами. Помню только, как тихонечко открыла дверь и проскользнула в ванную, чтобы принять душ, но даже он меня не взбодрил. Затем на цыпочках прокралась в свою комнату и улеглась в мягкую постельку.

Мое опустошение было настолько сильным, что я должна была мгновенно погрузиться в сон, но уснуть я почему-то долго не могла. Я не понимала, что произошло. Мне было так хорошо, когда солдатики дарили мне свою накопленную страсть, и видела, что дарю каждому из них частичку счастья. Так почему же я была опустошена? Где-то чувство глубокого удовлетворения, о котором я так долго мечтала? Почему Альберт считает меня шлюхой? Ведь ничего плохого я не делала. Я не продавала себя, а дарила себя и свою ласку полностью без остатка. Я просто хочу быть счастливой, и делиться своим счастьем с парнями, так долго живущими в полной изоляции от женской ласки. Разве шлюхи так поступают?

А еще для меня было полной загадкой, почему звук открывающейся упаковки презерватива меня так сильно напряг. Что плохого со мной могло произойти? Почему я не могу этого вспомнить? Какого черта мой мозг решил сыграть со мной такую злую шутку.

– До чего же ты горячая штучка… Катя, ты такая красивая… Вряд ли тебе будут нужны отношения с таким, как я… а я бы мог любить тебя одну, дарить тебе свою любовь и нежность… – вспомнила вдруг я слова Альберта, а потом пред глазами появился его образ, и я словно почувствовала его нежные прикосновения. И вдруг мне стало так хорошо, словно радость стала наполнять меня изнутри. На этой счастливой ноте, я погрузилась в сон. Но он не был спокойным и безмятежным… он был наполнен очень реалистичными картинками, похожими на воспоминания.

Последующие два дня я не приближалась к парням, старалась вообще не выходить из дома, чтобы случайно не оказаться где-то в районе казарм. Не уверена была, что ноги не понесут меня туда.

И вот, во мне теперь борются две сущности. Скромная папина дочка и развратная тигрица, которая желает снова повторить удивительную ночь с красивыми мальчиками в военной форме.

Не знаю, может быть, это фетиш у меня такой? Вижу форму и возбуждаюсь. Но раньше я видела у нас дома мужчин в форме, друзья и коллеги папы, но такого эффекта у меня не возникало. Это работает только в сочетании с ровесниками.

Вечером второго дня я все-таки решаюсь сделать вылазку, чтобы встретиться с новой подругой, которая недавно переехала сюда со своими родителями. Ее отец тоже военный и им тоже приходится постоянно переезжать. Подруга по несчастью. А для меня – настоящее спасение от одиночества.

Отец постоянно на службе, а я предоставлена сама себе. Думала о том, чтобы познакомиться с новым парнем, но вспоминая свой прежний опыт отношений, я понимаю, что скучные отношения не для меня.

Полина встречает меня с радостью. Девушка выглядит взволнованной и ей все интересно. Я сразу же по ее яркому прикиду понимаю, что мы с ней найдем общий язык.