Притяжение звезд

– У вас дома малыш? – спросила я.

Но Айта Нунен кивнула вниз: украдкой, не дотрагиваясь до обтягивающей живот пропотевшей ночной рубашки и даже не глядя туда.

– А, ну как же, еще один на подходе, – согласилась я, – но ему еще не скоро.

У нее запали глаза; она страдала обезвоживанием? Я поставила чайник, чтобы приготовить ей мясного бульона. В этой теснотище у нас была только пара спиртовок для готовки, и на одной всегда пыхтел чайник с бульоном, а на другой – широкая кастрюля, в которой мы стерилизовали инструменты: в отсутствие автоклава мы старались их получше прокипятить. Я разбавила бульон холодной кипяченой водой из кувшина, чтобы Айта Нунен не обожглась, передала ей чашку с крышкой и удостоверилась, что, даже в бреду, она не забыла, как пить из крошечного отверстия в крышке.

Сильно встряхнув термометр, я вернула ртуть обратно в стеклянную колбочку внизу. Потом поставила в стакан с карболкой, поболтала там, вытерла насухо и сунула себе в нагрудный кармашек.

Делия Гарретт отшвырнула журнал и злобно откашлялась в наманикюренные пальцы.

– Хочу домой к моим дочуркам!

Я взяла ее пухлое запястье и стала измерять пульс, разглядывая ее семейный портрет в серебряной рамке на тумбочке около кровати (вообще-то личные вещи пациенток из гигиенических соображений разрешалось держать только в ящике тумбочки, но мы смотрели на этот запрет сквозь пальцы).

– А кто за ними присматривает, когда ваш муж на работе?

Она всхлипнула, но сдержалась.

– Наша пожилая соседка, но она им не нравится, и я их понимаю.

Пульс вполне нормальный, хотя в ритме небольшие сбои. Термометр мне был не нужен, потому что температура ее кожи ничем не отличалась от моей. Но что меня обеспокоило, так это ее давление. «Пульсовое давление: скачкообразное», – записала я. Трудно было сказать, какое давление соответствовало ее нервозному состоянию.

– Можно считать, вам повезло, миссис Гарретт, что у вас такая легкая форма. Я тоже переболела в легкой форме, еще в сентябре.

Я пыталась ее отвлечь, потому что мы никогда не ставили пациенток в известность, что незаметно измеряем частоту дыхания, иначе они начинали дышать учащенно. Записала в историю: «Частота дыхания: 20».

– Как вас зовут? – Делия Гарретт чуть прищурила красивые глаза. – Каким именем вас крестили?

Больничные правила не позволяли нам делиться с пациентками личными сведениями. Сестра Финниган учила нас поддерживать авторитет, держась от больных на дистанции. «Если будете фамильярничать с пациентками, они станут вас меньше уважать».

Но времена нынче были странные, и это была моя палата, следовательно, если уж мне доверили быть сегодня здесь за главную, я могла вести себя по-своему. Хотя у меня совсем не возникало ощущения, что я тут главная, а так, скорее отбывала дежурство час за часом.

Я почти неосознанно ответила:

– Вообще-то Джулия.

И удостоилась редкой улыбки Делии Гарретт.

– Мне нравится это имя. Значит, вас загнали в эту кладовку, Джулия Пауэр, заставив разрываться между умирающей и малахольной?

Тут я невольно прониклась теплыми чувствами к богатой протестантке, несмотря на всю ее вздорность. И покачала головой:

– Когда я болела, за мной дома ухаживали… Между прочим, мой брат. Но когда вы в положении, этот грипп может привести… к осложнениям.

Мне не хотелось ее пугать списком этих осложнений: выкидыш, преждевременные роды, мертвый плод и даже смерть роженицы.

– У вас сегодня голова не болит?

– Легкая пульсирующая боль, – мрачно заметила она.

– Где?

Делия Гарретт оторвала руки от груди и взмахнула ими вверх, к ушам, словно отгоняла мух.

– Не замечаете расстройства зрения?

Делия Гарретт шумно выдохнула.

– Да на что тут смотреть?

Я кивнула на ее журнал.

– Читать скучно, мне нравится рассматривать фотографии.

В душе она все-таки была еще молоденькая девушка.

– Ребенок не доставляет вам неудобств? Я имею в виду: он толкается?

Она помотала головой и, желая что-то сказать, закашлялась.

– Нет, только кашель. И все болит!

– Возможно, сегодня придет еще одна записка от мистера Гарретта.

Ее симпатичное лицо омрачилось.

– Какой смысл запрещать посещения членам семьи, когда уже весь город охвачен гриппом?

Я пожала плечами:

– Таковы правила больницы.

Хотя, думаю, дело было не в желании держать пациенток на карантине, а в попытке избавить наш оскудевший персонал от лишних хлопот.

– Но если вы сегодня за старшую медсестру, в вашей власти дать мне микстуру от кашля и отпустить меня домой, особенно если роды у меня будут не раньше Рождества!

В отличие от неимущих пациенток, Делия Гарретт точно знала, когда ей придет срок рожать: семейный врач подтвердил ее беременность еще в апреле.

– Простите, миссис Гарретт, но выписать вас может только врач.

Она недовольно поджала губы.

Может быть, стоит перечислить ей все существующие риски? Но это не пойдет ей на пользу, с ее-то повышенным давлением, она и так нервничает из-за непонятного ей заточения, да еще может встревожиться, узнав, что есть серьезные причины ее тут держать…

– Послушайте, взвинчивая себя, вы только причиняете себе вред. Это вредно и для вас, и для ребенка. Ваше пульсовое давление…

Но как объяснишь опасность повышенного давления светской даме с обычным домашним образованием?