Зайдя в кабинет, Игорь поздоровался и робко спросил:
– Надежда Васильевна, могли бы вы уделить мне пять минут?
– Если для дела, Меньшов, то могу, – директриса устало улыбнулась и сняла очки, а Игорь, набравшись смелости, проговорил:
– Мне ребята сказали, что после сдачи выпускных экзаменов нам выдадут альбомы с фотографиями. Это правда?
– Да, на педагогическом совете мы решили обратиться к родителям и собрать деньги на изготовление этих альбомов.
– И в какую сумму обойдется эта затея каждому выпускнику?
– Мы договоримся об этом с родителями, – директор перестала улыбаться и серьезно посмотрела на Меньшова.
– Надежда Васильевна, – торопливо заговорил он, – вы же знаете, что я профессионально занимаюсь фотографией.
– Допустим.
– Поэтому мне бы хотелось провести эту съемку. Я уверен, что справлюсь с заданием не хуже мастеров ателье, а ребята из нашего класса мне помогут.
– Подожди, Меньшов, – Петрозаводская встала из-за стола. – Во-первых, это большая и трудоемкая работа, так как выпускников наберется не меньше ста человек, а во-вторых, мы не можем заплатить тебе деньги, так как ты не государственная организация. Это ты понимаешь?
– Не надо мне никаких денег! – уверенно сказал Игорь. – Мне будет достаточно того, что я сделаю фотопортреты, необходимые для поступления в институт.
– Ну что ж, Меньшов, ты меня никогда не подводил, – директриса как будто успокоилась. – Надеюсь, что и на этот раз твоя работа будет на должном уровне.
– Я постараюсь, Надежда Васильевна.
Игорь осторожно прикрыл за собой дверь и поспешил возвратиться в класс.
Сегодня предполагалась консультация по математике. Преподавал этот сложный предмет Иван Семенович Козлов, скелетообразного вида человек, которого из-за странной фамилии преследовал комплекс неполноценности. Именно поэтому и для того, чтобы придать себе уверенности, Иван Семенович приносил на урок большую широкую линейку, которой не столько чертил на доске, сколько громко стучал по столу, пытаясь добиться тишины в классе. Единицы и двойки он ставил, несмотря на сложность материала и подготовку учащихся.
Результатом его педагогической деятельности стало то, что многие способные ученики стали уходить на дополнительные занятия к другим педагогам.
Вот и сейчас, открыв дверь, Меньшов увидел много пустующих парт и Ивана Семеновича с линейкой у стола.
– Меньшов, ты как всегда в своем амплуа, – насмешливая улыбка расцвела на лице Козлова. – У тебя посредственные знания по математике и, как следствие, плохие оценки. Я на твоем месте не стал бы опаздывать на консультацию.
– Я был у Надежды Васильевны, – как бы оправдываясь, сказал Игорь, —
и она дала мне срочное задание.
Иван Семенович перестал улыбаться и уже спокойнее сказал:
– Ну что ж, Меньшов, садись. Надеюсь, что общественные нагрузки не помешают тебе сдать экзамены. Учти: тройка по математике в аттестате зрелости значительно ухудшит твои шансы на поступление в институт.
Неприятный холодок беспокойства шевельнулся в груди, но Игорь собрался и спокойно прошел к своей парте. Консультация затянулась надолго, так как Козлов старался разъяснить материал, подробно поясняя его примерами.
Игорь подробно записал варианты решения задач, но у него не было уверенности в том, что он сможет самостоятельно справиться с ними на экзамене.
После короткой перемены, на которой Меньшов разглядывал окна 11-го «Б», стараясь увидеть Татьяну, по коридору стремительной походкой прошла преподавательница русской литературы Ирина Сергеевна Победоносцева.
Ее уроки всегда были праздником для учащихся, так как она не только хорошо знала предмет, но и заряжала учеников своей эрудицией и живой непосредственной манерой общения. Вызывало уважение и то, что центральные издательства регулярно публиковали ее книги, а это уже было событием для провинциальной школы.
Ирина Сергеевна уверенно разобрала материал наиболее трудных билетов и сразу же начала семинар по домашним работам учащихся. Она поправила стилистические ошибки у отличницы Веселовской, сделала замечание хулигану Реутову и обратилась к своему лучшему ученику:
– Меньшов, твое последнее сочинение произвело на меня хорошее впечатление. У тебя, несомненно, есть творческие способности, но их надо постоянно развивать, – Победоносцева с выражением посмотрела на Игоря. – Я бы посоветовала тебе больше читать классиков, только у них можно научиться чистому и красивому русскому языку.
– Ирина Сергеевна, – Меньшов встал из-за парты, – я решил после окончания школы поступать на операторский факультет Института кинематографии и думаю, что мне придется чаще иметь дело с кинокамерой, чем с авторучкой.
– Друзья, то, что я вам сейчас скажу, должен запомнить не только Меньшов, но и все сидящие в классе. Никогда не рассчитывайте на легкий успех, всегда будьте готовы к тому, что жизнь повернется к вам не лучшей стороной. Часто случается так, что мы строим радужные планы, а пустяковый, казалось бы, случай внезапно разбивает их. Поэтому, Игорь, я рекомендую тебе заранее подумать о том, что ты будешь делать, если не сдашь вступительные экзамены.
«Вот ведьма, накаркает еще!» – подумал Меньшов. Настроение у него сразу же испортилось, но он все же решил подождать Татьяну у выхода из школы. Занятия уже закончились, и оживленная толпа старшеклассников высыпала на улицу. Таню в окружении подруг Игорь увидел издалека.
– Красавкина! – громко крикнул он.
Татьяна попрощалась с девушками и торопливо пошла навстречу Меньшову.
– Привет! – улыбнулась она, как будто и не было их утренней размолвки. – Отчего ты такой грустный? Тебя кто-нибудь обидел?
– Никто меня не обижал. Главное, чтобы у тебя все было в порядке, а со своими проблемами я как-нибудь сам справлюсь.
– Фу, какая ты злюка! Немедленно перестань дуться! Ты ведь сам знаешь, какой у меня скверный характер.
– Да, пора бы к этому привыкнуть, но мне это никак не удается.
Игорь взял Таню за руку, и они быстро перебежали дорогу, ускользнув от потока машин. Проводив девушку домой, Игорь отправился в городскую библиотеку, которая располагалась в центре города. Старинное здание с высокими потолками и ажурной лепниной над окнами, казалось, было специально предназначено для занятий творчеством.
Библиотека располагала большим книжным фондом и пользовалась заслуженным авторитетом. Выбрав по каталогу нужные книги, Меньшов с интересом оглядел зал. Здесь было много его знакомых, которые то ли уже учились, то ли готовились к поступлению в институт.
В дальнем углу у окна он увидел Володю Афонина, усердно корпевшего над конспектами.
– Привет, старик, – Меньшов присел рядом и приветливо улыбнулся. – Ты не был сегодня на консультации, а Козлов совершенно озверел и записал всех отсутствующих.
– Да и хрен с ним! – Афонин нехотя оторвался от большого фолианта с гравюрами. – Искусствоведу совсем не обязательно знать математику.
– Ну, если вспомнить Леонардо да Винчи, то он, будучи гением в живописи, отлично разбирался и в других науках.
– Чего не скажешь обо мне! – Афонин снова углубился в чтение.
За окном нещадно палило солнце, прохожие старались держаться в тени, а скопившиеся на светофоре машины нетерпеливо пофыркивали моторами.
Меньшов открыл книгу по теории киноискусства. Чтение увлекло его, и он принялся конспектировать. Часа через два Афонин предложил отдохнуть, и они вышли в коридор. Володя закурил, не предложив Игорю, так как знал, что он занимается спортом и сигареты ему противопоказаны.
– 26 июня у нас последний экзамен по литературе, затем выпускной вечер – и мы на свободе, – Меньшов отодвинулся, чтобы не дышать дымом. – Что ты думаешь делать потом?
– Ты же знаешь, что я отослал документы в Санкт-Петербургскую академию художеств.
– А вызов на вступительные экзамены ты получил?