Я хотела, чтобы она ушла.
Миранда смотрела на мое платье. Я купила его недавно. Слава богу, оно было моим. Ведь сейчас оно выглядело грязным и мятым. Возможно, где-то и порванным.
– Ложись. – сказала она.
Ну, начинается.
Я осторожно легла на спину, стараясь не опираться на больную руку. Это не укрылось от взгляда Миранды.
Она встала надо мной и сделала пас ладонями. Затем прикрыла глаза. Спустя несколько секунд ее выражение лица изменилось. Она нахмурилась.
Распахнув глаза, она присела рядом со мной и схватила за руку. Я едва удержалась, чтобы не застонать. Она задрала мой рукав и ахнула.
– Кто это сделал? – спросила она.
Я подняла руку, чтобы посмотреть на то, что осталось от метки. Тонкий шрам. Почти чистая кожа.
Я пожала плечами.
– Подожди. – проговорила она.
Миранда поднесла ладони к моей руке, и из них полился серебристый свет.
– Ммм. – простонала я.
Почему так больно?
– Потерпи. – велела она. – Скоро все пройдет.
Я сжала губы в тонкую линию и зажмурилась.
– Готово. – бодро откликнулась она. – Не болит?
Я осторожно потрогала внутреннюю сторону предплечья.
– Нет. – тихо ответила я. – Спасибо, Миранда. Я…
– Не стоит благодарности. – бросила она. – Мне нужно практиковаться.
Я прикрыла глаза.
Как же хорошо, когда ничего не болит.
– Кто это сделал? – снова спросила она.
– Я не знаю, кто напал на меня. – проговорила я, чуть приоткрыв глаза. Меня уже клонило в сон. Так всегда, когда приходишь домой и резко согреваешься после мороза. – Я не видела их лиц. Судя по всему, это были те же, кто устроил пожар в нашем доме.
Миранда расстроено покачала головой.
– Тебе нужно обратиться в Башню видящих. – вдруг произнесла она. – Для восстановления метки.
Я молчала. Миранда смотрела мне в глаза.
– Боюсь, меня там не ждут. – сказала я ей. – Ведь ты же знаешь, что Гусинра заведует всем в нашем городе.
Целительница кивнула.
– Миранда прошу, не говори никому об исчезновении моей метки. – проговорила я. – Никому, даже моему отцу.
Она вдруг поднялась на ноги и улыбнулась. Я перевела дыхание.
– Хорошо. – отозвалась она звонким голосом. – Только у меня есть одно условие.
Я нахмурилась, заметив перемену в ней.
– Условие? – переспросила я.
– Я никому не скажу о твоей метке, если ты уберешься из моего дома сегодня же. – отчеканила она каждое слово. – Но так, чтобы мои мать и отец ни в чем не заподозрили меня.
Мои глаза округлились. Я смотрела на торжествующее лицо Миранды. Моей злобной и завистливой подруги детства. Нет, подругой ее назвать было нельзя. Она всегда считала меня своей соперницей. Ничего не изменилось с тех пор.
– Но… – мой голос замер. – К чему вся эта игра? Зачем?
– Зачем? – наигранно спросила она. Я начала подниматься с кровати. – Мои родители должны заплатить за мое обучение. А как заручиться их поддержкой? – она приподняла брови. – Стать паинькой.
Миранда направилась к двери и, шурша платьем, вышла в коридор. Я осталась одна.
Почему я вдруг поверила ей? Неужели я думала, что она действительно изменилась? Все это было лишь игрой. А узнав, что теперь у меня нет метки, она может делать все, что ей заблагорассудится. Говорят же, не показывай врагам свои слабости. Но я думала, что мы стали подругами или хотя бы приятельницами.
Рука заныла с новой силой. Я закатала рукав. Внешне ничего не изменилось. Неужели Миранда намеренно причиняла мне боль, когда исцеляла? Ведь я не слышала, чтобы другие ее посетители стонали или кричали, а среди них были и дети.
И как только я могла думать о том, чтобы попросить ее помощи в исцелении Мариуса? Она бы не сделала ничего, даже, если бы я ее умоляла. Ведь она ненавидела меня.
Попросив слуг нагреть мне воды, я вымылась. Они вызывались мне помочь, но я отказалась. Платье пришлось выбросить. Ведь его подол был напрочь испорчен, словно по нему топтались лошадиные копыта.
Набросив халат, я дошла до своей комнаты, чтобы переодеться. Точнее комнаты Миранды. Боже, как я хочу поскорее убраться отсюда.
Я достала еще одно платье, которое купила совсем недавно. Я начала спешно его натягивать, как дверь отворилась. В комнату бесцеремонно прошла Миранда и бросила что-то на кровать.
– Кажется, эта тряпка принадлежит тебе. – проговорила она, окидывая меня взглядом.
– Закрой дверь. – рявкнула я на нее.
– Не переживай. – сказала вдруг она. – Твои прелести даром никому не нужны. Ведь теперь ты никто.
Я замерла.
Теперь ты никто. Ты пустое место. Эти слова тут же отозвались в моем разуме. Слова, которые бросила мне Гусинра.