Тайна светящейся горы

Девочка подошла поближе. Ноги ее посинели от мороза, но хотя на ней было надето так мало, она, похоже, вовсе не дрожала от холода. Джулиан протянул вперед руку с еще одной галетой. Собака подпрыгнула, аккуратно ухватила ее и понесла девочке. Ребята засмеялись, а девочка вдруг улыбнулась, и все лицо ее засветилось.

– Иди сюда! – позвал ее Джулиан. – Иди возьми свою овечку. У нас есть еще галеты для тебя и для собачки.

В конце концов девочка подошла к ним поближе, пугливая и настороженная, как зайчонок, готовая сорваться с места в любой момент. Ребята терпеливо сидели не двигаясь, и скоро она оказалась достаточно близко, чтобы выхватить галету и вернуться на прежнюю позицию. Она уселась на один из черных камней, отмечавших тропу, и захрустела галетой, не отрывая от ребят взгляда своих больших темных глаз.

– Как тебя зовут? – спросил Дик, не трогаясь с места из боязни, что ребенок вспрыгнет и убежит, как перепуганная козочка. Девочка, похоже, не поняла его. Дик медленно повторил свой вопрос:

– Как тебя зовут? Как-твое-имя? Девочка кивнула и показала на себя пальчиком.

– Я – Эйли, – сказала она. Потом показала на песика и сказала: – Дэй, – и тот, услышав свое имя, подпрыгнул и стал радостно облизывать хозяйку. Потом она показала на овечку, которая как сумасшедшая скакала вокруг ребят, и сказала: – Фейни.

– А… Эйли… Дэй… Фейни, – серьезно проговорил Джулиан, тоже указывая на них, одного за другим. Потом он указал на себя и сказал: – Джулиан! – А потом на Дика: – Дик!

Девочка звонко рассмеялась и вдруг произнесла довольно длинную речь, из которой ребята не поняли ни одного слова.

– Похоже, это по-валлийски, – сообразил разочарованный Дик. – Звучит красиво, жалко только, что разобрать ничего нельзя.

Девочка увидела, что ребята ничего не поняли, и нахмурилась, что-то соображая.

– Мой папа – он вверх высоко – овцы! – наконец выговорила она.

– А, твой папа пасет овец там наверху! – связно повторил Дик. – Но ты не с ним живешь?

Эйли обдумала вопрос и замотала головой.

– Вниз! – показывая рукой, сказала она. – Эйли вниз!

После этого она повернулась к песику и овечке и прижала обоих к себе.

– Дэй мой, – гордо сказала она. – Фейни мой!

– Хорошая собака. Хорошая овечка, – с серьезным видом произнес Джулиан, и девочка удовлетворенно кивнула. Потом по причинам, ребятам неизвестным, она встала и пустилась вприпрыжку вниз по тропинке. Следом за ней побежали овечка и собачка, и вскоре все они скрылись из виду.

– Какое смешное маленькое существо! – воскликнул Дик. – Вроде горной феи или лесного эльфа. Я уже готов был к тому, что она растворится в воздухе или исчезнет еще как-нибудь так.

– Похоже, она тут бегает совсем без присмотра, спросим о ней у миссис Джоунс, когда вернемся.

– Боже мой, нужно идти, солнце уже совсем село, – сказал Джулиан, торопливо поднимаясь. – А нам еще надо убрать все на место, положить пледы и закрыть дверь. Давай-ка поторапливайся – как только солнце зайдет, почти сразу стемнеет. А нам еще далеко идти.

На то, чтобы навести порядок и тщательно запереть домик, ушло совсем немного времени, и они стали спускаться вниз так быстро, как только могли. В нижней части склона солнце растопило большую часть снега, и идти было легко.

В радостном возбуждении после проведенного горах дня ребята пели всю дорогу, пока не выдохлись.

– Вот и ферма! – закричал Дик. Мальчики были рады наконец увидеть ее. Ноги устали, и очень захотелось хорошо поесть и отдохнуть в тепле.

– Надеюсь, Джордж уже немного пришла в себя и все еще на ферме, – засмеялся Джулиан. – 0 т старушки Джордж никогда не знаешь, чего ожидать. Надеюсь, она обрадуется, когда мы расскажем про этот домик. Надо будет спросить про него у миссис Джоунс вечером, после того как мы все обсудим с Энн и Джордж.

– Вот и добрались, – с облегчением воскликнул Дик, когда они уже совсем подошли к дому. – Энн, Джордж! Мы вернулись! Где вы?

СНОВА НА ФЕРМЕ

Энн выбежала встретить Дика и Джулиана.

– Ой, я так рада, что вы вернулись! – радостно затараторила она. – Стало темнеть, и я боялась, что вы заблудитесь!

– Привет, Джордж! – сказал Джулиан, увидев ее в темном проходе позади Энн. – Как Тимми?

– Спасибо, хорошо, – ответила Джордж вполне жизнерадостно. – Вот он!

Тимми оглушительно залаял и в качестве приветствия стал подпрыгивать и бросаться на ребят.

Он очень обрадовался, увидев их, – наверно, боялся, что они уехали домой. Все вместе ребята прошли в гостиную, где в камине неистово пылал веселый огонь. Джулиан и Дик плюхнулись в два самых удобных кресла и вытянули ноги к огню.

– Да! Хорошо! – довольно проговорил Дик. – Я бы больше ни шагу не смог пройти. Я даже не уверен, что доберусь наверх, чтобы умыться. Сколько мы прошли километров!

Они рассказали девочкам о том, как провели день, и те с большим интересом выслушали описание летнего домика в горах.

– Ой, как жалко, что мы с вами не пошли, – расстроено протянула Энн, – с Тимми все было бы в порядке, правда, Джордж? Мы решили, что у него поранена только кожа. Сейчас ранку уже почти не видно.

– Но я все равно завтра еду обратно, – решительно заявила Джордж. – Мне стыдно, что я подняла утром такой шум, но я, честное слово, думала, что Тимми сильно покусали. Слава Богу, оказалось, что нет. Но все равно я не хочу, чтобы такое опять случилось. Если я тут с ним останусь, рано или поздно эти собаки обязательно опять на него набросятся и могут его убить. Я не хочу портить вам каникулы, но просто не могу остаться здесь с Тимом.

– Ладно, старушка, – успокаивающе проговорил Джулиан, – не кипятись так. Ну смотри, вот опять кашляешь! А знаете, мы с Диком сегодня ни разу даже не кашлянули!

– И я тоже, – сообщила Энн. – Здесь воздух изумительный. Но я все-таки думаю, Джу, что мне придется вернуться вместе с Джордж. Ей так тоскливо будет дома одной.

– Послушайте, у нас с Диком есть одна мысль, такая, что старушке Джордж не придется ехать домой и…

– Меня здесь ничто не удержит, – тут же прервала его Джордж. – НИЧТО!

– Ну дай мне хоть сказать, что мы придумали, – запротестовал Джулиан. – Это по поводу того домика в горах, в котором мы были. Мы с Диком считаем, что было бы потрясающ здорово отправиться туда всем впятером и провести каникулы там, а не здесь. Мы были бы там СОВЕРШЕННО одни, как мы и хотели! – Здорово! – выдохнула Энн в восторге, и все трое посмотрели на Джордж. Вдруг она улыбнулась.

– Да, это правда было бы здорово. Это мне нравится. Не думаю, что эти собаки туда доберутся. И как замечательно ни от кого не зависеть!

– Миссис Джоунс говорила, что Морган, ее сын, обещал сильный снег, – сказала Энн. – Мы могли бы целыми днями кататься на лыжах и на и санках по этим склонам. Ой, Джордж, жалко, что Тимми не сможет кататься на лыжах. Придется оставлять его одного в Домике.

– Вы думаете, миссис Джоунс разрешит нам пожить там? – спросил Дик.

– Думаю, что да, – ответила Энн. – Она нам сегодня рассказывала, что летом дети часто поднимаются туда одни, пока их родители спокойно отдыхают здесь, внизу. Почему бы ей и нам не разрешить? Мы ее спросим, когда она принесет чай. Я сказала, что мы не будем и пить чай, и ужинать, а поедим как следует один раз. Мы с Джордж ведь не знали, когда вы вернетесь, и столько съели за обедом, что явно не захотели бы до ужина еще и чай пить.

– Да, я бы, пожалуй, поел сейчас как следует, – широко зевнув, сказал Джулиан. – Боюсь, что после этого мне уже только одного и захочется – лечь и заснуть. Я прямо-таки потрясающе устал. Вообще-то я мог бы заснуть сию секунду! А вы, девчонки, я так понимаю, весь день сидели дома из-за Тимми?

– Нет. Мы решили гулять без него по очереди, – ответила Энн. – Джордж не дала ему и носа за дверь высунуть. А бедный Тимми никак не мог понять, почему и все время скулил и скулил.

– Ничего, он еще нагуляется, если нам разрешат пожить в этом домике, – сказала окончательно повеселевшая Джордж. – Я так надеюсь, что разрешат. Это было бы потрясающе здорово.

– Джу, пошли умываться, – сказал Дик, увидев, что глаза у Джулиана уже слипаются. – Джулиан! Говорят тебе – пошли умываться, или ты не хочешь есть?

Джулиан со стоном поднялся и стал нехотя взбираться вверх по каменной лестнице. Но, ополоснувшись холодной водой, он сразу почувствовал себя бодрее и голоднее. Как, впрочем, и Дик.