Как укротить плейбоя

– Поскольку я буду делать что-то, что противоречит моей натуре, будет справедливым попросить тебя сделать то же самое.

Она посмотрела на него с подозрением:

– Что, например?

– Я изменюсь, и ты изменишься, – сказал он. – Если я стану хорошим парнем и поддержу «Мартас Кидз», ты перестанешь прятаться в тени и преобразишься. В настоящем голливудском стиле. Сделаешь прическу, макияж и все остальное. Я научу тебя, я кое-что знаю о том, как быть звездой. Ты станешь королевой бала на приеме перед регатой, а я позабочусь о том, чтобы «Мартас Кидз» получила этот чек на миллион долларов. Готова на такую сделку?

– Зачем мне давать тебе возможность унизить меня?

– Потому что ты хочешь, чтобы я пожертвовал миллион долларов твоему благотворительному фонду.

– Я заслужу это, – пробормотала она. – Но мне придется терпеть тебя целый месяц!

– Значит, месяц наедине с кинозвездой – это испытание? Ты знаешь, сколько людей мечтали бы поменяться с тобой местами? – Он стиснул зубы. – Тебя пригласили участвовать в гонке не потому, дорогая, что ты директор «Мартас Кидз». Ты здесь потому, что твой дорогой папаша входит в правление яхт-клуба и хочет, чтобы этот клуб представлял кто-то из местных жителей. И не забывай, как сильно он любит побеждать.

Ее лицо вспыхнуло. Это было близко к истине, но, по крайней мере, она получила чемпиона мира себе в пару, когда гоночный комитет проводил жеребьевку вслепую.

– Никому не нравится проигрывать. Не то чтобы ты что-то знала об этом, принцесса.

Он это серьезно?

– Я все время проигрываю, поэтому могу сказать по личному опыту, что да, это полный отстой, и да, я предпочитаю избегать этого. Я не знаю, в чем твоя проблема, мистер Голливуд. Но я здесь, чтобы собрать деньги для некоммерческой организации, которая пытается стереть пропасть между людьми, у которых есть все, и людьми, у которых нет ничего.

Он рассмеялся.

– Которая воплощает в жизнь проекты, связанные с декоративно-прикладным искусством и разведением костров? Есть ли специальный приз за сентиментальность?

Она вскочила, но ей пришлось снова сесть, ведь она вспомнила, что вокруг одна вода.

– Я участвую в этой регате из благородных побуждений, – сказала она, снова и снова проверяя застежку на своем спасательном жилете.

– И почему же ты принимаешь в ней участие? – спросил он, улыбаясь.

Мысленно она пересматривала свой план «столкнуть Деклана Мастерсона в воду». У нее появился новый лозунг: «Толкай сейчас, участвуй в гонке позже».

– Я делаю это для своих детей. Не для тебя. Не для кого-то другого. Для них. Это Джимми. – Она достала свой телефон и показала ему фотографию: – Ему нравится сидеть в шалаше, потому что там тихо, а еще ему нравится, что здесь прошлым летом никого не подстрелили. А вот это Джей. Дома у него не бывает трехразового питания, и неограниченное количество хот-догов соответствует его представлению о рае. – Она перешла к другой фотографии: – А это Мэгги. Как Джимми и Джей, она тоже не милая маленькая морская свинка. Она десятилетняя девочка, которая хочет хотя бы летом вести себя так, как будто ей десять, а не сорок, потому что у ее матери тяжелая форма депрессии и она не всегда может встать с постели.

– Шарлотта…

Забавно, что реальный человек так отличался от героев боевиков, которых он играл в кино. Тот, вымышленный персонаж нравился ей гораздо больше. Он замечал проблему и бросался ее устранять.

– Ты действительно делаешь это для детей?

– В целом – да, – сказала она, следуя своей политике «не лгать».

Гордость и нежелание разочаровывать своего отца также повлияли на ее решение участвовать в гонке. Мартас-Винъярд был ее домом, и облажаться на родной земле было в миллион раз хуже, чем если бы она сделала то же самое в Нью-Йорке или Бостоне – в любом другом месте, из которого она могла бы сбежать домой.

– Ты все еще не убедила меня, что нам нужно отдать приз «Мартас Кидз». Ты уверена, что ввязалась в это дело не только для того, чтобы побыть рядом со мной?

Ее рот приоткрылся от изумления. Невероятно.

– Объясни мне, каким образом твоя потрясающая внешность кинозвезды могла стать моей мотивацией, чтобы оказаться здесь, в самой маленькой лодке посреди самого большого океана в мире?

– Второго по величине. Атлантический океан – второй по величине океан в мире. Тебе следует лучше разбираться в фактах, Шарлотта. Признайся, я тебе нравлюсь, – промурлыкал он. – Совсем чуть-чуть. Скажи мне правду.

– О боже. Нет!

– Врунишка. Я не уверен, что я могу с этим смириться.

– Ты мне не нравишься.

Это не какое-то невероятное откровение! Неужели никто ни разу не сказал этому человеку «нет»? Она бросила на него еще один раздраженный взгляд. Ей показалось важным перестать сидеть сложа руки, и она схватилась за румпель. Но дурацкая лодка не изменила курс. Она потянула снова, но ничего не вышло. Деклан подмигнул ей. Она попыталась ухватиться получше, но так как он не убирался с ее пути, ей пришлось перегнуться через него, ее спасательный жилет задел его бок.

– Ты уверена? В том, что я тебе не нравлюсь?

Он услужливо отклонился назад и убрался с ее пути. Он также быстро подтолкнул румпель коленом. Проклятие. Яхта тронулась с места.

– Вполне. Я уверена, что кто-нибудь уже рассказал тебе об этом. В Мартас-Винъярд любят посплетничать. И хотя мои отношения закончились чуть менее публично, чем твои последние отношения, многие были в курсе всего. Мой жених, вместо того чтобы жениться на мне, сбежал. Так что мне еще долго будет не до свиданий. Никто не подумает, что между нами что-то есть, кроме участия в регате. Так что ты в полной безопасности.

Он нахмурился:

– Он бросил тебя.

– Да, быстро и довольно публично. И это было еще не худшее.

Он нахмурился еще сильнее:

– Так что у нас действительно есть кое-что общее. Так мы заключаем сделку? Я буду изображать хорошего парня и окажу поддержку вашему фонду. А ты полностью преобразишься.

Она не доверяла его улыбке.

– Будет весело.

Опасность!

– И ничего во мне страшного нет.

Он издал грубый звук, скорее похожий на рычание, и усадил ее перед собой. Его ноги обхватили ее, и из-за этого она оказалась практически у него на коленях. Она начала было протестовать, но затем он положил ее руки на руль, накрыл их своими ладонями и начал управлять яхтой.

– Двигай руль влево, чтобы пойти направо. Направо, чтобы двинуться налево. Движения должны быть плавными.

Гладкое дерево руля почти отвлекло ее от мыслей о руках Деклана, накрывавших ее руки.

– Ничего страшного в тебе действительно нет. Но нам обоим нужно заново представить себя публике, так ведь? Люди смотрят на тебя и видят этакого Ромео. Они смотрят на меня и вспоминают историю с Джорджем-засранцем. Это соревнование могло бы дать новый старт нам обоим.

Он отодвинулся от нее, пошел пересаживаться на корму, чтобы уравновесить лодку.

Ее сердце бешено колотилось, она покраснела. Но это совсем не от того, что ей нравилось смотреть на Деклана.