Куда падал дождь

– Я точно был счастливее, – резко вставил Джонни.

До того, как мы обрели весь мир – и потеряли друг друга.

Можно было не говорить этого. Она и так знала. Больше она не произнесла ни слова. Он тоже.

Вечернее солнце расцветило красноватым светом края черных штормовых туч, крыши домов и позолотило стволы и листву деревьев. Тени стали сине-фиолетовыми. Наконец она поднялась.

Лейси ежилась от холода, и Джонни снял свой черный кожаный пиджак и набросил ей на плечи, отчего она стала еще привлекательнее и желаннее. На какую-то долю секунды, пока он обнимал ее, сердце его забилось. Ее тоже.

Джонни и не помышлял больше о том, чтобы прикасаться к ней, но руки его действовали помимо его воли. Взяв ее за подбородок, он поднял ее голову и поцеловал в губы. Она задрожала, но он не мог разобрать – от страха или от желания. Однако руки ее обвили его за шею, и на миг они слились в объятиях, словно она тоже хотела в последний раз пережить это острое возбуждение. Но потом она словно вспомнила, что должна его бояться, и, резко вырвавшись, убежала к машине.

– Надеюсь, мы посмотрели все самые лучшие виды, – прошептала Лейси, не поднимая на него свое бледное лицо, когда он догнал ее и открыл дверцу черной машины Дж. К. – Я никогда не забуду этот вечер.

Огромная черная туча скрыла солнце.

– Верно. Все было прекрасно. Но все кончилось. Спасибо.

– Сны всегда кончаются, Джонни. Во всяком случае, мои-то точно.

– Мои тоже, – с трудом выдавил из себя Джонни.

И в тот же миг, как по мановению волшебной палочки, нежный розоватый вечерний свет померк. Все вокруг стало серым. Повеяло холодом. Как у Джонни в душе.

Лейси направлялась к клинике. Она так крепко вцепилась в руль, словно это были ее чувства, которыми она пыталась овладеть. Вдруг она спросила:

– Может, ты хочешь еще куда-нибудь съездить?

– Если уж ты спросила…

Их взгляды встретились, и она угадала, о чем он подумал.

В глазах ее мелькнул страх.

– Куда? – нетвердым голосом спросила она, словно губы ее не слушались. Она упорно смотрела на дорогу, потому что уже знала, чего он хочет.

– Может, махнем на старые места?

– Джонни, – в отчаянии только и пробормотала Лейси, и лицо ее посерело.

– Если тебе неинтересно, зачем было спрашивать?

– Вот уж куда бы я не хотела ехать. Это опасно.

– Для кого?

Лейси не нашлась что ответить.

– Не для двух старожилов вроде нас, а, Тростиночка? Мы же там выросли, ты что, забыла? Ах, в этом-то все и дело. Ты бы не хотела вспоминать.

В голосе ее послышалось волнение:

– Там могут угнать машину Дж. К.

– Еще чего. Там Хани в школе преподает. Он все время туда ездит, так что местная шпана его знает как облупленного. И его машину.

– Ну, тогда… – Лейси широко раскрыла глаза и покусывала нижнюю губку. Пряди волос бились на ветру вокруг ее головы.

– Может, хватит, а? – Джонни нагнулся к ней и, перехватив руль, стал выкручивать его резко влево. Спортивная машина круто повернула, промчавшись мимо рынка на двух колесах.

Они чудом не врезались в автобус. Водитель яростно нажимал на гудок.

– Джонни!

– Хватит спорить. Ты знаешь дорогу или мне вести?

– Знаю. – И Лейси перехватила руль.

Джонни, нахмурившись, убрал руку, бросив ненароком взгляд назад. Маленькая синяя иностранная машина с вдавленным бампером сделала такой же крутой поворот и ехала за ними.

Случайное совпадение? Джонни сделал глубокий вдох. Может, да, а может, и нет.

Они проехали несколько домов, и Джонни как бы невзначай отодвинул козырек с переднего стекла. Теперь он мог видеть в зеркале, что делается сзади. Синяя малолитражка висела у них на хвосте, хотя теперь держалась подальше. Они повернули. Она тоже. Миднайт чертыхнулся про себя и, украдкой бросив взгляд на Лейси, с облегчением убедился, что она ничего не заметила.

Солнце село, последние его лучи догорали, когда они наконец добрались до своей улицы.

Большинство безобразных баров исчезло – наверное, благодаря новым веяниям по части сексуальной свободы, – зато заметно прибавилось ломбардов и граффити. Два дома в стиле королевы Анны переделали в меблирашки с крошечными квартирками. В окнах третьего этажа колыхались замызганные занавески. Пожарная лестница совсем заржавела и держалась на честном слове. Краска облупилась на обоих зданиях. На карнизе не хватало пряничных украшений.

– Останови машину, – скомандовал Джонни.

– Зачем?

– Потому что я хочу выйти и глянуть на памятные места.

– Джонни…

– Эй, я что, прикасаюсь к тебе? Задаю вопросы о личной жизни? Разве я нарушаю твои чертовы запреты?

– Я не хотела приезжать сюда, – вяло возражала Лейси.

– Ну так выпусти меня и вали.

– Я не могу.

– Ну, тогда как знаешь, Тростиночка.

Лейси остановила машину у своего бывшего дома, но даже не посмотрела на него. Два мальчугана гоняли мяч посреди погружающейся в сумерки улицы. Лейси сжалась, как раненое животное, закрыла глаза и лицо ладонями.

Какого дьявола он мучает ее, заставляя действовать по-своему, как это всегда было? И зачем он мучает себя? Миднайт сжал кулаки. Затем расслабился и легонько похлопал Лейси по плечу.