Бунтарь

– Что насчитал?

– Ступенек, чего ж еще.

До Ника наконец-то дошло – его друг чем-то озадачен, скорее всего, он в плохом настроении.

– Я сбился, – тихо и немного с обидой ответил он. – Их же здесь очень много…

– А говоришь, посчитал! – недовольно сказал Лео, кинув свой строгий взгляд на Ника.

Заметив, как синие глаза друга погрустнели, уже спокойно продолжил:

– Ник, я…

– Пойдем на стадион?! – перебил его парень.

– Ты не дал мне договорить, я хотел…

– Только не говори, что не пойдешь на стадион! – возмущенно произнес Ник, вопросительно уставившись на друга.

– Именно это я и хотел сказать…

– Я зря ждал?

– Получается, что зря ждал, – с искренним сожалением ответил Слуцкий, и поспешно зашагал вниз по ступенькам.

Ник молча пошел за ним. Пройдя к фонтанному саду, Слуцкий уселся на скамью и виновато кинул взгляд на растерянного друга, который, не зная, что еще сказать, то и дело, поправлял свои кудрявые светлые волосы от ветра, активно разгулявшегося сегодня по улицам района.

– Тогда я пойду, а ты не теряйся, – на удивление без своей картавости выговорил Ник, – маякни, если что.

Слуцкий кивнул головой и устремил свой взор в сторону играющихся на площадке девушек. Видя игнорирование, так и не дождавшись твердого ответа, Ник больше ничего не сказал, а лишь махнув рукой, решительно направился в сторону аэробусной платформы.

Нику любопытно из-за чего у Слуцкого такое настроение, но он прекрасно знает, что если сейчас начнет пытать друга допросами, тот ни за что не расскажет.

Слуцкий присел на скамью, находящуюся не далеко от фонтана, устремил свой взгляд в сторону административного здания. Шум воды от многочисленных фонтанов немного успокоил его, но в то же время погрузил в думы. Рядом раскричалась компания подростков, которые особенно любят собираться в фонтанном саду и брызгаться водой. На соседнюю скамью присели две девушки, которые о чем-то зашептались. Они, смеясь, то и дело кокетливо поглядывали на Слуцкого. Но ему было сегодня не до девушек. Больше того, чужие взгляды начинали раздражать.

Он наклонился вперед и оперся рукой о колено, прикрывая ладонью голову. Но спрятавшись от взглядов, парень не мог избавиться от надоедливого шума. Смех, разговоры, плач детей, шум аэробусной платформы, находившейся в нескольких шагах – все раздражало.

Подняв голову, он осмотрелся. Девушки уже увлеклись другим парнем и мило с ним общались, компания подростков убежала. Но вот шум не исчез, а все больше и больше начинал резать ухо. Когда шум стал давить, Слуцкий решил покинуть фонтанный сад и отправиться домой, может, там удастся насладиться абсолютной тишиной…

Лениво поднявшись со скамьи, он побрел к остановке, чтобы сесть на свой аэробус. И уже поднимаясь на прозрачном лифте к платформе, он заметил, как на улице и у административного здания появились люди в красной форме.

«Скорее всего, у них было срочное собрание, – подумал Слуцкий, – вот куда они все пропали. А не по поводу Малинковской ли? Неужели все так серьезно?»

Глава 2

«Прошла неделя. Этот момент с надсмотрщицей словно отрезвил меня. Я знаю, что от нас – обычного населения существуют тайны. Я не могу забыть встречу с Малинковской. Она хотела рассказать мне что-то важное. Теперь я ее вряд ли увижу. Я то и дело прокручиваю в голове ее слова «ты другой, иди за рукой», что они значат?

Я никому не могу рассказать об увидевшем, повсюду стоят локаторы и видеошпионы. Наша жизнь полностью контролируется.

Я чувствую себя голым, абсолютно голым, ведь любой полицейский может ознакомиться с моей жизнью. В электронном хранилище, которым заведует всевидящая Теневая Служба, находятся записи моих бесед с надсмотрщиком, с тех самых пор, как я только научился разговаривать. Там же моя история болезней, визиты к врачу. Но не это самое страшное. Когда я перемещаюсь по городу, мое движение можно отследить благодаря встроенному руку чипу, который вводится с самого рождения, как прививка. От чипа остается небольшой шрам в виде того, что был раньше на левой руке у предков, только тогда делали настоящую прививку, наверное…

Я не знаю, как так получилось, что граждане смирились с такой жизнью, которая теперь им не принадлежит. У меня куча мыслей по этому поводу, куча недовольства, но я не могу возразить, ведь тогда я стану бунтарем. Если я не согласен с политикой республики, значит я против нее. Раньше во времена, когда была оппозиция, было намного проще, теперь нет. Существует Центральный Банк Идей (ЦБИ), на электронный адрес которого можно присылать идеи по улучшению или изменению жизни, но есть большая опасность, что твои пожелания могут воспринять как недовольство жизнью, которая организована умнейшими людьми республики, которые только и делают, что заботятся о гражданах. Поэтому этот банк идей пуст. Хочешь жить спокойно – молчи, смирись, умри как личность.

Нас всех клеймили, нас загнали в рамки. Каждый шаг на улице контролируется видеошпионами, через километр стоят полицейские посты. Слова, движения – все под жестким наблюдением.

Почему я раньше так остро не раздражался от всего этого? Мне всегда было не комфортно от жесткого контроля, но теперь я чувствую не только дискомфорт, я чувствую себя пешкой… тупой массой! Короли ведут свою игру, они манипулируют нами обычными людьми, они знают все и скрывают от нас то, что посчитают нужным. Неужели мы не имеем права знать правду?

Через два месяца мне исполнится двадцать два года, значит я стану полноправным. Школа Теории будет позади, зато впереди четыре года практики в Академии. С нетерпением жду отметки в своей биокарте о том, что я полноправный. Ведь с новым статусом я смогу выходить за пределы своего района, я смогу увидеть много нового.

После визита к надсмотрщице меня одолела мания. Мне все время кажется, что все локаторы и видеошпионы направлены на меня. Даже приходя домой, я нервно осматриваю квартиру, не торчит ли где жучок? По функционалу[2 - Функционал – браслет, который используется для связи, а также является средством идентификации личности.] вообще перестал разговаривать, потому что я уверен — меня прослушивают. Я не могу понять одного, почему мне запретили говорить о Малинковской? Может, не хотят портить имидж нашей великой Республики, да, скорее всего. У нас же все хорошо, все идеально.

В общем, я запутался. Я смотрю на все другими глазами и чувствую одиночество от того, что не могу поделиться ни с кем своими мыслями, не потому что не с кем, а потому что запрет.

На эту тему разговаривать с кем-то опасно, можно случайно наткнуться на гражданина-фаната, который тут же настучит ку да нужно. Поэтому жаловаться или просто рассуждать о жизни в Республике опасно. Вот мы все и молчим. Но я уверен, что многие, как и я недовольны таким существованием.

Все, надоело писать, надо ложиться спать, завтра выпускной вечер. Не знаю теперь, когда загляну в дневник, докатился до того, что начал писать в дневнике. Просто накопилось, а сказать никому не могу, может быть, это все ерунда и временное помутнение».

Слуцкий сохранил созданный файл «Мысли», и выключил свой электронный блокнот. Он еще долго не мог уснуть, думая о Малинковской, до мельчайших подробностей вспоминал последнюю встречу. Он очень сожалеет о том, что так ужасно поступил с девушкой, которая ему безумно нравится. Его не смущает то, что она старше его. Порой, он даже специально хулиганил, чтобы встретиться со своей любимой надсмотрщицей.

Долго Слуцкий не задумывался о жизни, потому что о его жизни задумывались другие. Но после того, как его определили в архитекторы, не прислушавшись к его желанию, он обозлился. Ведь он так хотел быть полицейским. А сейчас он как никогда понял, что хочет решать все сам, делать то, что хочет он. Он не просто хочет знать правду, он хочет участвовать в формировании жизни других людей. У него возникла ревность, обычная ревность. Слуцкий так мечтал быть тем, кто знает республиканские секреты, тем, кто во благо граждан не говорит этой самой правды. Он хотел стать полицейским, хотел стать агентом Теневой Службы, но его желание обрубили, его выкинули из общества защитников. Люди, на которых он смотрел с восхищением, не приняли его в свое общество. Ему суждено быть обычным рабочим, обычным гражданином Республики. И теперь его ревность перерастает в нечто другое, в антимечту, он становится тем, от кого хотел защищать свою родину, своих близких.

И если раньше его дни были насыщены событиями, то эта неделя насыщена лишь размышлениями. Его друзья, с которыми он встречался каждый день, так же были озабочены отсутствием друга, и стали обижаться на него. Ведь футбольная команда любителей лишилась игрока, в ночном клубе стало скучно, и никто не мог понять, что творится со Слуцким. Он закрылся в своем мире и как всегда решает свои личные проблемы сам.

Налюбовавшись образом Малинковской на фотографии, которую он удачно стащил со стенда в полицейском здании, Слуцкий положил фотографию под подушку и заснул.

Глава 3

После школьного выпускного вечера у Слуцкого останется три месяца до начала учебного года в Академии и два месяца до долгожданного полноправия. Он давно мечтает о поездках в соседние районы, мечтает совершить тур по всем дружественным республикам.

В мире не стало больше понятия государство. Осталось только слово – Республика. Да и мира как такого не стало. Огромное количество стран погибло после природных катаклизмов несколько столетий назад. Некоторые страны пали из-за бесконечных войн за ресурсы.

Огромные государства раздробилась на мелкие республики, которые стали чужды друг другу. Многие республики и Центральная Республика входят в политический альянс под названием «Мировое Содружество», но они абсолютно не подчинены друг другу.

Центральная Республика разделена на секторы, которые имеют буквенное обозначение с «А» по «К». Каждый сектор разделен на районы, районы вместо именного названия обозначены числами, например, район, где живет Слуцкий, называется А-3, то есть он живет в секторе «А», района №3. Все улицы, проспекты и проезды района не носят имена героев, поэтов и других выдающихся личностей, они просто пронумерованы. Решение обозначать все цифрами и буквами было принято не просто так. Считается, что цифры и буквы не выказывают мнение одной массы населения. Ведь кроме большинства, всегда есть меньшинство, которое может отдавать предпочтение, другому герою, нежели чем тот герой, в честь которого хочет назвать улицу большинство. Чтобы не возникало разногласий, республиканские умы решили все обозначить буквами и цифрами.

Во всех районах Центральной Республики сегодня выпускники отмечают окончание Школы Теории. Так и в Атрийском (А-3) районе все готово к торжеству. Деревья улиц украшены разноцветными гирляндами, в парке бесплатно раздают гелиевые воздушные шары. Все родители выпускников приглашены на сегодняшний школьный бал. Пропитанные праздником граждане устроили целое шествие, держа в руках гелиевые шары и распевая школьные песни. Чувствуется праздник в воздухе, чувствуется радостное возбуждение людей.

Девушки сияют своей расцветшей красотой. Все юные красавицы и красавцы жаждали наступления самой интересной поры – это обучение в Академии. Ведь теперь все они станут более самостоятельными и независимыми от родителей. Ребята переедут жить в общежитие, которое находится в замечательном, даже больше романтичном уголке сектора «А», на берегу реки, среди зеленых развесистых деревьев. Там, став полноправными, они смогут свободно вступать в интимные отношения и выбирать своего спутника жизни. Но пока что они еще здесь, под надзором своих родителей, которые почему-то все как один сегодня растерянны и немного грустны, словно навсегда выпускают своих птенцов из гнезда.

К торжественной части все давно уже готово и через несколько минут выпускники пройдутся по белой ковровой дорожке школы, под музыку, которая играет всегда в этот день, провожая поколение за поколением.

Слуцкий почему-то все утро был рассеянным. Так и сейчас, если все выпускники уже стоят у выхода, то он красуется перед зеркалом, пытаясь уложить несколько непослушных волосков, которые предательски торчат на затылке. И когда ему все же удалось уложить их, он облегченно выдохнул и только хотел пойти ко всем своим сокурсникам, как к нему подбежала его обычно молчаливая соседка по подъезду:

– Лео, привет, чудно выглядишь!

Обернувшись, обглядев ее с ног до головы, Слуцкий удивился увидеть Розу привлекательной, ведь раньше он не замечал, что она таковой является. Еще больше он удивился услышать от нее комплимент.

– Спасибо Ро-о-за! – протянул Слуцкий, и, решив сделать ей ответный комплимент, с улыбкой подметил: – Ты великолепна, не знал, что имеешь такие формы.