Бунтарь

Слуцкий немного вздрогнул, ему показалось, что его только что разбудили. Он попытался разглядеть девушку. Когда узнал черты лица, улыбнулся:

– Роза? – при слабом свете луны он разглядел ее нежную улыбку и большие глаза, в которых всегда жило одиночество. – А почему ты… почему одна?

Роза подошла к нему ближе и встала рядом. Девушка облокотилась на перила и стала смотреть вдаль.

– Красиво, правда? – шепнула Роза.

– Да, – он развернулся к ней и стал разглядывать ее профиль.

Она смотрела вдумчиво и медленно хлопала длинными ресницами.

– Роза…

– Да, – отозвалась она.

– Почему ты здесь? – он коснулся ее плеча и нежно провел своими пальцами по ее руке.

– Потому что я – одна, – ответила она и от приятного прикосновения глубоко вздохнула.

Он продолжил потихоньку вести пальцами по ее руке и почувствовал, как ее кожа покрылась мелкими пупырышками. Дойдя до ее ладони, он взял ее за руку:

– Теперь не одна, – он положил ее руку себе на плечо, обнял за талию, и немного прижав к себе, шепнул, – а давай потанцуем?

Роза удивленно взглянула на Слуцкого. Теперь ее лицо было лучше видно, скорее всего, зрение парня адаптировалось к темноте. Медленная романтичная музыка доносилась из зала. В свете луны ее русые волосы словно переливались серебром. Прижав Розу еще сильнее, он примкнул своей щекой к ее щеке. От девушки пахло чем-то приятным, сладким. Кожа на спине оказалось очень нежной.

– Почему я раньше не видел, как ты прекрасна, – шепнул он ей на ухо.

Роза вздрогнула. Ее дыхание участилось, и дураком нужно быть, чтобы не понять, что ей приятны эти объятия. А ведь такого между ними никогда не было, не было так, чтобы они нормально разговаривали и тем более, чтобы Слуцкий говорил ей приятные слова. Несмотря на то, что квартиры Розы и Слуцкого находятся в одном подъезде напротив друг друга, ребята не были друзьями детства, чаще бывало наоборот. Они ругались. А о том, чтобы между ними была взаимная симпатия – никогда. Слуцкий не видел в ней ничего привлекательного. Роза всегда была замкнутой, одинокой, со своими правилами и законами. Некоторые говорят, что ее воспитали так родители, верующие в богов, в которых верили раньше люди. Якобы родители воспитывают Розу в религиозном духе. Никто не знает этого точно, и спросить не положено, ведь о религии теперь не говорят. Теперь не строят церкви, их нет. Так же не издают религиозную литературу. Но власти не запрещают верить в богов. Разрешают верить, но только дома и так, чтобы никто другой не знал об этом. Религия в Республике – семейная тайна. А девушки со странностями никогда не нравились Слуцкому, так было и с Розой. Он никогда не замечал естественной красоты девушки. Но что-то сегодня потянуло к ней. Может быть, он чувствует себя таким же одиноким, как и она. Может, он чувствует, что он не такой как все, так же как она. А, может, потому что она сегодня просто красива. Точно лишь, то, что ему очень хочется поцеловать ее.

Его губы обдали теплом ее губы. Роза прижалась к Слуцкому и обвила руками его шею. Поцелуй был сладок как для него, так и для нее, особенно для нее, ведь скромница всегда любила хулигана. И о том, что сегодня она почувствует долгожданный поцелуй, могла только мечтать, и вот мечта воплотилась, только бы мечта не ускользнула, только бы продлить этот поцелуй.

«Что, это? – думал про себя Слуцкий. – Химия любви? Может, я пьян? Но я мало выпил. Мне приятно. А как пахнут ее волосы!»

Глаза Слуцкого скользнули сквозь волосы Розы. Он заметил ненормально уставившегося на них робота, стоящего в зале. Робот замер и фиксировал все происходящее через стекло, ему все хорошо видно и в темноте, и в темноте через стекло. Целуя шею Розы, парень посматривал на робота. Но тот без движений так и глазел на целующуюся пару. И это ненормально – роботы так себя не ведут. Они не должны следить так нагло. Слуцкий прекрасно знает, что помимо того, что роботы обслуживают школьников, они еще и шпионят, смотрят за порядком. В них встроена видеокамера, которая посылает изображение пилоту робота. Но они лишь разносят шампанское, следят за порядком, поглядывают, но не уставляют свой взор так на школьников.

Робот и не думал отводить свои светящиеся в темноте глаза от пары, по телу парня пробежал холодок, ему стало не по себе.

– Что-то не так, – шепнул Слуцкий.

Отстранившись от словно утонувшей в его объятьях Розы, он побежал к роботу.

– Что-то не так? – задрожала Роза и на ее глазах сразу же показались слезы.

Поняв фразу, сказанную Слуцким по-своему, Роза сглотнула подкативший ком к горлу и осмотревшись по сторонам, чтобы убедиться, не увидел ли кто ее позора, метнулась на другой конец балкона, чтобы там выйти в зал, а с зала уже подняться в свою комнату и там выплеснуть слезы, которые она с трудом могла держать.

Разозлившийся парень подбежал к роботу, который среагировал на его движения и завертел головой.

– Что, что вам нужно?

– О чем вы гражданин?

– Я знаю, что вы следите за мной!

Робот молчал. Слуцкий со всей силой ударил ему по голове и сразу же взвыл от боли, так как голова робота оказалось очень твердой.

– Успокойтесь, успокойтесь, успокойтесь, – затараторил робот.

Но от боли Слуцкий еще больше озверел и затряс робота за плечи. И лишь, когда глаза робота потухли, а значит его отключили, парень ослабил руки. Взглянув на балкон, он понял, что оставил Розу одну. Выбежав на балкон, парень крикнул:

– Роза!

Ответа не последовало.

– Роза! – повторил он.

Поняв, что девушка ушла, Слуцкий ударил ноющей рукой кулаком по перилам балкона. Взяв свой бокал шампанского, он быстро осушил его. Немного постояв еще на балконе, в надежде, что Роза вернется, он решил закончить этот вечер. Слуцкий отправился к себе в комнату.

Выпив две бутылки шампанского, которые были в комнате, Слуцкий улегся на кровать и уставился в потолок. Вертолетики не заставили себя долго ждать. Потолок поплыл, поскакал. Парню захотелось уснуть. Но мысли о Розе почему-то не покидали его. Потом он стал думать о Малинковской. Тошнота, беспорядочность в голове, слабость в теле и расплывчатые картинки, он не знал, куда себя деть. Все смешалось. Промучившись минут пять, он так и не уснул. Слуцкий попытался приподняться, но словно червяк сполз с кровати и плюхнулся на пол. Больно не было, обычно в таком состоянии боль не ощущается, весь результат пьянства будет ощущаться только утром.

Подушка Розы почти полностью промокла. Она была подавлена, унижена. Сердце девушки очень ранимо, Роза переживает каждую неудачу остро, а здесь она за столько лет сдалась Слуцкому, она ему вдруг поверила, можно сказать призналась в любви, но зачем? Он надсмехался над ней? Хорошо, что все не зашло далеко. А ведь Роза мечтала, что именно на выпускном, когда она наконец-то позволит себе сделать макияж и надеть красивое платье, которое откроет все прелести ее тела, она поразит хулигана и тот наконец-то оценит ее, но, увы, он посмеялся над ней.

«Лучше бы я не оставалась на вечернюю часть, зря с родителями только поругалась, – подумала Роза, – теперь Слуцкий будет смеяться надо мной… Скажу, что просто была пьяна».

Глава 4

– Лео, проснись, – расталкивая спящего друга, сказал Никита.

Слуцкий промычал и повернулся на бок.

Отчаявшись разбудить друга, Никита попытался столкнуть Слуцкого с кровати, но это сделать сложно, потому что тот не такой уж и легкий. Пыхтя около минуты, Никита все же победил, Слуцкий рухнул на пол.

Сразу же взбодрившись от падения, он вскочил на ноги, тревожно посмотрел на Никиту.

– Пошли рассвет встречать! – воскликнул Никита. – Быстрей, из-за тебя и я пропущу восход солнца.

– Ты меня разбудил, чтобы я посмотрел на рассвет? Столкнул на пол ради этого? – сдвинув недовольно брови, забормотал Слуцкий.

– Это же традиция! Быстрей пошли, еще минут двадцать и все! А по поводу пола, скажи спасибо, что мы с Артемом подняли тебя вчера на кровать, а то так бы и пускал слюни на пол. Пошли уже! Мы сидим в начале, у коридора!..

Никита заторопился к выходу. Слуцкий немного подумав, стоит идти или нет, все же решил пойти на балкон, чтобы увидеть рассвет, тем более он уже проснулся.

Выпускники разместились на балконе и ждали первых лучей солнца. Протиснувшись между сидячими на покрывалах ребятами, Слуцкий примкнул к своей компании.

– Ты где был? – шепотом поинтересовалась Регина.

– Спал.

– Ты спал? – удивилась она.