С тобой я не плачу

– Ты не думаешь, что ведешь себя чересчур вольно? – поднимаю брови от его беспардонного поведения. – Мы не настолько близки, чтобы ты мог решить, прятать ли от меня наушники.

Он поднимает руки.

– Я всего лишь конфисковал на время, не злись.

– Я не злюсь, – усмехаюсь я, – просто удивлена, что мы так быстро перешли на непринужденное общение. Не думала, что это возможно.

– Сказать по правде, тоже так думал. Ну что, пойдем к нашим? Я освободился, меня подменит Влад. – Он делает одобрительный жест парню, занявшему место бармена, и обходит стойку.

Матвей подает мне руку и помогает спуститься со стола. Я ступаю сначала на стул, а затем, опершись на плечо парня свободной рукой, легко спрыгиваю на пол. Но по инерции случайно прислоняюсь к Матвею, и мы оказываемся друг другу ближе, чем мы оба могли рассчитывать, когда он решил помочь, а я безмолвно согласилась.

Мы на мгновение замираем от неожиданности.

– Спасибо, – быстро отступив на шаг, говорю я, и он убирает с моей талии руку, одновременно отпуская вторую. Проводит рукой по волосам и от неловкости начинает смеяться.

– Забудем, – предлагает он, наконец, прочистив горло и пытаясь скрыть мягкую, совсем не самодовольную улыбку, которая бывает у мужчин, соблазняющих девушку.

– Забудем, – хмыкнув, подхватываю я, стараясь не смущаться от того, что только что довольно интимно скользнула носом по мужскому подбородку и практически дышала парню в шею, коснувшись теплой кожи губами. И благодаря алкоголю внушение отлично срабатывает.

– Пойдем. – Он кладет руку мне на спину и сквозь толпу мягко ведет туда, где должны были собраться наши школьные знакомые.

– Так что там насчет трехчасовой выручки? – припоминаю я его слова, чтобы сменить тему. – Я не поняла, что ты имел в виду.

– А ты не заметила? – В его глазах отражается лукавство.

Заинтересованная, я замедляю шаг.

– Нет. Что я должна была заметить?

Он подстраивается под мой ритм и хмыкает:

– Ну да, точно, ты же сидела с закрытыми глазами. Ты постоянно привлекала мужчин к бару. Они спрашивали про тебя, заказывали что-то; пока я отпаивал их, они с нарастающим любопытством слушали мой рассказ о том, что ты – эстетика и звезда сегодняшнего вечера. Живая скульптура, олицетворяющая собой символ безмятежности и музыкального духа. Но прикасаться к тебе нельзя, таковы правила. Только любоваться и восхищаться красотой модели, которая обошлась клубу в несколько сотен тысяч.

Я издаю смешок.

– Я похожа на модель? Боже, кто в это поверил? – И закатываю в неверии глаза: какой бред, конечно, никто в это не поверил.

– Зря смеешься. – Матвей отчего-то выглядит довольным. – Видела бы ты их лица. Ни один не усомнился в моих словах.

– Ну, да, так тебе они и сказали, – качаю я головой, посмеиваясь над наивностью некоторых сказочников. Все их лица, наверное, выражали удивленный скепсис, а не ошеломленный восторг, как он подумал.

И тут я впервые за этот вечер направляю заинтересованный взгляд на тех, кто сидит за небезызвестным столиком. Мой шаг сбивается, когда я вижу парня со знакомыми зелеными глазами. Я замираю как вкопанная, не в силах поверить в столь очевидное совпадение.

Глава 7. Две пары зеленых глаз

– Кто это? – вопрос сам срывается с губ.

Я не могу отвести взгляд от парня в черной футболке, вальяжно закинувшего руку с художественно выступающими мышцами на спинку дивана и с безразличием оглядывающего моих одноклассников, которые сидят напротив. Те, видимо, задают ему какие-то вопросы, чем-то интересуются, пытаясь завести знакомство, но он ничем не выдает свою увлеченность в разговоре. Ему почти скучно, в его пальцах стакан с чем-то, безусловно, алкогольным. Он легко улыбается и чему-то кивает.

– Данила. Приятель, о котором я говорил. – Матвей заметил в моих сверкающих глазах определенный интерес к его другу и потому теперь фыркает, глядя на меня, а точнее, выражение моего лица, которое сейчас, вероятно, можно прочитать как открытую книгу. – Что, понравился? Познакомить вас?

Я тотчас мотаю головой.

– Не стоит.

– Почему? – недоумевает он, посмотрев на приятеля и снова уставившись на меня. – Он же тебе понравился, я же вижу.

– Нет, – вновь отрицаю я. – Он просто привлек мое внимание своей… независимостью и здоровой отчужденностью. Свободой, наверное. Не знаю, – растерянно качаю я головой и резко перестаю пялиться на мужчину, который помог мне две недели назад избежать больших неприятностей.

Отворачиваюсь и в полном замешательстве смотрю на Матвея.

– Я… пожалуй, присоединюсь к вам позже.

Я собираюсь пройти мимо него, обратно к бару, но одноклассник хватает меня за руку, останавливая, и обеспокоенно вглядывается в лицо.

– Что-то не так? Ты вся побледнела.

– Просто… – я опять качаю головой, не в силах найти себе оправдание. – Просто боюсь, мне будет неуютно рядом с совершенно незнакомым человеком. Что он вообще здесь делает? В смысле за нашим столом? Я даже не уверена, что бы он был из нашей школы. Откуда ты его знаешь? Кто он?

Он явно удивлен количеством сыплющихся на него вопросов и тем, какой нервной я при этом выгляжу, но все равно отвечает на своего рода допрос, который я ему устроила, хоть и не обязан делать этого.

– Это Дан, лучший друг моего двоюродного брата. И он не учился в нашей школе, да. Но этот парень держит в этом клубе постоянную бронь. – Мои брови взлетают на лоб, и он подтверждает внезапную догадку: – Другими словами, тот стол, за которым мы сегодня сидим, принадлежит ему. Я не знал, что он в последний момент решит изменить планам и явится в клуб, хоть я его и предупреждал о вас.

– А почему ты решил забронировать для нас чужой стол?

– Потому что других не нашлось, – он слегка разводит руками. – Лер, я не хозяин клуба, чтобы я за день мог организовать нам местечко. Тут столы бронируют заранее, иногда даже за две недели вперед. А наши как всегда определились с датой лишь в последний момент. Выбора не оставалось.

– Ясно, мне нужно выпить, – киваю я и вновь делаю попытку сбежать, но Матвей меня снова останавливает за руку.

– Ты никуда не сбежишь. Знаю я тебя, сейчас отпущу, и ты исчезнешь из клуба так же внезапно, как пришла. Нет уж, идешь со мной.

– Матвей, – жалобно молю я, настойчиво ведомая парнем. Но он крепко держит меня за руку, лишая меня права выбора.

– Ты пришла на встречу со старыми добрыми одноклассниками, – продолжает он, перекрикивая музыку, – уж будь добра хотя бы предстать перед ними, чтобы потом они не смеялись надо мной, когда я расскажу им о том, что ты была здесь и мы славно с тобой поболтали. Мне не поверят! И что хуже, сочтут сумасшедшим!

– Ты же не серьезно? – фыркаю я, повеселев и больше не чиня препятствия движению.

– Не собираешься дать деру? – с подозрением спрашивает он, заметив, что я спокойно иду рядом с ним.

– Нет, можешь отпустить мою руку. Иначе все решат, что ты выдернул меня прямо из дома и насильно привел сюда за руку.

Матвей со смехом наконец расплетает наши пальцы.

– Ты мне нравишься, – вдруг тихо произносит он, и я, хмурясь, поворачиваю голову, чтобы понять по его лицу, серьезно ли признание.

– Как друг, – поднимает он руки в знак дружественных намерений. – Просто друг, если не возражаешь.

Не совсем представляю нашу дружбу, но на пьяную голову я готова пообещать и поддержать что угодно.