Сага о йомсвикингах

После этого Оттар-ярл созвал тинг и объявил на нем, что Хакона-ярла отныне следует называть волком в святилище. Он сказал, что еще никто не совершал ничего хуже, чем Хакон, потому что он посмел разрушить самый главный храм в Гаутланде и причинил много другого вреда, так что ни о чем подобном люди не слышали. И куда бы Хакон ни направился, где бы ни оказался, везде его нужно так называть.

Когда все это случилось, Ургутрьот-ярл и Бримискьяр-ярл, о коих говорилось раньше, услыхали о походе Хакона-ярла и его делах. Им подумалось, что он идет не с мирными намерениями, поэтому они не стали дожидаться его в Норвегии и покинули страну со всеми своими людьми и кораблями. У них не было желания повстречаться с Хаконом-ярлом.

Хакон-ярл приплыл с востока в Вик и узнал, что за время его отсутствия эти ярлы крестили весь Вик до Лидандиснеса на севере. Ярл сильно разгневался и послал весть по всему Вику, объявив, что он беспощадно расправится со всеми, кто будет держаться новой веры.

Когда об этом стало известно, те, кто хотели быть христианами, бежали прочь, а некоторые вернулись к языческой вере и прежним заблуждениям, испугавшись жестокой мести ярла. Хакон-ярл отказался от христианской веры и стал величайшим богохульником и идолопоклонником, так что никогда прежде он не совершал столько жертвоприношений, как теперь.

Хакон-ярл спокойно жил в своей стране. Он один правил всей Норвегией и не платил больше податей конунгу Харальду Гормссону, так как дружбе их пришел конец.

Тогда Харальд-конунг созвал ледунг со всей Дании и поплыл в Норвегию с несметным войском против Хакона-ярла. И когда он достиг Норвегии, к северу от Лидандиснеса, то стал разорять эту страну за то, что она перестала платить ему дань, и прошел с огнем и мечом по всей земле. Он полностью разорил в Норвегии Согн вдоль всего побережья и дошел на севере до Стада; не тронул он только пять усадеб в Лэрадале. Потом он узнал, что все жители Трандхейма, Наумудаля, Раумсдаля и Халогаланда, кто мог держать оружие, собрались в одном месте и вместе с Хаконом-ярлом решили дать ему отпор. У ярла оказалось так много людей, что чужеземное войско не могло сражаться с ними.

Тогда Харальд-конунг собрал своих советников. В то время он находился на островах Солундир и поклялся отправиться в Исландию и разорить ее, чтобы отомстить за нид, что исландцы сочинили про Харальда-конунга, так как брюти Биргир забрал их добро вопреки закону, а конунг не стал возмещать ущерб, когда его об этом попросили. По этому случаю был сочинен такой нид:

На ладью садился
Харальд, смерть несущий.
Вот губитель вендов
Конский облик принял.
Биргир – пусть владыки
Гор его прогонят —
Люди это знали —
Был его кобылой?[17 - Владыки гор = великаны.].

А Эйольв Вальгердарсон сочинил вису, когда его хускарл продал свою секиру и взамен взял серый плащ. Тогда шла молва о вражде Харальда-конунга, и Эйольв сказал такую вису:

Меч продать негоже.
Шум мечей нагрянет.
Грохот Хропта громче.
Кровью меч окрасим.
Встретим сына Горма.
Пусть приходит в Гандвик,
Край туманов. Будет
Буря копий сильной?[18 - Шум мечей / голос Хропта / буря копий = битва.].

Как и следовало ожидать, Харальд-конунг принял то решение, что могло принести ему больше пользы, и сделал так, как советовали многие мудрые люди. Он отправился на юг, в Данию, и правил своим государством до самой смерти с честью и славой. А Хакон-ярл собирал подати в Норвегии.

8

Здесь начинается вторая часть саги. В ней говорится, что случилось раньше того, о чем уже рассказано, потому что нельзя рассказать обо всем сразу.

Был человек по имени Токи. Он жил в Дании, в хераде под названием Фьон. Его жену звали Торвёр. У него было три сына, чьи имена здесь называются. Старшего звали Аки, среднего Пальнир, а младшего Фьёльнир – этот был сыном от наложницы. Их отец Токи уже состарился. Как-то осенью, незадолго до начала зимы, он занедужил и умер от этого недуга. Спустя немного времени занедужила и умерла Торвёр, жена Токи. И тогда все их имущество перешло к Аки и Пальниру, так как они были законными наследниками своих отца и матери.

Когда это случилось, Фьёльнир спросил у своих братьев, что они собираются дать ему из этого добра. Они ответили, что дадут ему треть движимого имущества, а земли не дадут. Им казалось, что они и так много для него делают. Но он требовал себе треть от всего добра.

О Фьёльнире говорят, что он был человек умный, дальновидный, но злобный. Братья сказали, что он не получит больше того, что они ему уже дали. Это не понравилось Фьёльниру, он взял все свое добро и уехал; он отправился к Харальду-конунгу и стал его дружинником и советником.

Об Аки Токасоне рассказывают, что в те времена в Дании не было такого человека без высокого звания, кто стал бы выше его. Каждое лето он отправлялся в походы и всегда одерживал верх там, куда приходил.

Фьёльнир сказал Харальду-конунгу, что пока жив его брат Аки Токасон, Харальд не может считать себя единственным конунгом в Дании. Он так опорочил Аки в глазах конунга, что в конце концов посеял раздор между Аки и Харальдом-конунгом. А Оттар, ярл Гаутланда, всегда хорошо принимал Аки, и тот мог оставаться у него всю зиму.

Однажды он отправился к Оттару-ярлу на пир с двумя кораблями – один был большой и хороший дракон, а второй шняка. На кораблях у него была сотня воинов, хорошо одетых и вооруженных. Не говорится о том, случилось ли что-то, пока они были в пути, но прежде чем Аки расстался с ярлом, он получил от него достойные дары. После этого он поплыл домой в Данию.

Теперь надо рассказать о Харальде-конунге. Он узнал, что Аки поехал на этот пир. А случилось это потому, что жители страны так почитали Аки, что в Дании не устраивалось ни одного пира, куда бы его не позвали. И на каждом пиру Аки, словно конунг, получал достойные дары. И такую большую славу снискал Аки, что народ почитал его не меньше самого конунга, и он мог брать все, что пожелает, у любого человека.

Аки отправился в Гаутланд, потому что захотел посвататься к дочери ярла. Тот хорошо принял его сватовство. И вот Аки поплыл обратно домой на двух кораблях, как говорилось прежде. Когда конунг узнал об этом, то велел снарядить десять кораблей и посадил на них четыре сотни воинов. Он велел им плыть и подстеречь Аки, когда тот будет возвращаться с пира. Они должны были убить Аки вместе со всеми его людьми, если удастся. Они отправились в путь и стали разведывать, где находится Аки. Сделать это было нетрудно, потому что Аки и не думал опасаться. Говорят, что добравшись до Сьоланда в Дании, Аки и его люди разбили шатры на берегу, потому что ничего не опасались. Внезапно появились люди конунга с тем войском, о коем говорилось прежде, напали на них и опрокинули шатры прямо им на головы, когда они не готовы были защищаться. Кончилось тем, что Аки и его люди пали там.

Потом люди конунга поплыли назад, пришли к Харальду-конунгу и сообщили ему, что Аки и его люди убиты. Конунг обрадовался этому и сказал, что после гибели Аки он может считать себя единственным конунгом в Дании.

Люди конунга, что убили Аки и его людей, забрали с собой их оружие и деньги как военную добычу. Они привезли Харальду-конунгу все это добро, а также корабли Аки – шняку и дракон. Конунг взял все это себе.

Говорят, что Фьёльнир, брат Аки, был этим доволен и решил, что он отплатил Аки за то, что не получил того имущества, какое считал своим законным наследством. Весть об этом дошла до Фьона, и его брат Пальнир узнал обо всем, что случилось. Это так сильно огорчило его, что он занедужил и слег. Причиной было то, что, как ему казалось, он не сможет отомстить настоящему виновнику, ведь это был сам конунг.

У Аки и Пальнира был побратим по имени Сигурд, человек мудрый и богатый. Пальнир стал просить у него совета, как поступить. Сигурд ответил, что лучший совет, какой он может дать, – посвататься к такой женщине, чтобы это умножило его честь. Пальнир спросил, где взять такую женщину. Сигурд ответил:

– Я поеду в Гаутланд и посватаюсь за тебя к Ингибьёрг, дочери Оттара-ярла.

Пальнир сказал – он, мол, боится, что ее не отдадут за него, но уверен, что если он получит ее в жены, это должно помочь его горю.

На этом их разговор кончился, и Сигурд стал собираться в путь. У него был один корабль и шесть десятков человек. Вскоре он отплыл и благополучно достиг Гаутланда. Оттар-ярл принял его радушно. Сигурд рассказал ему, зачем приехал, и посватался за Пальнира Токасона к Ингибьёрг, дочери ярла. Он уверял, что Пальнир ни в чем не уступает своему брату Аки, и говорил, что на Фьоне у него много всякого добра. К этому Сигурд добавил, что когда он собирался в путь, Пальнир из-за своего горя был уже почти на смертном одре и что лучшим утешением для него может стать согласие на этот брак.

Ярл благосклонно выслушал его предложение, но сказал, что такое дело надо сперва хорошенько обдумать, а не решать наспех. Но он, мол, учтет, что Аки был его другом и братом Пальнира, и думается ему, что Пальнир будет ему достойным зятем.

Не говорится, долго ли они судили и рядили, но кончилось тем, что Оттар-ярл обещал выдать за Пальнира свою дочь Ингибьёрг.

– Сейчас дело обстоит так, – сказал Сигурд, – что Пальнир не может приехать к вам на пир из-за своего горя и немощи. Но добра у него достаточно и человек он щедрый, поэтому он готов сыграть свадьбу на Фьоне. В таком случае мы хотели бы пригласить вас на этот пир. Вы можете взять с собой столько людей, сколько пожелаете.

Ярл ответил, что так и сделает. Потом Сигурд отправился домой и передал Пальниру эти известия. Тому сразу полегчало, и они принялись готовить пир для ярла и не жалели ничего, лишь бы он выдался на славу.

И вот наступил назначенный день, когда должны были съехаться приглашенные. Ярл не стал нарушать обещание и приехал с большим числом провожатых. Свадьбу сыграли очень пышно, и Пальнира с Ингибьёрг отвели на брачное ложе. Говорят, что Ингибьёрг сразу же уснула. Ей привиделся сон, и проснувшись она рассказала о нем Пальниру.

– Мне привиделось, что я нахожусь в этой самой усадьбе и будто бы я тку полотно. Это было серое льняное полотно. Оно было натянуто на станке привешенными камнями. Я стояла и ткала, но дело у меня совсем не двигалось. Тогда я ударила по этому полотну, и тот камень, что был посередине, выпал. Я стала поднимать этот камень и тут увидела, что это человечья голова. И когда я подняла эту голову, то узнала ее.

Пальнир спросил, чья то была голова. Она ответила, что то была голова конунга Харальда Гормссона.

– Тебе привиделся хороший сон, – сказал Пальнир.

– Я тоже так думаю, – ответила Ингибьёрг.

После этого они пировали вволю.

Потом Оттар-ярл уехал назад в Гаутланд с добрыми и почетными дарами. Пальнир и Ингибьёрг стали жить в любви и согласии. Вскоре у них родился сын, его назвали Пальнатоки. Он рос дома, на Фьоне, очень рано стал смышлен и был у людей в почете. Нравом он больше всего походил на своего дядю Аки.

Спустя некоторое время, когда Пальнатоки уже подрос, его отец Пальнир занедужил и умер. Пальнатоки вместе с матерью стал управлять отцовым наследством. Говорят, когда он возмужал, то каждое лето стал ходить в походы с викингами и воевал в разных странах. Рассказывают, что однажды летом он отправился в поход на двенадцати кораблях. Все они были хорошо снаряжены. В то время Бретландом правил Стевнир-ярл. У него была дочь по имени Олёв. Она была женщина мудрая и всеми почитаемая. Она слыла завидной невестой во всех отношениях. Говорят, что Пальнатоки со своими кораблями подошел к берегу и хотел разорить владения Стевнира-ярла. Когда об этом стало известно, Олёв вместе с Бьёрном Бретландцем, своим побратимом, что всегда помогал ей советом, задумали пригласить Пальнатоки на пир и оказать ему должный почет. Они предложили ему остаться у них на зиму, а взамен просили не разорять их земли. Это предложение пришлось по душе Пальнатоки и всем его людям, и они отправились на пир.

На этом пиру Пальнатоки посватался к дочери ярла, и ему сопутствовала удача. Ему обещали отдать ее в жены и обручили с ней. Ей не пришлось долго оставаться в невестах, потому что на том же пиру справили свадьбу. Кроме того, Пальнатоки получил титул ярла и половину владений Стевнира-ярла, если бы захотел там остаться. А после смерти ярла ему должно было достаться все, так как Олёв была единственной наследницей Стевнира-ярла. Остаток лета и зиму Пальнатоки провел в Бретланде, а весной объявил ярлу, что собирается домой в Данию. Но прежде чем отплыть оттуда, он сказал Бьёрну Бретландцу:

–?Я хочу, Бьёрн, чтобы ты остался с моим тестем Стевниром и правил за меня страной вместе с ним, потому что он уже стар, а я могу не скоро вернуться назад. Если случится так, что он умрет до моего возвращения, управляй всеми моими владениями, пока я не приеду.

После этого Пальнатоки отплыл в Данию со своей женой Олёв. В пути с ним ничего не случилось, и он благополучно добрался домой на Фьон. Некоторое время он жил там, и все считали, что могуществом, богатством и мудростью он уступает только датскому конунгу.