Чингисхан как полководец и его наследие

Чингисхан как полководец и его наследие
Эренжен Хара-Даван

Всемирная история (Вече)
Э. Хара-Даван – прославленный калмыцкий врач, общественный деятель и просветитель первой половины XX века, яркий представитель так называемого евразийства, философско-политического направления, сторонники которого придавали особое значение связи России с кочевыми империями Евразийских степей. Именно здесь они видели истоки многих характерных особенностей уклада и менталитета русского народа. Особую роль в начале этого процесса сыграл, вне всяких сомнений, знаменитый воитель и создатель Монгольской империи Чингисхан – не только жестокий воин, но и основатель, законодатель и мудрый правитель государства, которое простерлось от Тихого океана до Средиземного моря. Труд о нем Хара-Давана, не профессионального историка, но образованного и мыслящего человека, был издан в Белграде в 1929 году, потом забыт на долгие годы и лишь в конце прошлого столетия вернулся из забвения, вызвав большой интерес.

Эренджен Хара-Даван

Чингисхан как полководец и его наследие

© Хара-Даван Э., 2018

© ООО «Издательство «Вече», 2018

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

Предисловие редакции к изданию 2018 года

Книга «Чингисхан как полководец и его наследие»1 была написана очень давно, без малого столетие назад, и отпечатана в Белграде символическим тиражом на средства автора – Эренджена Хара-Давана. Он появился на свет в 1883 (1885?) году в одном из кочевий Малодербетовского улуса в Калмыцкой степи, в бедной семье калмыка Ики-Бухусовского аймака Давы, одного из подданных нойона Тундутова, получившего прозвище Хара за темный цвет кожи. Так появилась фамилия Хара-Даван, носители которой известны и в наши дни.

Рано проявивший способности мальчик учился за общественный счет, сначала (1892–1896) в улусной школе, а потом в гимназии в Астрахани. Летом 1904 года произошло событие, которое стало знаковым и сыграло особую роль в жизни молодого человека: он встретился с профессором Гельсингфорсского университета Густавом Рамстедтом – лингвистом и дипломатом, специалистом по истории уральских, алтайских, корейского и японского языков, основоположником сравнительно-исторического монгольского и алтайского языкознания. Это пробудило в молодом человеке интерес к калмыцкому фольклору, который он начал собирать, впоследствии передав все материалы известному монголоведу Андрею Рудневу. Случилось это, когда он в 1906 году приехал в Санкт-Петербург с целью поступить в Медицинскую академию. С 1908 года Э. Хара-Даван стал вольнослушателем Военно-медицинской академии. Годы учебы стали для него не только временем получения профессиональных знаний, но и порой общественной активности, связанной с национальным возрождением калмыцкого народа. В 1911 году с дипломом врача Казанского университета Хара-Даван возвращается на родину и начинает работать по специальности, одновременно продолжая общественную деятельность.

В дни Февральской революции Хара-Даван выдвинул идею автономии Калмыкии, которая к 1918 году сделала его сторонником Советской власти. В мае 1918 года под его председательством прошел объединенный русско-калмыцкий съезд, на котором Хара-Даван выступал против обобществления земли и экспроприации скота у зажиточных калмыков. Однако решение об автономии калмыков откладывалось и откладывалось, в результате чего Хара-Даван отказался от поддержки новой власти. В марте 1920 года он добровольно оставил пост председателя Калмыцкой секции губисполкома и вместе с остатками белой армии покинул Россию, чтобы в итоге осесть в Сербии вместе со своей женой Сарой.

Э. Хара-Давану удалось уже к ноябрю того же года подтвердить свой медицинский диплом и вновь заняться врачебной практикой. Он работал врачом в разных местах, в 1923 году был принят в члены Врачебной коллегии Сербии, Воеводины и Срема.

Хара-Даван прилагает множество усилий, направленных на развитие самосознания калмыцкого народа, юношеский интерес к фольклору постепенно преобразуется в интерес к истории, которую он рассматривал в контексте взглядов евразийцев. Не случайно Э. Хара-Давана иногда называют единственным «азиатским евразийцем». Хара-Даван стал одним из членов созданной в Праге-Стражнице Калмыцкой эмиссии культурных работников, участвовал в работе над журналами «Хонхо», «Улан Залат» и др. В 1925–1934 годах он публикует ряд статей, названия которых говорят сами за себя: «Изучение способов и путей для культурного возрождения калмыцкого народа», «Пути развития национальной проблемы», «Монгольское национальное движение и национальные проблемы в Азии»…

«В действительности ступени развития “общечеловеческой”, т. е. романо-германской культуры не могут вместить в рамки своей схемы, например, всю историю монголов. Монголы со своим гениальным вождем Чингисханом в XIII в. вписали блестящие страницы в мировую историю. Будучи, по современным европейским учениям, на низшей ступени культуры как кочевники с родовым бытом и скотоводы, они создают сильную державу с хорошим административным устройством и лучшим войском в мире того времени» («Евразийство с точки зрения монгола»).

8 января 1928 года в Белградском университете прошла лекция Эренджена Хара-Давана, названная им «Чингисхан и нашествие монголов в Европу». Именно это выступление, доработанное и расширенное, стало основой его главного труда, получившего название «Чингисхан как полководец и его наследие».

Личность Чингисхана постоянно привлекала внимание Хара-Давана, не случайно даже его сын был назван в честь великого завоевателя.

Новая волна интереса к личности и работам Э. Хара-Давана возникла уже в девяностых годах прошлого столетия. К ним обращаются такие известные авторы и общественные деятели, как Л.Н. Гумилёв, А.Г. Дугин, они посвящают свои публикации идеям и личности калмыцкого врача и общественного деятеля.

Несомненно, современная историческая наука во многом иначе смотрит как на личность Чингисхана, так и на последствия его завоеваний. Историки оперируют другой численностью войск и рядом деталей. Тем не менее взгляды, которых придерживался автор книги, тоже нельзя игнорировать: в них есть своя логика и своя доля правды. Каковы они именно и в чем заключаются – решать вам.

Предисловие к 1-му изданию

Историей монголов и их гениальным вождем, вписавшим блестящие страницы во всемирную историю, до самого последнего времени интересовался только узкий круг ориенталистов. Несмотря на то, что в русской истории есть особый период – монгольский, ему не придавалось особого значения, «казенными» историками этот период относится к числу «пустых» периодов русской истории, несмотря на тот исторический факт, что из этого периода вышла Московская Русь, как из материнского лона. Не существует также специального исторического труда на эту тему.

Только за самые последние годы ученые евразийского мировоззрения, изучая проблему русского самопознания, стали внимательно разбираться в разных восточных влияниях на русскую историю, культуру и быт, и им отчасти удалось разбить «предубеждения и предрассудки европеизма», с которыми трактовался этот вопрос до них, и тем самым заинтересовать широкий круг русской интеллигенции, чего не удавалось сделать нашим ориенталистам.

В первую очередь этими вопросами должны заинтересоваться сами представители народов Востока и кочевого мира, населяющих великую степь от восточных предгорий Кавказа и до китайской границы на севере и западе.

«Познай самого себя» и «будь самим собой» – вот лозунги, которыми мы должны руководствоваться после неудачных копирований духовной культуры Европы, приведших в тупик Россию теперь, начиная от Петра I до наших дней.

Желая удовлетворить появившийся интерес к «исходу на Восток», я приступил к этой работе в ознаменование 700-летия смерти Чингисхана (1227–1927).

Заглавие этого труда взято такое потому, что от Чингисхана начинается блестящее выступление на историческую сцену монголов, а у их вождя над талантом государственного деятеля сиял военный гений, между тем он как полководец еще никем не описан.

Военный отдел настоящего труда составлен известным в военной литературе специалистом-академиком, которым также проредактированы и остальные главы в военном отношении, за что приношу ему благодарность.

Этот труд также просмотрен в рукописи профессором-монголоведом Вл. Котвичем, поправки и замечания которого приняты к сведению, в особенности в начале и конце труда – средние главы этого труда он, к сожалению, не успел просмотреть, так как этому помешала его серьезная болезнь.

Выражаю здесь глубокоуважаемому профессору свою сердечную благодарность.

Автор.

Белград, 1929

Вступление

Колыбель бесчисленных народов и племен, родина кровавых завоевателей, источник мифов и легенд, мать всех религий, почва, питающая около миллиарда человеческих существ, – такова Азия.

На протяжении многих веков она оставалась погруженной в нечто вроде мистического оцепенения, презирала действие, относилась безразлично к прогрессу в тех материальных формах, как мы его понимаем, уделяя внимание только работе ума и философским построениям.

И вот она проснулась и во всех своих частях поднимается, враждебная Европе и Америке…

Сознавая скрытую силу, заключающуюся в ее многочисленном и буйно размножающемся населении, охваченная расовой гордостью, побуждаемая презрением к белым, она настойчиво требует восстановления своих территориальных прав и своего суверенитета.

Что готовит нам родившийся паназиатизм? Административная и военная плотина, воздвигнутая русскими императорами на началах идей древней Римской империи, – плотина, составлявшая истинную границу между Европой и Азией на пространстве от Черного до Желтого моря, в настоящее время пала…

Новая Россия колеблется под влиянием разнообразных импульсов своей наследственности. Займет ли она снова место среди народов Запада для общей работы по возрождению христианской цивилизации? Вернется ли она мыслью и делом в Азию, пошлет ли своих сынов под предводительством нового Чингисхана на завоевание «гнилого Запада»?

Ее евразийцы уже решительно отмежевываются от упадочной культуры Западной Европы с ее «воинствующим экономизмом» и поворачиваются лицом к Востоку, к его религиозным культурам с их «подчиненной экономикой», чтобы обосновать пути зарождения новой эпохи самобытной культуры – Евразии, наследницы Монгольской империи ХIII–XIV вв.

«Возможно ли, что мы переживаем “сумерки Западного мира”, наступление которых возвестил немецкий философ Освальд Шпенглер?

Может ли статься, что Европа будет низведена к роли небольшого мыса огромного Азиатского материка, как вопрошал себя недавно французский поэт Поль Валери?

Нам скажут, что это химера. Однако я сейчас покажу, что уже был такой момент в истории, когда эта химера облеклась в плоть и кровь и когда она на коне и во всеоружии опрокинула тяжеловесное европейское рыцарство, – момент, когда Запад был покорен политическим и военным гением, о существовании которого он и не подозревал»2.

История сохранила нам следующие данные об этих событиях.

На север от Великой Китайской стены и Туркестана, в современной Монголии и южной степной полосе Сибири, в XIII веке возникает Монгольская держава. Быстрое образование обширной кочевой империи в истории Средней Азии не представляет чего-либо необычайного. Приводившие к такому результату народные движения вызывались различными причинами, преимущественно экономического характера, и при условиях кочевого быта быстро распространялись на тысячи верст, охватывая целый ряд племен и народов, пока не встречали какие-нибудь трудноодолимые естественные преграды. Такие среднеазиатские державы образовались во II и в IV веках по P. X. – первой была империя гуннов, второй – тюркская империя, но обе они ограничились объединением кочевых народов и захватом только немногих культурных областей, всегда находившихся под ударами кочевников.

Движению кочевников от Великой Китайской стены до Венгерской равнины и от Азиатских гор в Персию и Индию способствовало травянисто-степное пространство и «конно-железная» кочевая культура, связанная с обузданием коня и употреблением железа3.

Эта великая равнина служит «месторазвитием кочевой культуры», имеющей около трех тысяч лет исторической давности от появления скифов в VII веке до Р. Х. и до наших дней.

«Единство кочевой культуры на всем протяжении степей определяется не только общим укладом жизни, но и общим характером быта, общественного строя, художественных вкусов, политических форм, религиозных представлений и глубоко отличается в существе своем от культур оседлых и земледельческих»4.

Только мировая монгольская экспансия быстро охватывает всю Азию, за исключением Японии, Индостана и Аравии, перебрасывается в Европу и сокрушающим натиском монгольской конницы докатывается до Адриатического моря. Так образуется Великая Монгольская империя от устьев Дуная, границ Венгрии, Польши и Великого Новгорода до Тихого океана и от Ледовитого океана до Адриатического моря, Аравийской пустыни, Гималаев и гор Индии.

Эта империя не имеет себе равных по величине в мировой истории: границы ее, начертанные кривой саблей монгольской конницы, превосходят границы, начертанные копьями македонских фаланг Александра, мечами римских легионов и пушками Великой армии Наполеона5.