Потерянный рай

Она грустно усмехнулась:

– Ты хочешь, чтобы я стала безобразной?

– Для меня – не станешь! Нура, умоляю, стань отвратительной для него!

Я снова сжал ее в объятиях. Она им отдалась, потом высвободилась и вздернула подбородок:

– Зачем мне это делать?

– Ради нас.

– Нас?

– Нас!

Лицо ее раздраженно заострилось.

– Никаких «нас» никогда не существовало, Ноам. «Нас» никогда на свете не было. Ты не сумел вовремя объясниться.

– Прости меня, я понял свою оплошность. Теперь я говорю открыто: я хочу жить с тобой, Нура.

Она оттолкнула меня и отступила назад, побледнев.

– Неужели ты думал, что я согласилась бы стать твоей второй женой? Второй женой! Разве я не заслуживаю лучшей доли?

Я растерянно пробормотал:

– Я… я… Мину мне навязали прежде нашего знакомства… я ничего не решал… Слишком поздно… я не могу…

– Убить ее? Нет, но отречься от нее.

– Отречься от нее?

Нура бросила мне вызов. Она сделалась жесткой, колючей, непреклонной. Чем Мина заслужила такое суровое наказание? Если наши дети погибали, так пожелали Боги… Демоны… Духи… не знаю… Во всяком случае, простодушная и невинная Мина ни в чем не виновата. Я не мог причинить ей зло.

В глазах Нуры блеснуло осуждение.

– Чтобы достигнуть цели, иногда приходится резать по живому. Чего ты хочешь? На самом деле? Всего! То есть ничего! Ты должен сделать выбор!

– Нура, попытайся понять…

– Я вторая жена? Никогда! Я стою большего!

Мы смерили друг друга взглядами.

Во мне закипал гнев, и я проговорил сквозь зубы:

– Не бахвалься, Нура! Через несколько месяцев ты станешь второй женой!

– Первая – старуха!

Я замер с открытым ртом. Я не ослышался? Нура не только пренебрегла моими чувствами и попрала мою щепетильность, предлагая отречься от Мины, но еще и оскорбила мою мать. Мама – старуха?

Казалось, она наслаждалась моим изумлением; она кивнула, намереваясь добить меня:

– Я молодая, она старая. У меня жизнь впереди, у нее – позади. С твоим отцом я недолго останусь второй.

– Как? Ты ждешь, что моя мать скоро умрет?

– Нет, не я, это смерть ее поджидает.

Я влепил ей пощечину.

Она мне ее вернула.

Мы оба дрожали от ярости. Напружиненные, с горящими висками, как два борца, готовые нанести следующий удар, мы стояли друг против друга, лоб в лоб. Она бросилась первой:

– Через несколько месяцев я стану женой Панноама, а не твоей.

– Откажись от него, Нура, потерпи.

– С чего бы мне бросать надежный брак на ветер?

– Пожалуйста!

– Ну, допустим, я так поступлю, и что дальше? С досады или из ревности Панноам воспротивится нашему с тобой союзу.

– Он мучается сильными болями, угасает, Нура. Он скоро умрет.

– А Мина к тому времени тоже умрет? Пошевели-ка мозгами, мой бедный Ноам! Ты разом избавишься от всех трудностей?

Сдерживая раздражение, я мягко настаивал:

– Мой отец не вечен.

– И что дальше?

– Откажи ему и жди меня.

– Ты бредишь! Это может продлиться год, пять лет, десять лет!

– Панноам не вечен!

– Но и я не вечна!

Она больше не сдерживала гнева:

– Почему я должна склоняться перед приказами других, перед желаниями мужчин? Я пришла в этот мир не для послушания. Мне всегда удавалось повернуть дело так, чтобы мои желания выполнялись. Я скоро стану женой вождя.