Магия невидимого острова

Ромарик грубовато приобнял кузена, радуясь, что у того хоть немного улучшилось настроение.

– Какая трогательная семейная сцена! – внезапно раздалось позади.

Обернувшись, они оказались лицом к лицу с Агатой и её неизменным прихвостнем Томом Кандарисаром, казавшимся сейчас ещё более рыжим и плечистым.

– Вот незадача! – продолжила она. – Такой молодец, как Юрьен, вынужден выбирать только между двумя наследниками: один – тупой дохляк, другой – грубый тупица.

Ромарик издал оскорблённый рёв и уже готов был броситься на неё, но Том преградил ему дорогу. Силой они были равны, поэтому драться не стали.

– Ну и ну, Ромарик! – Агата насмешливо покачала головой. – Бить девчонок? А ещё мечтает стать рыцарем!

– Я тоже девочка, – неожиданно вмешалась Амбра. – Что на это скажешь?

Не дав никому опомниться, она молниеносно подскочила к Агате и отвесила ей оплеуху. Та застыла от изумления. Именно в этот момент Юрьен де Троиль потребовал тишины.

– Ты за это поплатишься! – прошипела Агата. – А вы…

Не договорив, она отвернулась и пошла в сопровождении приунывшего Тома к своим родственникам, толкавшимся у буфета.

– В нарядах ты, конечно, не сильна, но по части затрещин тебе нет равных! – восторженно прошептала Коралия.

– Спасибо, – только и выдавил Гиймо.

– Не запечатлеть ли этот подвиг в благодарственной поэме? – усмехнулся Гонтран. – Во всяком случае, с вами не соскучишься. Я счастлив вас видеть!

Тем временем Юрьен де Троиль поблагодарил гостей за то, что они приехали, напомнил о необходимости жить в мире и выслушал обычные восторги по поводу того, как отлично он выглядит в свои шестьдесят. После этого всех позвали, наконец, пить, есть и веселиться. Деревенские музыканты заиграли весёлые мелодии, разговоры возобновились с удвоенной силой.

Вместе с друзьями Гиймо направился к буфету. Отыскивая глазами мать, он заметил рядом с дядей Юрьеном человека, которого раньше не видел. На незнакомце был длинный тёмный плащ Гильдии магов и колдунов – древнего сообщества, охранявшего безопасность страны Не в сфере сверхъестественного, подобно тому как Братство рыцарей обеспечивало её в реальности. Магов нечасто удавалось встретить вне монастырей, где они обитали. Гиймо показалось, что человек смотрит прямо на него…

– Заснул? – Ромарик потянул его за рукав. – Так нам ничего не достанется! Держи хотя бы пирожок! И попробуй этот медовый напиток. Скажешь, как он тебе.

Гиймо встряхнулся и потянулся к угощениям. Как ему хотелось походить на двоюродного брата! Когда рядом был Ромарик, всё казалось легко и просто. Без сомнения, в один прекрасный день Ромарик вступит в Братство рыцарей. Они оба мечтали об этом чуть ли не с пелёнок! Но Гиймо… Он знал, что, несмотря на худобу, не так уж слаб, хотя назвать его силачом никому не пришло бы в голову. В остальном – примерно так же: хороший, но не блестящий ученик, сносный, но не очень одарённый музыкант, верный друг, но застенчивый и неостроумный… Он не понимал, что в нём находят остальные, зачем его терпят. Гиймо совсем не удивляло, что дядя Юрьен предпочитал Ромарика. Мать уверяла, что он наговаривает на себя, но мальчик знал, что у Троилей ему не слишком рады. Вот и сейчас он почувствовал себя ничтожеством. Возможно, чтобы найти своё место в жизни, ему придётся, достигнув совершеннолетия, причинить матери горе: последовать по стопам отца, превратиться в Отступника.

Шум голосов предвещал новое веселье. Мужчины отодвинули столы к стенам. Валентин взгромоздился на табурет и, сложив ладони рупором, провозгласил:

– Дамы и господа, танцы!

Ромарик вздохнул, Коралия радостно захлопала в ладоши.

4. Финал бурного вечера

Амбра не ошиблась: дюжина мальчишек, представители лучших семей, уже топтались перед Коралией, которая для развлечения выстроила претендентов в очередь в зависимости от их танцевальных талантов.

Вскоре она закружилась с тщеславным, как павлин, кавалером. Ещё несколько пар присоединились к ним.

– Ненавижу танцы! – фыркнул Ромарик.

– Потому что не хочешь научиться, – ответил Гонтран. – А мне очень хочется. Одна беда: ко мне липнут дурнушки.

В туже секунду к нему подошла девочка, полностью подходящая под это нелестное определение. Гонтран покинул друзей, жестом изобразив висельника. Традиция требовала, чтобы мальчики, умеющие танцевать, всегда принимали приглашения.

– Потанцуем, Гиймо? – насмешливо спросила Амбра.

– Я?.. Да, конечно, конечно… – залепетал он, хотя с гораздо большим удовольствием поболтал бы с кузеном о рыцарях.

Он подал Амбре руку, вывел на середину зала и, встав в круг танцующих, запрыгал рядом с партнёршей.

– Ну и пожалуйста! – буркнул Ромарик и, вернувшись к буфету, налил себе большой кубок традиционного медового напитка.

Да, он не умел танцевать, но это ведь и не обязательно. Чтобы стать рыцарем, достаточно выносливости, умения обращаться с оружием и отваги. Ромарик пожал плечами. Танцы ему не по душе, родители, как у Гонтрана, не пляшут перед ним все вечера, мать, как у Гиймо, не заставляет его брать уроки. И всё же… Может, он перестал бы скучать на праздниках, если бы научился танцевать? Ведь в стране Ис плясали компанией, всегда находился кто-то, чтобы показать новичку движения, а над неуклюжими не смеялись. На танцах царило доброе веселье.

Валентин снова взгромоздился на табурет, требуя внимания.

– Дамы и господа, музыкальная пауза!

Запыхавшиеся танцоры отправились утолять жажду. Тем временем родители Гонтрана установили на небольшой сцене музыкальные инструменты – маленький орган и большую арфу – и заиграли. Музыка была так прекрасна, что все застыли и не шевелились ещё долго после того, как затихла последняя нота. Потом раздался гром аплодисментов, несколько голосов крикнули «бис». Мадам Грум с улыбкой покачала головой:

– Тысячу раз спасибо за тёплый приём! Но вы ведь знаете, по традиции мы можем выступить только один раз за вечер. Правда, кое-кто из нашей семьи ещё не играл. Он и исполнит вашу просьбу. Будьте к нему снисходительны. Наш сын Гонтран!

Гиймо ткнул друга локтем в бок. Гонтран был ошеломлён: ему ещё никогда не доводилось выступать перед публикой!

– Давай, покажи им, на что способен! – подбодрил Гиймо.

– А если я собьюсь? – пробормотал Гонтран, не решаясь выйти на сцену.

– Смелее! – вмешался Ромарик. – Настал твой звёздный час! Нельзя его упускать!

– Спасибо за поддержку, – кивнул Гонтран и неуверенно направился к эстраде.

Мать улыбнулась ему, отец подал ситару – утолщённую гитару, любимый инструмент мальчика.