Дай-сан

Покончив с противником, он присел посреди кучи тел и глубоко вдохнул.

Сделав обманное движение бесполезной левой рукой, Туолин пробил защиту наступающей на него твари молниеносным ударом правой. Хрящеватый псевдоклюв треснул, его обломки вошли в широкие холодные глаза. В это же время второй противник вцепился риккагину в горло и надавил когтеобразными пальцами на гортань. В глазах у Туолина потемнело. Легкие горели от нехватки воздуха. Не сумев высвободить руки, он согнул ноги и резко рванулся вперед; его ноги описали в воздухе ювелирно отмеренную дугу и пробили кожный покров прямо под грудной клеткой птицеобразного воина. Хлынула липкая кровь. Снег превратился в розовый град, и Туолин, отвернув лицо, перекатился в сторону по мерзлой земле. Сильные руки Воина Заката подхватили его.

– Пойдем отсюда, – прошептал Туолин, жадно хватая ртом воздух. – Быстро.

Уже потом, в темноте, он сказал:

– Я слышал об этом месте. Мы как-то в дозоре убили трех красных. Я был с зелеными. Двоих они прикончили на месте, я не успел их остановить. Третий…

Слева, из ветвей деревьев, послышалось одинокое уханье снежной совы.

– Третьим я занялся сам, прежде чем дал ему умереть. Тогда мне показалось, что он просто бредил, но теперь я бы, пожалуй, поверил в его рассказ.

Снег шел сплошной пеленой; сейчас он был их союзником, потому что глушил все звуки.

– Он говорил о какой-то пещере, где рождаются всякие твари.

– Что за твари?

– Не знаю.

– А где пещера?

– Там, – Туолин показал налево. – Где-то там, за деревьями.

Он приподнялся, чтобы идти.

Воин Заката остановил его, положив ладонь ему на руку.

– Силы у тебя еще есть?

– Надо идти.

Воин Заката подал ему один из своих стилетов, но Туолин покачал головой:

– Сейчас я могу воспользоваться только одним зараз.

Они перебежали через открытое поле – под прикрытие густых деревьев. Здесь они начали передвигаться уже осторожней, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться о корни. Неподалеку журчала река. Звук становился все громче. А потом деревья неожиданно расступились, и они оказались на поросшем тростником берегу.

– Здесь неглубоко, – заметил Туолин. – Подходящее место для переправы.

Миновав тростники, они вошли в ледяную воду. Из-за черных валунов, громоздящихся у берегов реки, течение здесь замедлялось, что облегчало переход. Но посередине – там, где не было камней, – река неслась стремительным потоком, и Туолин пару раз терял равновесие.

Они благополучно добрались до противоположного берега и, поднявшись на заросший кустарником откос, поспешили к скоплению низкорослых сосен.

Там они присели и прислушались. Туолин слегка дрожал.

Сначала им показалось, что вдалеке звонит колокол, приглушенный и немного печальный. Потом стало тихо. Не было никаких звуков, кроме шороха падающего снега. Туолин украдкой потрогал левый бок, провел ладонью по ребрам. Левая половина туловища онемела.

– Сюда, – шепнул он, тронувшись с места.

Миновав деревья, они вышли к лощинам, напоминавшим зазубрины шрамов на теле земли. Теперь им приходилось передвигаться с еще большей осторожностью, поскольку они углублялись все дальше на территорию Дольмена. В глубине души Воин Заката надеялся наткнуться на тропу Макконов, потому что из его памяти еще не стерлись воспоминания о том, что один из них сделал с людьми, близкими Ронину. Но ночь была тихой, и им не встретился ни один из Макконов.

Лощины становились все более каменистыми, а когда они подошли к четвертой, почва у них под ногами полностью сменилась камнем.

Они присели на высоком краю оврага, словно еще два черных валуна, и замерли, вглядываясь сквозь снег.

Они заметили это одновременно.

Мимолетный оранжевый сполох.

Под прикрытием камней они сползли вниз, следя за тем, чтобы не пошевелить свободно лежащие камешки.

Снег пошел еще гуще. Его пелена заглушала все звуки.

Им пришлось пережить несколько беспокойных минут, когда они пересекали небольшой открытый участок, но из-за снега видимость была ограниченной, и они благополучно добрались до противоположного края и приникли к покатым бокам валунов, покрытых ледяной коркой.

Потом они медленно пробирались через лабиринт камней, пока впереди не показалась маленькая расчищенная прогалина.

Вокруг костра сидели несколько темных тварей с глазами насекомых. За кругом света от костра, чуть правее, чернел вход в пещеру, у которого топтались приземистые воины.

Они отошли немного назад, под прикрытие валунов.

– Ты не знаешь, что там внутри? – спросил Воин Заката.

Туолин мотнул головой.

– Ладно, план действий, стало быть, такой: я займусь тварями, а ты тем временем осмотришь пещеру. Другого способа я не вижу.

– Там, по-моему, нет света.

– Да. Тебе надо будет зажечь факел от костра.

Воин Заката извлек из ножен Ака-и-цуши. Длинный сине-зеленый клинок, казалось, светился в ночи, а снежинки, падая на его поверхность, тут же таяли и превращались в слезинки.

Одним мощным прыжком Воин Заката выскочил на прогалину и двумя размашистыми ударами уложил троих приземистых воинов, прежде чем они успели понять, что происходит.

Насекомоглазые военачальники разом поднялись и выхватили свое оружие – огромные зазубренные серпы, массивные, как тесаки, пурпурно-черные, с одной режущей кромкой.

Он налетел на них, и клинки скрестились, высекая звенящую музыку боя.

Туолин же, прикрытый широкой спиной Воина Заката, метнулся к костру, подхватил горящую головешку и помчался в кромешную темень туннеля.

Черные твари все-таки углядели своими нечеловеческими глазами промелькнувшую спину Туолина и двинулись в его сторону, но Воин Заката преградил им путь.

Ака-и-цуши, мелькнувший в воздухе, пропел звенящую песнь, и Воин Заката обрушил на темных тварей серию косых стремительных ударов.

Теперь он разглядел их поближе: треугольные лица, состоящие, кажется, из одних острых углов, маленькие рты, вместо носов – узкие щели на жестких лицах. Из щек торчали изогнутые рога, как у жуков-рогачей.