Диссонанс

– Мы можем захватить и его. Нам тоже нужно там присутствовать.

– Вовсе нет. Вы ведь уже и так меня сдали, мама. Разве этого недостаточно?

– Это не…

Она замолчала, потому что в кухне появился Монти, держа в руках спортивный раздел газеты.

– Я что-то замерз, – заявил он.

– Ты как раз вовремя, – сказала мама с преувеличенным радушием и помогла ему надеть свитер. Наверное, Монти сегодня доставил ей много хлопот, но чем тяжелее ей с ним приходилось, тем бодрее и оптимистичнее она выглядела, словно полагая, что этим можно остановить его угасание. – Папа, я просто не понимаю, каким образом ты умудряешься постоянно терять пуговицы.

Монти подмигнул мне и предостерегающе поднес палец к губам. Хотя настроение у меня было хуже некуда, я с трудом подавила смешок.

– Зато теперь свитер как новый, и вот тебе в обмен на него моя самая любимая из девочек, – произнес дед и легонько чмокнул меня в щеку. – Ты Путешествовала? Роуз не встречала?

– Я была в школе, дед.

– Уже поздно. Роуз давно должна бы вернуться, – сказал Монти и зачерпнул из стакана целую пригоршню пуговиц. – Нам надо поискать ее.

– Как насчет того, чтобы перекусить? – предложила мама, с преувеличенной аккуратностью укладывая в коробку швейный набор, словно от того, насколько ровно будут разложены катушки с нитками и иголки, зависело, решатся ли в одночасье все проблемы семьи или нет.

Монти задумался, опираясь рукой о дверной косяк:

– Перекусить, говоришь?

– Я тебе сейчас что-нибудь приготовлю, – торопливо предложила я. В таких случаях Монти лучше всего было чем-нибудь отвлечь. – Как насчет мюслей? Сверху можно положить мед.

Он нерешительно потер подбородок, раздумывая, а затем уселся за стол с таким видом, будто сделал нам одолжение. Мама облегченно вздохнула.

– А я займусь другими делами, – промолвила она. – Дэл, мы выезжаем через час.

Я промолчала.

– Так ты сегодня Путешествовала или нет? – снова поинтересовался Монти, когда мама ушла. – Роуз нигде не видела?

– Нет, не видела. Я была в школе, понимаешь? – Дед часто задавал одни и те же вопросы, будто это могло изменить ответы.

– Ты в беде, – сообщил он. – Я слышал их разговор.

– Ты прав, – кивнула я, пряча лицо за дверцей кухонного шкафчика. – Я… совершила ошибку. Когда Путешествовала с Адди.

Монти негромко фыркнул:

– Нет ничего, что нельзя…

На этот раз я была не в том настроении, чтобы слушать песенки.

– Пойми, дед, я разделила и стерла целый мир. И с этим уже ничего поделать нельзя. Все произошло случайно. Я знаю, что мне никто не верит, но это так.

Монти ничего не сказал, поэтому я продолжила рыться в шкафчике в поисках мюслей, которые обычно хранились в большой стеклянной банке с герметичной крышкой.

– Знаешь, что мне непонятно? – спросила я после паузы. – Если отраженные миры представляют собой такую серьезную угрозу, то почему у меня неприятности из-за того, что я разделила один из них?

Ответа опять не последовало. Это показалось мне подозрительным, и я выглянула из-за дверцы.

– О, черт. Дед!

Монти исчез. Смутный контур перехода, которым он воспользовался, чтобы ускользнуть в параллельные миры, все еще дрожал в воздухе. Поторопившись, я могла бы догнать деда еще до того, как мама обнаружила бы его исчезновение. Честно говоря, я даже восхитилась тем, как ловко Монти провел нас, но у меня имелись сомнения по поводу того, что родители воспримут это так же, как я.

При условии, что они об этом узнают.

Действовать требовалось быстро – не только чтобы мама не успела узнать о бегстве Монти, но и по той простой причине, что оставленный им сигнал вскоре должен был стать неразличимым. Мне следовало отыскать деда до того, как его след остынет.

Схватив свой рюкзак – отправляясь в Путешествие даже ненадолго, я предпочитала иметь все инструменты под рукой, – я следом за Монти нырнула в портал.

Монти уже много лет наугад странствовал по отраженным мирам в надежде обнаружить хотя бы отголоски частоты, оставленной бабушкой. Но ему не везло – он так ни разу и не смог этого сделать.

В поисках его звуковых отпечатков я оказалась более удачливой. Окунувшись в какофонию перехода, я выждала немного и вскоре уловила достаточно чистое и сильное звучание обитателя Главного Мира. Прошло всего несколько минут, и Монти, судя по силе звука его следа, находился где-то недалеко. Он привел меня в параллельный мир с частотой, которая была очень близка к нашей.

Этот отраженный мир существовал уже давно. Кто-то заходил в отражение нашего дома, где я оказалась, и оснастил его суперсовременной бытовой техникой. Кухня была похожа на фото из каталога и прямо-таки сияла. Повсюду красовались цветочные композиции. При этом вокруг царил беспорядок, но это был художественный беспорядок, а не тот бедлам, который, несмотря на все усилия моей мамы, был так характерен для всех помещений нашего настоящего дома. На крючках рядом с дверью черного хода висели в ряд несколько рюкзаков с монограммами.

Я бросилась во двор и услышала звук сработавшего следующего перехода, похожий на стрекотание сверчков в сумерках. Пройдя сквозь него, я увидела на месте росшего у нас во дворе клена с багряного цвета листьями огромную ель. У подножия ее ствола лежала ярко-желтая пуговица, издающая звук на частоте Главного Мира.

Монти тоже оставлял за собой свой хлебный мякиш.

Однажды, когда мне было пять лет, я заблудилась. Родители были на работе, Адди практиковалась в игре на фортепьяно. Выскользнув из дома, я нашла незнакомое отражение нашего заднего двора, где увидела стоящие в ряд разнообразные качели и прочие радости, которые так нравятся детям. Там было все – и карусели, и турники, и горка, по которой можно было плавно скатываться вниз. Учитывая, что у нас во дворе имелась только тарзанка, которую папа сделал сам и которой мы с Адди пользовались по очереди, я забыла обо всем и потеряла счет времени. В итоге то, что начиналось как увлекательное приключение, едва не превратилось в трагедию. Я не смогла найти ни тот переход, через который проникла в параллельный мир, ни другие.

К счастью, в один прекрасный момент появился Монти, вертевший в пальцах пуговицу. Он подхватил меня на руки и сказал, что любит меня больше всех и я самая умная девочка на свете. Даже тогда я уже устала слышать бесконечные похвалы, расточаемые всеми в адрес Адди. До сих пор, вспоминая тот момент, я чувствовала радость и тепло в груди. Дед протянул мне пуговицу, издающую звук на частоте Главного Мира, и объяснил, что если я буду оставлять за собой след из хлебного мякиша, он всегда найдет меня, а уж вместе мы обязательно отыщем дорогу домой.

Теперь мне обычно не хотелось, чтобы меня кто-нибудь нашел. Однако, Путешествуя, я оставляла за собой дорожку из бумажных звездочек – просто по привычке. И пожалуй, еще в память о том, как нам с дедом когда-то бывало весело вместе.

Пройдя через еще один портал, я увидела Монти – он ждал меня, опираясь спиной о почтовый ящик, сделанный в виде огромной металлической рыбы.

– Ты меня напугал! – сердито воскликнула я.

– Не стоило пугаться, – произнес дед, вынимая из кармана маленькую серебряную пуговку. – Мне просто захотелось немного размять ноги.

– Нам надо возвращаться, или мама меня убьет.

– Сегодня такой хороший день, Дэланси. Прогуляйся со мной.

Монти бросил пуговицу на землю и, что-то тихонько напевая себе под нос, зашагал прочь. Вдалеке я могла без труда разглядеть хорошо знакомую мне с детства водонапорную башню. Однако мы с Монти находились среди современных городских особняков, построенных в стиле эпохи Тюдоров. Их крыши имели крутые скаты, а балконы были украшены деревянными вставками.

Обычно быстро усваиваешь, что не стоит переживать из-за того, что мир вокруг меняется. Путешественники должны были не определять, какой из отраженных миров лучше – их дело было решать, какие из них представляют собой угрозу Главному Миру. К сожалению, безвкусица в архитектуре опасной не считалась.

Я догнала Монти и взяла его за руку:

– Дед, сегодня вечером меня вызывают на Совет.