Завоевание Тирлинга

Тайлер, почувствовав, как ячменный суп, съеденный на ужин, поднимается к горлу, судорожно сглотнул. Многие вокруг выглядели так же плохо, бледные и испуганные, но Тайлер заметил и немало исключений: чопорных лиц, оправдывающих произошедшее. Отец Райан, чьи глаза блестели от волнения, энергично кивал каждому слову Андерса. И Тайлер, который не испытывал истинной ярости со времен голодного детства в Алмонте, вдруг почувствовал, как она в нем заклокотала. Где во всем этом Бог? Почему Он молчит?

– Отступники, – торжественно провозгласил Андерс. – Раскайтесь в деяниях своих.

Тайлер поднял глаза и обнаружил, что святой отец уперся в него взглядом.

– Тай? – вполголоса жалобно спросил Вайд. – Тай? Что нам делать?

– Мы подождем, – твердо ответил Тайлер, не отрываясь, глядя на алую реку у своих ног. – Подождем, пока Господь укажет нам путь.

И все же это заявление даже для него самого звучало пусто и слабо. Он возвел глаза к куполу часовни, на небо, ожидая какого-то знака. Ничего. А спустя мгновение обнаружил, что галерея пуста: Булава исчез.

* * *

Закончив с Арлиссом, Келси отпустила Андали и вернулась в свою спальню одна. Сегодня она устала от людей. Все, казалось, постоянно чего-то требовали, даже Арлисс, который лучше всех знал, как Корона связана с людьми и деньгами. Арлисс хотел обеспечить вооруженной охраной маленькую кучку фермеров, чтобы отсутствовать в Алмонте до одиннадцати часов. Келси понимала его: если Алмонт полностью опустеет, весь урожай будет потерян. Но она понятия не имела, где взять людей. Бермонд взвоет, попроси она хотя бы часть его солдат, и, хотя Келси не любила старого генерала, она понимала, что его позиции в самом деле крайне растянуты. Около четверти тирской армии обосновалось в окрестностях Аргосского перевала, следя, чтобы мортийцы не открыли его в качестве возможного канала снабжения. Остальные люди Бермонда были разбросаны по всему восточному Алмонту, усердно перемещая беженцев к Новому Лондону. Батальон Холла засел на границе. Лишних людей просто не было. Келси оставила Пэна в передней, не сказав ни слова, задернула за собой занавески. Андали приготовила ей чашку чая, но Келси оставила ее без внимания. Чай лишь не даст уснуть, а сил не прибавит. Она расчесала волосы и разобралась на столе, беспокойная и измученная, но совсем не желающая спать.

Чего ей действительно хотелось, так это вернуться в библиотеку, к загадке Лили Мэйхью. Кем она была? Келси пролистала более десятка исторических книг Карлин, в поисках любой ссылки на любых Лили и Грега Мэйхью, но не нашла ничего, даже в книгах, изданных ближе к Переходу. Кем бы Мэйхью ни были, они словно бы канули в Лету, но загадка Лили по-прежнему казалась решаемой по сравнению с проблемой на восточной границе. Келси не покидала уверенность, что стоит ей найти нужную книгу, ответ обнаружится сам собой, и с Лили все будет ясно. А вот мортийская проблема решения не имела.

Она не могла вернуться в библиотеку. Пэну нужно поспать. Последние три ночи Келси ложилась пораньше, но Пэн по-прежнему выглядел очень измотанным.

Она начала переживать, спит ли он вообще или просто сидит на своем тюфяке, положив меч на колени, пока ночь не превращалась в утро.

Проявлять такую бдительность не было никакой нужды: сейчас под командованием Булавы находилось более тридцати королевских стражников, да и сама Цитадель была более безопасной, чем когда-либо. Но все равно образ Пэна, сидящего неподвижно и уставившегося в темноту, казался на удивление убедительным. Келси не знала, как заставить его спать, когда сама почти не спала.

После минутного раздумья она на цыпочках подошла к зеркалу. Келси специально не смотрелась в него на прошлой неделе, и, хотя она списывала это на воспитанное Карлин неприятие тщеславия, настоящая причина была куда проще: страх. Не считая редких приступов неконтролируемой тоски, Келси более или менее смирилась с тем, что так и проживет всю жизнь с круглым лицом дружелюбной деревенской девочки, благодушной, но ничем не примечательной. Раньше она частенько жалела, что не родилась красивой, но карты легли иначе, и она, как могла, смирилась со своей внешностью.

Сейчас же она почувствовала, что дрожит от страха, рассматривая себя в зеркале, вспоминая, как однажды сказала Карлин: «Порочность начинается с мимолетного послабления». Келси не могла вспомнить, о чем шла речь, но помнила Карлин, с осуждением глядевшую на Барти. Теперь, разглядывая себя в зеркало, Келси понимала, что Карлин была права. Растление начинается не сразу, это постепенный, коварный процесс. Келси не видела и не чувствовала, как что-то происходило, но изменения подкрались к ней со спины.

Во-первых, преобразился нос. Он всегда сидел у нее на лице раздавленным грибом, слишком большим для всего, что его окружало. Но теперь, под испытующими глазами Келси, ее нос удлинился, сузился, став вполне естественным изящным возвышением между глаз. Округлый, слегка поросячий подъем смягчился на кончике. Глаза оставались все такими же яркими, кошачье-зелеными и миндалевидными. Но плоть вокруг них неуклонно растягивалась, и теперь сами глаза казались больше, первыми привлекая внимание, чего никогда не бывало прежде. Пожалуй, заметнее всего изменились губы Келси, полные и широкие, слишком большие для ее лица. Теперь они тоже уменьшились, верхняя губа слегка утончилась, отчего нижняя выглядела полнее, окрасившись глубоким здоровым розовым цветом. Щеки опали, так что лицо стало овальным, а не круглым. Все, казалось, сочеталось лучше, чем раньше.

Она не стала красавицей, думала Келси, как ни крути. Но и простушкой больше не была. Он выглядела, как женщина, которую можно запомнить.

Какой ценой?

Келси сжалась от этого вопроса. Она больше не боялась, что больна, потому что ее переполняла энергия, а то, что она видела перед собой, казалось воплощением здоровья. Но хотя поначалу Келси чувствовала удовольствие, глядя на эту новую женщину, от нее веяло фальшивостью. Эта красота появилась из ниоткуда и не отражала никаких внутренних изменений.

– Это по-прежнему я, – прошептала Келси. – Это ведь важно, не так ли? Суть осталась неизменной. И все же… – За последнее время она несколько раз ловила на себе тяжелый взгляд Булавы, словно тот пытался анализировать ее лицо. Остальные стражники… кто знает, о чем они говорили, расходясь на ночь по своим комнатам? Если все продолжится в том же духе, они вполне могут решить, что она волшебница, прямо как Красная Королева. Они по-прежнему переживали из-за транса, в который она впала той ночью в библиотеке: всякий раз, когда Келси спотыкалась, рядом оказывалось несколько стражников, готовых ее поддержать. Она закрыла глаза и снова увидела симпатичную предпереходную женщину с грустными глазами и глубокими морщинами вокруг рта. И те синяки.

Кто ты, Лили?

Никто не знал. Лили исчезла в прошлом со всем остальным человечеством. Но Келси не могла этим удовлетвориться. Ее сапфиры срабатывали сами по себе, их непоследовательность сводила с ума. Но они никогда ничего не показывали просто так.

Почему ты думаешь, что это сапфиры? Они уже несколько недель не подают признаков жизни.

Келси моргнула. По правде говоря, со времен Аргоса сапфиры почти никак себя не проявляли. Но Келси не походила на Андали, в ней не было собственной магии.

Вся ее сила, все необычное, что она делала, заключалось в этих двух кусках голубого камня, с легкостью помещающихся в кармане. Келси рискнула еще раз взглянуть в зеркало и чуть не вздрогнула, увидев спокойную привлекательную женщину.

С чего ты взяла, что камни мертвы? Ведь это они преображают твое лицо!

– Боже, – вздрогнув, прошептала Келси. Она повернулась к зеркалу спиной, словно готовилась к бегству, и остановилась. Перед камином стоял мужчина: высокий темный силуэт на фоне пламени. Келси открыла рот, чтобы позвать Пэна, затем закрыла, судорожно вдохнув. Конечно, это был Ловкач: всем известно, что никакие двери для него не помеха. Встав на цыпочки, она подошла на несколько шагов ближе, а потом, когда огонь осветил его профиль, вздрогнула. Человек перед ней не был Ловкачом, но все же она физически не могла ни кричать, ни издать любой другой звук.

Он был прекрасен, иначе не скажешь. Он напомнил ей рисунки Эроса, которые она видела у Карлин в книгах по мифологии: высокий, худой и такой же статный. Но на этом сходство заканчивалось. У этого мужчины было лицо сластолюбца, слегка впалые скулы сужались к полным губам. Глаза были глубоко, но как-то широко посажены, цвет не поддавался определению: в свете неверного огня они то мерцали темно-красным, то затухали.

Наследница Тира.

Келси покачала головой, чтобы избавиться от наваждения. Он не говорил вслух, она была уверена. Но все равно его голос эхом раздавался в голове, низкий, с явным тирским выговором. Ее пульс ускорился, дыхание участилось, словно повинуясь некому метроному. Ладони, мгновение назад сухие, словно кости, запотели.

Она открыла рот, собираясь заговорить, но он прижал палец к губам.

Обсудим все в тишине, наследница Тира.

Келси моргнула. Она по-прежнему слышала, как за занавесом, закрывающим дверной проем, готовится ко сну Пэн. Тот ничего не слышал.

Нечего сказать?

Она опустила взгляд на сапфиры, но они покоились, темны и тихи, на черном шелке ее платья, теперь свободно струящегося по ее фигуре. Ее разум странно накренился, и она почувствовала себя пьяной, словно ей требовалась пощечина, чтобы проснуться. Она встретилась с мужчиной глазами, и мысль вылетела стрелой, так же легко, как и дыхание.

Кто вы?

Друг.

Келси так не думала. Она вспомнила предостережение Андали, но и без Андали было понятно, что этот человек ей не друг. Взгляд мужчины, казалось, пригвоздил ее к месту, и у нее возникло чувство, что все его внимание сосредоточено на ней и ничто в этот миг не интересует его так, как Келси Глинн. Красивый, как грех, предупредила Андали, и, пожалуй, не воздала ему должное. Раньше никто не был столь всецело поглощен Келси, и это оказалось соблазнительным чувством.

Чего вы хотите? – спросила она.

Только помочь тебе, наследница Тира. Желаешь узнать о мортийской Королеве? О передвижениях ее армии? В чем она слаба? Я могу обо всем тебе рассказать.

Бесплатно, надо думать.

Умная девочка. У всего есть цена.

Какова цена?

Он указал на ее руку, которая потянулась вверх почти бессознательно, чтобы вцепиться в сапфиры.

Ты обладаешь драгоценностями огромной силы, наследница Тира. И ты можешь оказать мне большую услугу.