Дороже клятвы

Дороже клятвы
Эрин Хэй

Древний закон гласит: око за око, зуб за зуб! Дерек Невилл долгие годы лелеял в сердце жажду мести, поклявшись стереть с лица земли род своего заклятого врага Родерика Десмонда, по чьему приказу была безжалостно уничтожена его семья. Но как быть с его дочерью, ни в чем не повинной девушкой, обещанной ему до рождения и ставшей дороже клятвы?

Эрин Хэй

Дороже клятвы

Пролог

18 лет назад.

Темнота ночи скрывала за широкой колонной мальчишку. Тот вжимался в неровную каменную кладку, будто пытался с ней слиться. Он прислушивался к звукам, раздающимся по гулким коридорам замка на многие метры, но пока все было тихо. Осмелев, парень выглянул из-за колонны и осмотрелся. В центре зала догорал брошенный на пол факел, едва освещающий открытое пространство. В его тусклом свете у противоположной стены можно было разглядеть тело юной девушки, только вчера вступившей в цветущую пору. Обернувшись по сторонам, и едва сдерживая слезы, мальчик быстрыми осторожными перебежками приблизился к ней, взял за ещё теплую руку и завыл, стиснув зубы.

– Хлоя… – нежно звал он её, – Хлоя…

Парень одернул вниз задранный подол платья, как мог, стянул на груди разорванный лиф. Смерть, наступившая недавно, исказила нежные черты, навсегда оставив на ее лице гримасу боли. Девушка казалась бы живой, если бы не ужасающая рана на вспоротом горле. Ублюдки убили её, после того, как насытились. Всё вокруг было перемазано кровью: пол, платье, волосы и нитка блестящих жемчужных бус. Заплакав, мальчик протянул руку и закрыл широко распахнутые синие как грозовое небо глаза.

– Я отомщу за тебя, Хлоя! – хрипел он. – Клянусь! За каждую твою боль сторицей воздам!

Юноша гладил её лицо, такое невинное, целовал лоб и щеки, поправлял растрепанные волосы. Он забыл о времени и слишком долго задержался здесь. Когда на лестнице раздались глухие шаги и голоса, бежать было уже поздно.

– Всё кончено? – спросил кто-то.

– Да. Милорд велел собрать всех выживших во дворе, мужчинам выколоть глаза, а женщин отдать на потеху. Потом всех убить, – отвечал второй голос.

– Слыхал, как визжала эта свиноматка, жена графа, когда мы её дочку жахнули? А как сама потом стонала да подмахивала? Наверно муженек давно уже силу свою растерял, не мял её как следует. Как она потом смешно трепыхалась, когда я в неё меч засунул! – снова говорил первый. Судя по разговорам их было двое.

Парень сжал кулаки: гнев медленно вытеснял горе. Захватчики вероломно напали ночью, вырезая всех на своём пути, не щадя ни стариков, ни младенцев, насилуя и убивая женщин, девушек, и даже маленьких девочек. Напавшим оказался граф Родерик Десмонд, бывший друг и соратник его отца графа Коула Невилла, убитого на развязанной королем Ричардом войне. Тот самый граф Десмонд, качавший детей Коула на руках, дававший им гарантию безопасности и даже договорившийся о браке с наследником Невилла в случае, если у Родерика родится дочь. Мальчик узнал того по задранной вверх морде волка на гербе. Воспользовавшись объявленной королём войной на Востоке, и отсутствием в крепости защитников, граф Десмонд вероломно захватил земли графа Невилла. Сам король Ричард не вникал в междоусобные разборки, полностью сосредоточившись на войне.

– Говорят, щенка Невилла так и не нашли!

– Да лежит мертвый в какой-нибудь канаве, где этой свинье и место!

Шаги приближались и мальчик, вжимаясь в пол, медленно отползал назад под защиту колонны. Он не успел. Когда до спасительной темноты оставалось метров пять в зал вошли два наемника графа Десмонда.

– Так вот же он! – воскликнул тот, кто назвал его в разговоре свиньей. – Держи его!

Они начали обходить юного графа Невилла, окружая с двух сторон.

– Тебе все равно конец, Дерек! – воскликнул уже второй. – Сдавайся и умрёшь лёгкой смертью!

Дерек, подобравшись для рывка, затравленно переводил взгляд с одного нападавшего на другого: оба высокие и в летах. По внешнему виду и по повадкам было понятно, что они не один год провели в боях. Что мог противопоставить им двенадцатилетний юноша? Парень пригнулся и бросился бежать в освободившийся проход, но это оказалось ловушкой. Нагнав его прыжком, один из нападавших вывернул ему за спину руки, пока второй неспешно подходил к ним, обнажая кинжал.

– Милорд сказал всех мужчин ослепить. Что ж, приступим! Держи его крепче, – добавил он своему напарнику, и тот, одной рукой прижав парня к себе спиной за вывернутые руки, другой силой оттянул ему голову за волосы.

Острое лезвие оказалось в опасной близости от лица юного графа, и тот затрепыхался, безнадёжно пытаясь вырваться из крепкой хватки закалённого в боях воина.

– Какие чистые синие глаза, – глумился мерзавец. – Оставлю их себе на память. Смотри, что у меня есть, – с этими словами свободной рукой он полез в мешочек на поясе и вытащил из него два маленьких окровавленных сгустка. – Узнаешь чьи?

– Ублюдок! – Дерек плюнул говорившему в лицо, не прекращая попыток вырваться.

– Ну что ты, я ж не изверг какой, сначала убил это свиное отродье, прямо возле его мамаши. Вот так! – мерзавец взмахнул ножом и оставил на лице Дерека кровоточащую полосу. Лезвие рассекло правую щеку и верхнее веко, чудом не задев глаз. Дерек закричал от боли, затрепыхавшись в руках второго ублюдка. – Вот так, только по горлу. Но с тобой поступлю иначе.

– Фред, давай быстрей! Не тяни уже! – рявкнул стоявший за спиной.

– Заткнись, Джон, куда тебе торопиться?! Там и без нас справятся! Или ты мало девок попортил? Так нам ещё хватит!

Воспользовавшись их перепалкой, тем, что внимание было сосредоточенно друг на друге, Дерек с силой пнул пяткой в коленную чашечку тому, кого назвали Джоном, а второму резко ударил между ног. Кинжал выпал из ослабленных рук Фреда, со стоном схватившегося за ударенное место, и со звоном откатился в сторону. Вывернувшись из рук первого наемника, для которого его сопротивление оказалось полной неожиданностью, схватив упавшее оружие, Дерек бросился бежать вдаль по коридору. Рана на лице болела и кровоточила, но юноше было не до неё. Зажимая ладонью правый глаз, мальчик, спотыкаясь, но, не останавливаясь, мчался в глубины замка. Враги быстро опомнились и бросились вдогонку. Удары их сапог зловещим гулом разносились по коридорам, и парню казалось, что его окружают со всех сторон.

Дерек петлял только ему известным маршрутом. Захватчики оставили эту часть замка, и на пути ему попадались только трупы его защитников. «Сейчас не время плакать», – напоминал он себе, в ужасе проносясь между убиенными, перепрыгивая через их лежащие вповалку тела. Он нёсся по коридорам замка в место, известное только ему. Свернув в неприметную комнату, больше похожую на каменный мешок, он принялся разбирать стену кирпич за кирпичом. Не скрепленные друг с другом никаким раствором камни легко поддавались ему. Расчистив проход так, чтобы можно было пролезть, он наспех заделал образовавшееся отверстие с другой стороны, и наощупь двинулся вперёд в полной темноте. Вскоре каменные стены сменились сырой землёй, в проход повеяло прохладой, и Дерек понял, что скоро выйдет к реке, далеко от замка.

Юный граф Невилл, пошатываясь, вылез из узкого потайного лаза, прорытого ещё его прадедом, знание о котором передавались от отца к сыну. Опустившись на колени на берегу реки, Дерек протянул руки к воде. Жадно глотая долгожданную прохладу, смывая с лица кровь и грязь, юноша рыдал, вспоминая убитых.

– Хлоя, – простонал он. – Мама, Тим… Я отомщу! Клянусь, я отомщу! Десмонд кровью умоется! Я вырежу всю его семью!

Глава 1

– Стойте прямо, госпожа, – проговорила служанка, стоя за спиной и затягивая шнуровку на моем платье.– И придержите волосы.

Я послушно перекинула через плечо густую огненную волну, заструившуюся до середины бедра.

– Платье невероятно подходит вашим глазам, – продолжала ворковать эта добрая пожилая женщина.

– Спасибо, Мэгги, – одними губами прошептала я и улыбнулась. Меня всегда смущали комплименты.

– Это не мне нужно говорить спасибо, – назидательным тоном произнесла Мэгги, продолжая колдовать над платьем. – А вашему отцу. Милорд так любит вас, что ни в чем не отказывает. Какие ткани он вам привёз из последнего похода! Нанял лучших портных! Многие ли отцы так любят дочерей? Готово! Посмотрите на себя!

Я подошла к огромному зеркалу – предмету зависти моих подруг, коих у меня почти не было. Его подарил мне отец на восемнадцатилетие, привезя из последнего похода вместе с нежнейшими тканями, искусными украшениями и драгоценными камнями. Я засмотрелась на собственное отражение: платье из зелёного шёлка выгодно подчеркнуло все нежные изгибы тела, а изумрудного цвета глаза казались ещё ярче. Я не представляла, что могу быть такой красивой. Нет, я не должна так думать, как говорит наш преподобный отец Георг, юным девушкам стоит больше проводить время за молитвой и меньше перед зеркалом. За дверью послышался шум, и в комнату вошёл высокий мужчина с сединой в волосах и бороде.

– Доброе утро, отец! – тихо поприветствовала я его, почтительно опустив голову, а стоявшая рядом служанка согнулась в поклоне.

– Доброе, Марисоль! – пробасил вошедший. – Всё готово?

– Осталось уложить волосы, милорд, – ответила Мэгги за меня.

Отец подошёл ко мне. Обхватив руками за плечи, долго и внимательно меня разглядывал и, кажется, остался доволен увиденным.

– Ты моя красавица! – воскликнул он. – Вот-вот начнется праздник урожая! В замок прибудет много крестьян с ближайших деревень. А через два дня мы приглашены ко двору герцога Девонского. Там ты, наконец, познакомишься с его младшим сыном Робертом, твоим женихом! Ты знаешь, как давно мы с его отцом планировали этот брак? – я кивнула, и мой отец продолжил. – В столь непростое время, когда старый король умер, и идёт борьба за трон, мы должны иметь сильных союзников. Когда ты родилась, я пообещал твою руку сыну нашего сюзерена. Я отдаю за тобой роскошный замок и земли. Поверь мне, у тебя будет высочайшее положение в обществе.

– Конечно, отец. Как скажешь, отец, – поклонилась я снова.

– Вся в мать! – снова воскликнул он, крепко прижав меня к себе и целуя в макушку. – Красивая и послушная! Как ты напоминаешь мне её! Я так нежно любил мою Элизабет, и так горевал, когда её не стало. Но ты смогла дать мне новый смысл жизни!

– Спасибо вам за всё, отец, – его слова откровенно смущали меня, всю жизнь, насколько я себя помню, я боялась не оправдать его надежд.

– Ах, что за прелестное создание! – продолжал он восторгаться собственной мною. – Ты будешь украшением для своего мужа. Достойная женщина из достойного рода! Дочь Родерика Десмонда возвысит своего отца! Марисоль Десмонд станет герцогиней Девонской! И когда с нашей поддержкой брат усопшего короля займёт трон, он отблагодарит нас! Продолжай! – последнее слово относилось к Мэгги. Она проворно подскочила ко мне, словно ей было двадцать лет, а не пятьдесят шесть, и, усадив меня на низкий пуф, принялась искусно укладывать волосы в косу, которую умела заплетать только она.

Мой отец встал у окна, задумчиво глядя куда-то вдаль. Он перебирал пальцами по каменному подоконнику в такт только ему известной мелодии.