Танго втроем

Танго втроем
Эрин Кьянти

Измена любимого выморозила душу. Я словно превратилась в ледяную статую. И кто же знал, что согреют меня крепкие объятия лучшего в мире танцора, музыка его брата и жаркое танго втроем?

Погода чудила: моросил серый, совсем осенний дождик. И это в июне месяце!

Впрочем, все соответствовало настроению. Хотелось выть или наложить на себя руки. Ларс только посмеется: отличное завершение наших отношений!

Нет, ну каков гад! За месяц до свадьбы замутить интрижку с моей собственной подругой и не видеть в этом ничего предосудительного! Он так удивился, когда я запустила в него вазой, его подарком на годовщину нашего знакомства. А потом долго пытался объяснить, что мужчины по природе своей охотники. Свадьба уже скоро, значит, меня он завоевал, я стала не интересна…

Я не захотела даже слушать. Нашелся… завоеватель! Хлопнула дверью, словно отрезая прошлое, и теперь брела по улице, сама не зная куда. Вещи остались в квартире, которую мы снимали с Ларсом напополам – каждый должен вносить свой вклад в семейный бюджет – и я не знала, смогу ли вернуться, чтобы забрать их.

А еще не знала – надо ли.

На свадьбу мы тоже копили вместе, и на моем счету образовалась приятно греющая душу сумма. Хватит и на то, чтобы снять приличную квартиру с мебелью, и на некоторые личные вещи. Жаль было только подаренного мамой фарфорового сервиза. На тончайших чашечках кружились в танце огненные мотыльки.

Стоило подумать, что из них будут пить чай Ларс и его очередная подружка, как физически стало плохо. Захотелось вернуться и…

Вместо этого я остановилась.

Вернуться, значит, простить. Силы тогда хватило только на финальный хлопок дверью. Потом была темнота и отчаяние, которое билось в груди темной водой зимнего моря.

Если вернусь, не сумею уйти снова. Сердце болит так, что трудно дышать, и кто знает, выдержит ли оно, если увижу Ларса. Его потрясающую улыбку, синие, как озеро в летний ясный день глаза. Услышу мягкий, чарующий голос…

Мне уже хочется бежать обратно! Немедленно! Сейчас!

И, забыв обо всем, я достала смартфон, чтобы вызвать такси.

Звуки музыки заставили остановиться.

Они доносились из красивого, «под старину», здания. Из больших окон лился теплый свет, и, казалось, внутри хорошо и уютно, не то что здесь, на улице.

Аккуратная вывеска над входом гласила: «Школа бальных танцев «Мотылек».

Сразу вспомнилось, как девочкой я вприпрыжку бежала в такую же школу, где под строгим взглядом преподавательницы приседала в плие и полуплие, разучивала всяческие па и училась отличать вальс от фокстрота по первым же тактам.

А потом было взросление и приговор: этот ребенок никогда не добьется успеха в танцах.

Как я тогда плакала! Почти как сейчас. Двери танцевального зала закрылись для меня навсегда.

От нахлынувшей обиды я снова всхлипнула. Надо же так – и жених изменил, и о старой неудаче напомнили. Хотелось уже не плакать, а реветь в голос от жалости к себе.

Вместо этого я поднялась по ступенькам и потянула тяжелую дверь с кованной ручкой.

Пусть на мне поставили крест! Но если я сейчас не совершу что-то безумное, то точно вернусь к Ларсу, чтобы всю жизнь терпеть его охотничью «мужскую» натуру и ждать, когда ему надоест очередная пассия.

Внутри было светло, сухо и тепло. И почему-то пахло корицей.

На хлопанье двери в просторный холл вышел мужчина, и я пропала.

Высокий, подтянутый, ни грамма лишнего жира! И двигался он с грацией уверенного в себе дикого кота – льва или тигра.

Его улыбка была ослепительной. И было в ней что-то настолько знакомое… Кудрявые волосы, поразительно идущая ему щетина, глубокий взгляд, полный огня…

Я лихорадочно вспоминала, где могла видеть этого красавца. Взгляд скользнул по помещению. Фотографии на стенах, кубки за стеклянными дверцами витрин…

Точно! Я видела его во время трансляции Чемпионата Мира по бальным танцам! Он стоял на пьедестале и улыбался точно так же: открыто и счастливо! Его партнершу я не запомнила. Да она и терялась на его фоне. Все, как и должно быть: в танце ведет мужчина. Женщина лишь подстраивается.

Я не могла вспомнить его фамилию, только имя – Алекс. Прочитать тоже не получилось: от волнения буквы на фото прыгали и расплывались.

– Я могу вам чем-то помочь?

Уверенный голос привел в чувство. И я испугалась. Что я здесь делаю?

– Простите. Кажется, я ошиблась…

– А мне кажется, что нет. Просто вы еще об этом не знаете.

От улыбки Алекса мурашки по спине пробежали. В груди появилось какое-то странное чувство. А он продолжал:

– На улице дождь, а вы без зонтика. Наверное, что-то случилось. Вот что… хотите какао?

Я кивнула. Это единственное, на что хватило сил и смелости.

– С корицей?

Я снова кивнула и решилась:

– И без сахара!

Алекс скептически оглядел меня и покачал головой:

– Я бы с вами согласился, портить ТАКУЮ фигуру грех. Но не сейчас. Сейчас вам просто необходимо очень сладкое какао.

С этими словами он усадил меня в глубокое кожаное кресло, уютное, как объятия любимого человека. Я откинулась на удобный подголовник и попыталась привести мысли в порядок.

Из-за льющейся откуда-то музыки получалось плохо. Мелодия неизвестного мне вальса убаюкивала, заставляла забыть о неприятностях и мягкими волнами уносила прочь из реального мира.

– Не заскучали?

Я открыла глаза. Алекс поставил на низкий столик большую чашку какао. Сверху бело-розовой пеной плавились крохотные зефирки.

– Подумал, вам понравится, – Чемпион Мира уселся напротив. – Простите, конечно, но мне показалось, у вас что-то случилось.

Я кивнула и отвернулась. Здесь было так уютно, что не хотелось нарушать волшебство воспоминаниями о Ларсе. К тому же я боялась, что не выдержу и снова расплачусь. Я же не железная. Я любила… люблю его, несмотря на предательство.

Может, действительно это в мужской сущности? Охотиться, подчинять, делать своей, а потом кидаться на поиски новой «жертвы»?

Я сама не поняла, что задала этот вопрос вслух.