Капитан, который шел впереди, назвал пароль:
– «Франция».
– Какого полка?
– Рекруты шестого, стрелкового.
Настала тишина. Подъемный мост опустился. Мы перешли мост, прошли двойные ворота и очутились в городе. Улицы были вымощены большими булыжниками. Несмотря на позднюю пору, все харчевни, лавки и трактиры были открыты.
Мы повернули несколько раз и дошли до маленькой площади, где стояла казарма. Здесь нам скомандовали:
– Стой!
К нам подошли несколько офицеров – полковник Жемо и другие. Смеясь, они поздоровались с капитаном Виделем. Нам сделали перекличку, дали по краюхе хлеба и билеты для постоя. А также объявили, что раздадут оружие завтра в восемь часов утра.
С трудом я отыскал дом, где мне предстояло переночевать. Калитка была отперта. Я вошел и окликнул:
– Есть кто дома?
Из двери выглянула старуха со свечой в руках.
– Что вам надо?
Я объяснил, что у меня билет для постоя. Она поглядела на билет и сказала по-немецки:
– Пойдемте!
Я взошел по лестнице. Через раскрытую дверь я увидел двух мужчин, обнаженных до пояса, которые месили тесто. Здесь была булочная, поэтому старуха и не спала так долго.
– Поздновато вы пришли, – заметила женщина.
– Да, мы шли весь день.
Я практически не мог говорить и почти падал от голода и усталости.
Она глядела на меня, повторяя:
– Бедное дитя! Бедное дитя!
Старуха усадила меня около печки и спросила:
– У вас болят ноги?
– Да, уже три дня.
– Ну, так снимайте башмаки и наденьте вот эти туфли, я сейчас приду.
Я разулся. Ноги мои были покрыты пузырями.
«Господи, Господи, – думал я, – лучше уже умереть, чем так мучиться».
Пока я так грустил, дверь открылась и один из тех мужчин, кого я уже видел, принес кувшин и два стакана. Старуха шла за ним с деревянной бадьей в руках.
– Опустите ноги в воду, – сказала она, – вам станет легче.
Такая заботливость меня растрогала. «Есть еще добрые люди на земле», – подумал я и снял чулки. Мои ноги были в крови.
– Бедное дитя! Бедное дитя! – повторяла старуха.
– Откуда вы? – спросил мужчина.
– Из Пфальцбурга.
Он обратился к своей жене и сказал:
– Принеси-ка сюда лепешек.
Хозяин налил себе и мне по стакану белого вина и сказал:
– За ваше здоровье!
В это время старуха принесла большую, еще теплую лепешку. Она была покрыта свежим, полурастаявшим маслом. Тут-то я понял, как был голоден: мне чуть не сделалось дурно.
– Теперь можно вынуть ноги из воды, – подсказала булочница.
Я вынул, a она вытерла их фартуком.
– Господи, да вы обращаетесь со мной, как с родным сыном!
– Наш сын в солдатах, – ответила старая женщина, и ее голос дрогнул.
Пока я ел и пил, они все смотрели на меня. Когда я закончил, мужчина сказал:
– Наш сын в прошлом году ушел в Россию, и мы давно не имеем от него вестей…
Он говорил точно сам с собой. Я уже совсем засыпал от усталости.
Когда булочник и его жена уходили, я крикнул им:
– Господь вернет вам вашего сына!
Потом я лег в кровать и крепко заснул.
Глава X. С ружьем на плече
На другой день я проснулся около восьми часов. Труба играла сбор на углу нашей улицы. Все находилось в движении. Проезжали повозки, лошади, шли люди. Мои ноги еще болели, но значительно меньше, чем накануне. Когда я надел чистые чулки, то словно ожил. Я ступал смело и говорил себе:
– Только первый шаг труден. Скоро ты, Жозеф, станешь совсем молодцом.