Дом без ключа. Охотники за долларом (сборник)

– А вот это, Джон, мистер Чарли Чан из уголовного розыска.

В разговор вмешался Дженнисон:

– Как ужасна вся эта история, мисс Уинтерслип. Вы знаете, что я был поверенным вашего кузена; но я был также и его другом. Надеюсь, вы не будете иметь ничего против того, чтобы я, со своей стороны, содействовал успеху розыска.

– О, пожалуйста, мы будем очень рады!

Хэллет вынул из кармана лист бумаги и, пристально глядя на Джона, сказал:

– Я очень рад, что встретил вас. Мисс Уинтерслип рассказывала нам о телеграмме, полученной покойным мистером Дэном Уинтерслипом на прошлой неделе. Разрешите прочитать вам копию ее: «Джон едет на “Президенте Тейлоре”. Вследствие несчастного происшествия – с пустыми руками». Подписано: «Роджер Уинтерслип».

– Что же из этого следует? – высокомерно спросил бостонец.

– Объясните эту телеграмму!

– Это чисто семейное дело, и я не намерен давать вам никаких объяснений.

– Вы ошибаетесь! Все, что касается мистера Дэна Уинтерслипа, теперь перестало быть частным делом. Не задерживайте меня, сегодня я очень занят.

– Я уже сказал… – начал было Джон.

– Джон! – вмешалась мисс Минерва. – Делай то, что тебе приказывают!

– Ну что ж! Если она хочет, чтобы семейные дела стали известны другим…

И, как бы колеблясь, Джон нерешительно рассказал о письме Дэна Уинтерслипа и о неудачной попытке достать шкатулку с чердака дома Дэна в Сан-Франциско.

– Вы говорите, шкатулка с инициалами Т. М. В. А что в ней было?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Джон.

– Так! Сегодня при дневном свете мы произвели тщательный обыск в доме, к сожалению не давший особенно ценных результатов. Но около цементированной дорожки, вот у той двери, – он показал на стеклянную дверь, выходившую из гостиной в сад, – Чарли сделал открытие.

Чан выступил вперед, держа на ладони какой-то небольшой белый предмет.

– Половина папиросы, выкуренной не до конца! – изрек Чан. – Чрезвычайной свежести, не пропитанная влагой. Принадлежит к папиросам марки «Корсика», изготовлена в Лондоне и обычно потребляется англичанами.

– А мистер Дэн Уинтерслип курил папиросы? – обратился Хэллет к мисс Минерве.

– Нет, сигары и трубку! – ответила мисс Минерва.

– Кроме вас и него никто не жил в этом доме?

– Я до сих пор не сделала уступки моде и не курю! – отрезала мисс Минерва.

– А курит ли прислуга?

– Кое-кто из прислуги курит, но вряд ли папиросы такого высокого качества. Насколько мне известно, их нельзя достать в Гонолулу.

– Совершенно верно! – подтвердил Хэллет. – Чан сообщил мне, что они упаковываются в герметически закупоренные коробки и рассылаются по всему земному шару. Чарли! Сохраните этот окурок, а теперь мы поедем к мистеру Эгану.

– Разрешите поехать с вами? – проговорил Дженнисон.

– Пожалуйста! – любезно ответил ему начальник полиции.

– Мистер Хэллет! – вмешалась мисс Минерва. – Я хочу, чтобы один из членов нашей семьи постоянно находился в тесном контакте с вами и в случае надобности мог бы оказывать вам возможное содействие. Мой племянник с удовольствием примкнет к вам…

– Прости, милая, – прервал ее Джон, – ты ошибаешься. Я не имею ни малейшего желания служить подкреплением для полиции.

– Гм, как вам угодно! – заметил Хэллет и, обращаясь к мисс Минерве, сказал: – На вас, сударыня, я рассчитываю во всяком случае. Природа одарила вас проницательным умом. Это сразу бросается в глаза.

– Благодарю вас.

– Ясным, как ум мужчины! – добавил Хэллет.

– Ну, этим добавлением вы испортили весь комплимент. До свиданья!

Когда трое мужчин вышли через стеклянную дверь в сад, Джон отправился наверх, чтобы переодеться. Внизу у лестницы он услыхал глухие рыдания, всхлипывания, стоны. «Барбара! – пронеслось в его голове. – Бедная Барбара, которая еще недавно была так счастлива!»

Джон почувствовал, как кровь прилила к его вискам. Как смел кто-то поднять руку на Уинтерслипа?! Как смел кто-то причинить страдания его кузине! Барбаре! Он сжал кулаки. В этот момент он был готов на все, даже на убийство. Действовать, действовать во что бы то ни стало! И, повернув назад, он стрелой пронесся мимо недоумевающей мисс Минервы и бросился на аллею, где стоял полицейский автомобиль.

– Я еду с вами! – крикнул он им.

– Садитесь!

И автомобиль покатил по аллее Калиа-Роад.

Джон Уинтерслип сидел гордо выпрямившись, с блестящими глазами рядом с толстым, ухмыляющимся китайцем.

Глава IX

В отеле «Рифы и пальмы»

Джон, охваченный жаждой деятельности, вскочил в автомобиль, не надев шляпы, и солнце немилосердно жгло его каштановые волосы. Чарли Чан, бросив на него искоса взгляд, сказал:

– Покорнейше прося у вас извинения, позволю себе заметить, что не следует выходить без головного убора; в особенности потому, что вы малихини.

– Это еще что такое?

– Употребленное мною выражение не содержит в себе ничего оскорбительного. «Малихини» – это значит чужестранец, пришелец.

– Ах, вот что! – Джон с любопытством посмотрел на китайца. – А вы тоже малихини?

– Ни в коем случае! Я камааина, давно живущий здесь, оседлый житель. Приподнимая далее завесу истины, позволю себе сказать, что я живу на этих островах уже двадцать пять лет.

Через несколько минут Хэллет остановил автомобиль у полуразрушенного забора, за которым расстилался сад неземной красоты. Мужчины вошли в калитку, дверца которой уныло болталась на одной петле, прошли по запущенной дорожке и вскоре очутились около старого ветхого дома. Они подошли к одному крылу здания, и Джон увидел, что большая часть отеля стоит на обрыве у самого берега. Это был двухэтажный дом с крытыми балконами по сторонам. На нем все еще лежал отпечаток известного изящества; когда-то он гармонировал с окружающим его великолепным и богатым ландшафтом. Теперь по его стенам вились цветущие виноградные ветки, трогательно стараясь скрыть от мира следы разрушения и упадка.

– Настанет день, – торжественным тоном изрек Чан, – подгниют подземные устои, и отель «Рифы и пальмы» с ужасным клокотанием обрушится в море.