Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин

«Худеть тебе надо, дядя. Скоро с лавки не встанешь», – подумал парень и принялся собирать оружие.

Два часа, и десяток револьверов улеглись ровным рядом на крышке ящика. Задумчиво окинув их взглядом, Мишка подтянул один из ящиков поближе и принялся упаковывать в него оружие. Завернув каждый револьвер в вощеную промасленную бумагу, он укладывал его в ящик. Упаковав всю партию, парень закрыл ящик и, крякнув, оттащил его в дальний угол. Потом, вскрыв привезенную тару, он оценил закупленный припас и, вздохнув, достал пару прутов свинца.

Пока не готов верстак, было время отлить запас пуль, а заодно и пополнить запас собственных малокалиберных зарядов. Потом, еще раз осмотрев кучу вскрытых ящиков, Мишка припомнил, как у них хранились патроны, уже извлеченные из пачек, и, хмыкнув, принялся разбирать ближайшую крышку, сколоченную из ровных широких досок. Быстро разметив на получившихся заготовках точки под отверстия, он увязал доски куском веревки и отправился домой.

На следующее утро он принес в подвал три десятка ровных деревянных плашек, в каждой из которых было просверлено двенадцать отверстий диаметром под револьверный патрон. К его удивлению, верстак уже был тут. Обойдя этого железного монстра со всех сторон, Мишка мрачно хмыкнул и, ухватив его за край, поволок к узкому окошку. Придвинув верстак к самой стене, он выставил на него пресс и принялся готовить себе рабочее место.

Подставив к верстаку пустые ящики, парень распаковал привезенный порох и взялся за дело. Вдавить в гильзу капсюль, отвесить меркой пороха, зажать в пресс пулю и одним плавным движением вогнать ее в гильзу. Готовый патрон в деревяшку, чтобы не катались и не бились. Спустя четыре часа он с удивлением понял, что все запасные гильзы закончились. Удивленно хмыкнув, Мишка аккуратно составил все готовые патроны на доску и, полюбовавшись на результат своей работы, отправился к уряднику на доклад.

Как выяснилось, того на месте не было, и Мишка решил отправиться домой. Нужно было еще продумать, как превратить отданную ему каморку в настоящую мастерскую. За этим занятием и застал его урядник, заглянувший на огонек, чтобы узнать, как идут дела.

Мишка, воспользовавшись оказией, тут же озадачил его своей идеей. Тыча пальцем в свои эскизы, он быстро и убедительно доказал, что в мастерской должен стоять небольшой письменный стол, несколько полок, этажерка и железный ящик, в котором будут храниться уже готовые патроны и неиспользованный порох.

Внимательно выслушав его, урядник растерянно крякнул и, покачав головой, вздохнул:

– Это сколько ж хлопот, Мишка?

– Зато никакая проверка вам не страшна. И место оружейника оборудовано, и все сложено аккуратно и безопасно. А что своего оружейника нет, так то уже не ваша забота. Вы своих подчиненных припасами обеспечиваете, как умеете, – развел Мишка руками.

– Добро. Прямо сейчас и закажу, – подумав, решительно кивнул урядник.

* * *

Усилия урядника не пропали даром. Через три недели после озвученного им предложения Мишка умудрился полностью переоборудовать выделенный подвал, превратив его в настоящую оружейную мастерскую. Урядник, в очередной раз проинспектировав сложенное там имущество и одобрительно крякнув, отсоединил от связки ключ от замка и, протянув его парню, велел:

– Сюда приходить можешь в любое время. С начальством все оговорено. Сам понимаешь, официально мы тебя на службу принять не можем. Молод еще. Но раз в табели должность такая есть, то господин майор приказал половинное жалованье тебе выплачивать, как приглашенному мастеру. Изволь, Михаил. Три рубля, как в ведомости и указано, – закончил он, выкладывая на стол ведомость и деньги.

– Вот уж чего никак не ожидал, – растерянно проворчал Мишка, расписываясь. – Спаси Христос, Николай Аристархович. Нам с мамой Глашей эти деньги сейчас в самый раз будут.

Потом, припомнив поговорку про то, что нужно делиться, мысленно усмехнулся и, повертев в руке трешку, спросил:

– Николай Аристархович, а вы случаем их по рублю не разменяете?

– Отчего же. Найду, – солидно кивнув, достал урядник бумажник.

Разобрав полученные рублевые бумажки, Мишка убрал два рубля в карман, а рубль молча протянул своему нечаянному заступнику.

– Ты чего это удумал? – неподдельно удивился толстяк.

– Господь делиться велел, Николай Аристархович. Да и не будь помощи вашей, нам бы тяжко пришлось. Не побрезгуйте, – сохраняя на морде лица серьезное выражение, ответил парень.

– Не надо, – с усмешкой хлопнув его по плечу, вдруг отказался урядник. – В этом деле ты мне сильнее помог. Так что эти деньги ты до последней копеечки честно заработал.

– Как пожелаете, – склонил голову в коротком поклоне Мишка и убрал деньги в карман.

– Да и помогаю я тебе не просто так, Михаил, – неожиданно добавил урядник. – Говорил уже, что знаю я тебя давно, и помню, что ты всегда себе на уме был. И уж если ты чего неправедного задумаешь, то сделаешь это так, что комар носа не подточит. А уж если вспомнить, как ты стреляешь, то вообще беды не миновать. Так что уж лучше я стану сам тебе помогать, чем потом со своими парнями стану по всей тайге бегать, в твоих задумках разбираясь. А уж накрутить ты можешь так, что сам черт ногу сломит. Умный ты. И смелый. Опасная смесь.

– Так я вроде повода к таким мыслям не давал, – растерянно протянул Мишка.

– А мне повода и не надо. Помню я, как ты на дядьку своего смотрел. Даже мне от того взгляда жутко стало. А то, что местные давно уже никакой каторги не боятся, мне лучше всех известно. Особенно такие лесовики, как ты. Тебе с этапа в побег уйти, что сплюнуть. А в тайге ты как дома. Вот и решил я тебя занять да дело подходящее подсунуть.

– Благодарствую, Николай Аристархович, – помолчав, тихо вздохнул парень.

Он и вправду не знал, что еще ответить ему на все услышанное. Кивнув, урядник еще раз хлопнул его по плечу и, развернувшись, выбрался из мастерской. Удивленно глядя ему вслед, Мишка судорожно пытался вспомнить, где и когда мог так сильно показать ему, что задумывает что-то криминальное. Вроде никогда подобных мыслей не возникало. Так и не вспомнив ничего подходящего, Мишка недоуменно пожал плечами и вернулся к работе.

Его идея с дощечками для выдачи счетного количества патронов нашла полное одобрение как у урядника, так и рядового состава полиции. Впрочем, удивляться тут было нечему. Так было гораздо проще. Получил дощечку, зарядил оружие и пошел.

Очень скоро такие же дощечки появились и в дежурной вахте, где получали винтовки и патроны солдаты из конвоя. К удивлению Мишки, на вооружении солдат были винтовки, очень похожие на обычные трехлинейные карабины. Калибр, во всяком случае, на глаз совпадал. Но самое главное, что заряжались они почему-то не обоймой, а по одному патрону. К тому же патронов в этом карабине было не пять, как в Мишкиной реальности, а семь. Сама винтовка была короче, длиной как обычный кавалерийский карабин. Во всем остальном – нормальная трехлинейка с продольно-скользящим затвором. Припомнив, что стрельбы были назначены через два дня, Мишка решил оставить «изобретение» обоймы на этот момент.

Закончив с текущими делами и наведя порядок, он поспешил домой. Нужно было порадовать тетку и заняться своими делами. Урядник явно положил глаз на его лампу и теперь, заходя к ним, регулярно выразительно поглядывал на парня, но понимая, что сделать такую вещь не так просто, помалкивал.

Попрощавшись с дежурным, Мишка вышел на улицу и с удовольствием вдохнул холодный осенний воздух. Дело шло к зиме, и морозы должны были грянуть со дня на день. Неспешно шагая по дороге в сторону дома, он услышал стук копыт и поскрипывание колеса. Оглянувшись через плечо, Мишка увидел две пролетки, катившие по дороге, и отступил в сторону. Кучера, в угоду выгодному клиенту, вполне могли перетянуть крестьянского мальчишку кнутом. В кожушке это было не больно, но обиду от какой-то шестерки Мишка терпеть не собирался.

Перейдя на обочину, он продолжал шагать, старательно прислушиваясь к происходящему за спиной. Тренированные чувства охотника заставили его подобраться, моментально превратив обычного паренька в настоящую машину. То, что у него не было при себе оружия, Мишку не пугало. Начав тренировки, он очень быстро начал превращать в оружие себя самого. Юное сильное тело быстро отозвалось на серьезную подготовку. Достаточно было вспомнить, что при нападении парень одним ударом сломал дядьке челюсть.

Подкатившие пролетки начали снижать ход, и Миш ка насторожился. Седоками в этих транспортных средствах были четверо молодых офицеров с какими-то дамочками полусвета. Откуда они тут взялись и куда направляются, парню было неинтересно, но они явно искали развлечений. Один из офицеров, уже заметно пьяный, дернул кучера за рукав, и тот натянул вожжи.

– Ты чего это не кланяешься? – спросил офицер у Мишки, пьяно усмехаясь и явно предвкушая развлечение.

– А я никогда лошадям не кланяюсь, – не полез Мишка за словом в карман.

– Это что, я, что ли, лошадь? – растерялся офицерик.

– Вы человек. Это я сейчас вижу. А до этого только лошадь и видел. Так что мне, ей, что ли, кланяться? – ответил Мишка, готовясь к драке и быстрому уходу с места преступления.

В наступивших сумерках рассмотреть его как следует пьяные седоки не могли, а кучера хоть и трезвые, но от такого дела постараются держаться подальше. Им в поселке еще жить, и что может удумать дерзкий отрок, одному богу известно. Так можно и без работы остаться, если вдруг пролетка сгорит.

– А ты дерзкий, – удивленно хмыкнул офицер. – Не боишься, что я тебя сейчас в околоток сдам?

– Дальше Сахалина не сошлют и больше десятка плетей не дадут. А жизнь – она штука странная. Никогда не знаешь, где споткнешься. Головой о камушек, – ответил Мишка с легкой угрозой в голосе.

– Ну ты наглец! – растерянно протянул офицер.

– Оставь мальчишку, Станислав, – проворчал второй седок, перекладывая гитару, которая жалобно брякнула.

Глядя на инструмент, Мишка невольно вспомнил посиделки с друзьями у костра, где они негромко пели под гитару любимые песни.

– Погоди, Володя, – отмахнулся офицер, заметив его взгляд. – Знаешь, что это такое?

– Гитара. Семиструнная. Ее еще цыганской называют, – пожал Мишка плечами. – Только она у вас расстроена.

– А ну давай, – приказал офицер, протягивая ему инструмент. – Споешь душевно, все прощу. Еще и денег дам.

– Я на такой не умею. Если согласны, я по-своему перестрою, – ответил Мишка, беря гитару в руки.

– Давай, – удивленно кивнул офицер.

Поставив ногу на подножку пролетки, Мишка быстро перестроил шесть струн и, прислушавшись к звуку, принялся вспоминать подходящие песни. На ум пришла знаменитая в юности его родителей «За туманом», и парень, недолго думая, запел. Ломкий тенор паренька растекался над вечерней улицей, заставив примолкнуть и пьяненьких дамочек и лошадей. Закончив, Мишка протянул инструмент офицеру.