Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин

– Не выходит чего, Мишенька?

– Да оно бы вышло, будь у меня инструмент нормальный, – не сдержался Мишка и тут же прикусил язык.

– Так сходил бы в депо, – осторожно посоветовала Глафира. – Там мастера тебя знают, дозволили бы пользовать, что нужно.

– Да они-то дозволят, – вздохнул Мишка, вспомнив мастера цеха. – Да только и над ними начальство есть. А оно, начальство-то, не очень и любит, когда сторонние по цехам бродят. Вот и не хочется людей под беду подставлять.

Поясняя ей свои проблемы, парень с тоской вспоминал набор инструментов, оставшийся в прошлом. Окажись он сейчас тут, и половина технических проблем уже была бы решена. Ядерную бомбу им, конечно, не соберешь, но жизнь облегчить он мог основательно. Ну или сильно испортить. Особенно если вспомнить про пластиковые чемоданчики и надписи на английском языке. Увидев, что заготовка нагрелась, Мишка вытянул ее из печи и принялся вылуживать.

Закончив с этим делом, он нагрел паяльник и, сложив из полосы что-то похожее на квадрат, снова скривился.

– Мишенька, это у тебя шкатулка, что ль, будет? – не сдержала любопытства Глафира.

– Нет, мама Глаша. Это не шкатулка. Это будет лампа, – медленно ответил парень, припаивая квадрат к верхней части.

Этот онанизм с бесконечным нагреванием паяльника уже довел его до белого каления, но нужно было довести начатое до конца. Скрипя зубами от злости, парень припаял верхнюю часть с механизмом выдвижения фитиля и, подхватив молоток, принялся аккуратно подправлять края днища. От температуры жесть немного повело. Вставив верхнюю часть в днище, он сунул в горловину выгнутый кусок железной полосы, прижимая паяльный шов.

Все началось сначала: нагрев паяльника, залив олова в шов и сжатие краев до его застывания. Спустя несколько часов таких мучений на табуретке перед парнем оказался жестяной куб с ребром в десять сантиметров. Мрачно почесав в затылке, Мишка снова сунул паяльник в печь. Нужно было еще раз пропаять швы, чтобы обеспечить полную герметичность. Не хватало еще ко всем бедам сгореть от текущей лампы. А в том, что керосин обязательно найдет малейшую трещинку, Мишка не сомневался.

По-хорошему швы еще было бы неплохо залить оловом изнутри, но для этого нужна паяльная лампа. Сделать это в печи было невозможно. Оставалось надеяться только на собственное умение. Задумчиво осмотрев получившуюся конструкцию, Мишка вынес ее на крыльцо и, достав полученную от мастера баклагу с керосином, принялся заправлять лампу. Залив ее под горлышко, он поставил лампу на перила и принялся плавно поворачивать, всматриваясь в швы.

– Твою ж дивизию! Получилось, – весело усмехнулся парень, глядя на дело своих рук неверящим взглядом.

Ему почему-то казалось, что лампа обязательно должна где-то протечь. Но, к его радости, этого не случилось. Сбегав в дом, он вынес уже приготовленный фитиль и принялся осторожно вкручивать его в лампу. Конструкция, конечно, была грубая, но явно рабочая. Впрочем, ее внешний вид его волновал мало. Главное, чтобы не текла, светила и на ней можно было плавить свинец. Все три функции данной штуке явно были доступны.

Заправив фитиль, Мишка отнес лампу подальше от дома и, сбегав за спичками и лучиной, осторожно поднес огонек к фитилю. Чуть затрещав, лампа загорелась, заметно осветив двор перед крыльцом. Вышедшая следом за ним тетка удивленно перекрестилась и, тихо охнув, удивилась:

– Господи, Мишенька, и откуда у тебя в голове такое берется?

– Где-то я такую штуку видел, мама Глаша. Вот и решил нам сделать, – ответил Мишка, переставляя лампу в специальную переноску из толстой проволоки.

Хвататься за лампу голыми руками ему не хотелось, а для перемещения этой конструкции он выгнул специальный держатель. Этим же держателем удерживалось и стекло из обрезанной им бутылки. Внеся лампу в дом, Мишка пристроил стекло на место и, отступив в сторону, с усмешкой посмотрел на удивленно замершую тетку.

– Как оно тебе, мама Глаша? – поинтересовался он.

– Ловко сделано. И светит ярко, – оценила женщина.

«Ты бы на электролампочку посмотрела», – подумал Мишка, улыбнувшись.

Взяв тряпицу, он снял стекло и установил над лампой другую конструкцию. На проволочном каркасе была подвешена медная чашка. Саму чашку с этой конструкции снять было невозможно, но, нажимая на рычаг, ее легко можно было поворачивать на бок, выливая содержимое. Бросив в чашку пару обрезков свинца, парень слегка приподнял фитиль, увеличивая площадь горения. Спустя несколько минут свинец потек, сплавляясь в единое целое.

«И снова работает, – мысленно улыбнулся Мишка. – Теперь самое главное».

Налив в глиняную чашку воды, он прикрепил на край латунный желобок и подвинул его к носику чашки. Дождавшись, когда свинец как следует расплавится, он плавно нажал на рычажок, наклоняя чашку. Капля свинца, сорвавшись с носика, скатилась по желобку и, зашипев, с тихим стуком упала на дно чашки.

– Блин! Олух царя небесного! – мысленно взвыл парень. – Нет ума, считай калека! Не мог сразу додуматься, еще одну бутылку обрезать под это дело? В чашке же не видно ни хрена!

Ругая себя на все лады, Мишка отлил дробь из всего имевшегося свинца и, вернув на лампу стекло, вылил из чашки воду. Покрутив на ладони полученный результат, он хмыкнул и невольно усмехнулся.

– Что, не получилось? – сочувственно уточнила Глафира.

– Наоборот, мама Глаша, неплохо получилось. Осталось только на хорошем железе ее откатать, и можно пользоваться.

– Так ты вот это все делал, чтобы патроны крутить? – удивилась женщина.

– Ну почему только патроны? – не понял Мишка. – Лампу и так просто использовать можно, – улыбнулся он, прокручивая про себя конструкцию обычной паяльной лампы.

С этой штукой вопрос снаряжения боеприпасами решался бы еще быстрее. Но жестью тут не обойдешься. Самый лучший вариант – сварные швы, но где взять газовую горелку? Хотя бы карбидную. С этой мыслью он и принялся убирать инструмент. Наведя порядок, он задумчиво огляделся, ища, чем себя еще занять.

– Давай спать ложиться, Мишенька, – зевнув, предложила тетка. – Утро вечера мудренее.

– Тоже вариант, – хмыкнул про себя Мишка и, кивнув, отправился умываться.

Утром, едва проглотив уже ставшие привычными молоко с краюхой хлеба, он быстро оделся и поспешил в депо. Найдя все в тех же кучах хлама подходящую бутылку и пару кусков железа, он отправился в цех. Получив у мастера разрешение обрезать бутылку, он быстренько произвел нужную операцию и направился в сторону кузнечного участка. Кусок листового железа, подходивший для его целей, был слегка изогнут.

Выровняв и обрубив его, чтобы придать приемлемую форму, Мишка обработал края напильником и принялся вертеть в руках какой-то обломок весом примерно в пару килограммов. Сюда ему нужно было как-то приладить ручки для удобства пользования. Идеально для этого подошел бы утюг, из тех, что в его мире когда-то нагревали на печи. Ровная подошва, удобная ручка и очень подходящий вес. С этой мыслью Мишка и принялся зажимать болванку в тиски. Взяв напильник, он быстро сточил все неровности и, увидев у стены большой точильный круг чуть меньше мельничного жернова, отправился к нему. Поставив болванку подошвой на точило, он принялся ровнять его равномерными круговыми движениями.

С интересом наблюдавший за его действиями мастер только головой удивленно покрутил. Добившись относительно ровной поверхности, Мишка задумчиво посмотрел на нее и, понимая, что тут уже ничего лучшего не добьешься, мрачно вздохнул. Впрочем, при нынешнем станочном парке и это было настоящим чудом.

– И что это будет? – не удержавшись, спросил мастер.

– Плита, чтобы дробь катать, и пресс, – коротко пояснил Мишка.

– А зачем ее катать? – не понял мастер. – Мы вон рубим в сечку всю жизнь да заряжаем.

– Угу, и потому летит она куда угодно, а не туда, куда надо, – фыркнул Мишка и тут же взвыл от злости на самого себя.

– Во как! – удивился мастер, недоверчиво глядя на него. – А ты, значит, решил, что можешь не хуже заводской делать?

– Да что там делать-то? – возмутился парень, доставая из кармана дробь, отлитую накануне.

Бросив ее на лист железа, он поставил сверху обработанную болванку и в несколько быстрых круговых движений довел ее до кондиции. Убрав пресс в сторону, он собрал дробь и, протягивая ее мастеру, пояснил:

– Вот, вчера сам отлил, а сегодня при вас доделал. И чем она от заводской отличается?

– И вправду, не хуже получилось, – удивленно протянул мастер, катая на ладони ровные свинцовые кругляши. – Ну, ты изобретатель. Не хуже нашего инженера.

– Ну, до него мне как до Москвы пехом, – рассмеялся Мишка. – Он вон двигатели изобретает. А я только инструмент подходящий.

– Не скажи, парень, – протянул мастер, окидывая его задумчивым взглядом. – Без толкового инструмента никакое дело толком не сладишь. Дом срубить и то топор хороший нужен.

«Так, похоже, я опять засветиться умудрился», – проворчал про себя Мишка, уже подбирая варианты, чтобы аккуратно свалить из мастерской.

– Спасибо вам, дяденька. Пойду я, – смущенно улыбнулся он мастеру, забирая свои приблуды.

– Ступай, парень. Ступай, – кивнул мастер, возвращая ему дробь.

Сунув дробь в карман, Мишка с железом подмышкой помчался к себе. Едва скинув дождевик, он подскочил к своему оружейному сундуку и, откинув крышку, принялся вспоминать, все ли у него есть для правильного снаряжения патронов. Вернувшаяся в дом Глафира так и застала его сидящим у сундука и задумчиво рассматривающим его содержимое.