Гладиаторы: Гладиаторы. Созвездие злобных псов

Генерал привёл их к замаскированному в кустах джипу иностранного производства и, лихо откозыряв невысокому худощавому мужчине в камуфляже без знаков различия, бодро доложил:

– Вот привел, как приказали, господин генерал-лейтенант.

– Александр Юрьевич, давайте без официоза, – чуть поморщившись, ответил мужчина, с интересом разглядывая Роя и проводника. – Значит, это и есть самый знаменитый в стране говорящий пёс? Интересно, он ведь ничем внешне не отличается от других собак. Может, чуть покрупнее, и всё.

– Так и есть. Он крупнее довоенных стандартов, но это даже хорошо. Легче справляться с ксеносами. Но самое главное не в этом. Мы связаны с ним эмоционально. Так что любая попытка передать его другому кинологу может плохо закончиться, – быстро произнёс Матвей, подсознательно заговорив о самом главном для себя.

– Хорошо дрессированная собака должна выполнять отданные ей команды, – влез в разговор незаметно подошедший мужчина.

Матвей сразу узнал одного из головастиков. В драке он не участвовал, но, судя по наглости, в научном мире кое-какой вес имел.

– Ага, отданные её проводником, – презрительно фыркнул Матвей. – Что это за служебная собака, которая выполняет команды первого встречного? А это не просто служебный, это – боевой пёс. И воспитывал его я прежде всего как настоящего бойца, а не как подопытную крысу.

Сообразив, что ляпнул очевидную глупость, головастик оскалился, демонстрируя крупные жёлтые зубы. Судя по всему, это должно было означать свирепый оскал. Презрительно скривившись, Матвей демонстративно отвернулся от учёного, сосредоточив всё своё внимание на высокопоставленном проверяющем. Полюбовавшись на это противостояние с иронической улыбкой, тот снова опустил глаза, внимательно рассматривая собаку.

– Вы действительно говорите с ним, Матвей Иванович? – спросил он после долгого молчания. – Я имею в виду – словами, а не эмоциями или просто образами.

– Говорю именно словами, – кивнул Матвей. – Впрочем, вы и сами можете это проверить.

– Как?

– Одну минуту, – ответил Матвей. Он присел перед Роем, заглянул ему в глаза:

«Ройка, ты слышишь этого человека?»

«Да».

«Он сейчас попросит принести что-нибудь, и это надо сделать. Понимаешь?»

«Зачем?»

«Мы сегодня сделали не совсем правильно, и теперь – нужно сделать так, чтобы он не приказал забрать тебя. Сделай, пожалуйста», – просительно протянул Матвей, поглаживая пса по морде.

«Сделаю», – услышал он в ответ и, вздохнув, выпрямился.

– Теперь просто медленно и старательно, подумайте о том, что хотите от него получить. Ну, например, попросите его принести вам какой-то предмет из машины, – быстро проинструктировал Матвей проверяющего.

– Всё – про себя? – с интересом переспросил тот.

– Конечно.

Прикрыв от напряжения глаза, проверяющий задумался. Рой смотрел на него, склонив голову набок. Потом, не спеша обойдя его, направился прямо к машине. Наблюдавшие за ним телохранители переглянулись, когда пёс, поднявшись на задние лапы, принялся скрести передней ручку двери. Потом крепкие когти пса всё-таки зацепили её, и дверь открылась. Забравшись в салон, Рой пару минут что-то старательно вынюхивал, после чего, выпрыгнув обратно на траву, решительно направился прямо к проверяющему, неся в пасти какой-то предмет. Внимательно присмотревшись, Матвей удивлённо покосился на отдавшего команду генерала, но эмоции сдержал. В зубах у пса был роскошный золотой «паркер». Поручать собаке принести такую дорогую вещь, зная, что усилие в его челюстях превышает несколько тонн, не самая удачная мысль. Но Рой оказался на высоте. Подойдя к проверяющему, пёс просто сунул ему в ладонь ручку и, презрительно фыркнув, улёгся рядом с Матвеем, демонстративно повернувшись к людям задом.

– Похоже, он не самого высокого мнения о моих умственных способностях, – усмехнулся проверяющий с заметной растерянностью.

– В этом задании самым трудным для него было открыть дверцу машины, – пожал плечами Матвей. – Это именно то, что вы просили его принести?

– Как это ни удивительно, но да.

– А что тут удивительного? – не понял Матвей.

– Да как вам сказать, – задумчиво протянул проверяющий. – Я в своей жизни много чего удивительного повидал, но вот с собакой мысленно говорить не приходилось. А кстати, почему слышать его можете только вы?

– Не только. Как выяснилось, есть ещё несколько человек, способных к ментальному контакту с ним.

– И кто же это? – тут же влез в разговор головастик.

– Весь вопрос в том, желает ли он сам иметь с ними дело. В принципе, он слышит практически всех. Но у одних есть обратная связь с ним, а у других – нет, – продолжал пояснять Матвей, демонстративно игнорируя учёного.

– То есть если его передать другому проводнику, то нет никаких гарантий, что этот пёс станет с ним работать? – уточнил проверяющий.

– Именно так, и поверьте: заставить его будет не просто сложно, а практически невозможно. Это не человек, и если он не захочет, то рычагов давления на него просто нет.

– Ещё как есть, – снова влез головастик. – Жрать захочет, будет работать как миленький.

– Если он захочет жрать, то спаси вас всех Господь! – презрительно ответил Матвей, невольно сжимая кулаки.

– Как это понять? – насторожился проверяющий.

– Просто. Это, как ни крути, животное: зверь, хищник. И плевать он хотел на все ваши замыслы, помыслы и другие гипотезы. Он хочет есть, и он поест. Впрочем, не только он. Думаю, вам уже приходилось слышать про стаи людоедов, которые бродят в развалинах. Поверьте, это совсем не шутки. Для них человек – это не «венец природы», а прежде всего добыча. И заметьте, очень лёгкая добыча.

– Но ведь это обычный дрессированный пёс, – растерялся проверяющий.

– Дрессированный – да, пёс – точно, но не обычный. Прежде всего это одна из самых умных, так сказать, думающих пород. Их история насчитывает тысячи лет. Ведь изначально это были боевые собаки. Не бойцовые, а именно боевые. Ротвейлеров обряжали в кольчуги, и они наравне с воинами сражались в боях. Два таких натасканных пса брали тяжеловооружённого всадника. Есть даже фрески, где изображены именно эти собаки в войске Александра Македонского. Именно благодаря такой богатой истории эти породы так легко поддаются дрессировке, но именно из-за неё они всегда сложны в управлении. У них есть на всё своё мнение. И подчиняться они будут только тому, кого действительно уважают и принимают за вожака. А с этими псами всё ещё сложнее.

– Почему? – тут же спросил проверяющий.

– Потому что их невозможно обмануть. Они чувствуют и слышат не только то, что вы им говорите, но и то, что вы думаете в этот момент на самом деле, – ответил Матвей, выделив голосом последнюю фразу.

– Значит, если кто-то попытается его обмануть, он вполне может вцепиться ему в горло?

– Конечно. Скажу откровенно, я даже не знаю, что он может придумать, чтобы отравить жизнь тому, кто ему не понравится. Он ещё щенком умудрялся выдавать просто иезуитские номера, а сейчас… – Матвей неопределённо махнул рукой, всем своим видом показывая, что действительно этого не знает.

– Судя по всему, у нас действительно нет другого выхода, чем оставить этого пса вам, – задумчиво ответил проверяющий.

– Ерунда. Собака не может выбирать себе хозяина, – возмущённо взвизгнул головастик.

– Господин генерал, вы не могли бы услать этого кретина куда-нибудь подальше? Ради его же блага и здоровья, – мрачно прошипел Матвей, чувствуя, как волна ярости снова застилает сознание.

– Да кто вы такой, чтобы…

– А и вправду, шли бы вы отсюда, уважаемый, – резко оборвал учёного проверяющий. – Дайте армейским дуболомам поговорить про выпивку и баб без вашего участия.

– Ну, знаете ли?! Я этого так не оставлю. Сегодня же о ваших манипуляциях будет известно моему начальству, – яростно окрысился головастик.

– Да ради бога. Только помните: бумага в стране – дефицитный материал. А теперь исчезните отсюда, пока я не рассердился, – ответил проверяющий так, что заносчивого головастика просто смело с места.

Дождавшись, пока он отойдёт на достаточное расстояние, проверяющий повернулся к Матвею и, вздохнув, тихо спросил: