Гладиаторы: Гладиаторы. Созвездие злобных псов

– Найдите, пожалуйста, вот такую коробку. Можно картонную, – вместо ответа попросил Матвей, руками показывая, какая именно коробка ему нужна.

Удивлённо пожав плечами, полковник вышел из комнаты и спустя несколько минут вернулся с требуемым предметом в руках. Передав коробку хозяйке собаки, Матвей попросил:

– Пересадите всех щенков сюда, а полковник вынесет их в другую комнату. Потом – вы отпустите Вайду.

Покосившись на полковника, девушка быстро усадила всех малышей в коробку и, передав её полковнику, крепко взяла суку за ошейник. Вынеся щенков, полковник вернулся в комнату и, пожав плечами, сказал:

– И что дальше?

Вместо ответа Матвей жестом попросил девушку отпустить собаку. Легко перемахнув через борт манежа, Вайда моментально исчезла за порогом. Все стоявшие в комнате вопросительно уставились на Матвея. Ничего не говоря, он продолжал ждать. В коридоре послышался быстрый стук когтей, и в комнату вбежала Вайда, неся в зубах кутёнка. Положив его в манеж, сука развернулась и снова исчезла в коридоре. Чуть улыбнувшись, Матвей достал принесённого щенка и, быстро осмотрев, вздохнул:

– Вот этого и возьму. Раз уж ты, малыш, от Роя, то Роем и будешь.

Расстегнув рубашку, он сунул щенка за пазуху так, чтобы на улице оставалась только мордочка. Почувствовав тепло его тела, кутёнок повозился, устраиваясь поудобнее, и, прикрыв глаза, затих. Тем временем Вайда уже перетаскала обратно всех щенков и, улёгшись в манеж, настороженно уставилась на людей.

– Может, вы поясните суть этого камлания? – послышался ехидный вопрос, и на середину комнаты выступил очкарик.

– Да пошёл ты. Ничего я тебе пояснять не буду, урод, – огрызнулся Матвей, демонстративно поворачиваясь к нему спиной.

– Андрей Сергеевич, это просто возмутительно. Я должен знать критерий, по которому участник проекта отбирает себе объект.

– Сам ты объект. А это – щенок, живое существо, можно сказать, член семьи, – зарычал в ответ Матвей.

– Матвей, лучше расскажи ему, всё равно ведь не отвяжется, – устало попросил полковник.

– Если унести щенков, сука сама выберет лучшего, – коротко ответил Матвей.

– Откуда это известно? В каком научном труде описан подобный способ выбора щенка? – тут же потребовал отчёта очкарик.

– Нет таких описаний, – злорадно ответил Матвей. – Этот способ ещё испокон веков известен был. Сука всегда выбирает первым лучшего щенка. Но если уж вам так важна научная составляющая, отвечу: я потому и попросил принести коробку именно небольшого размера, чтобы щенки были в одной плотной кучке. Самый сильный щенок всегда первым выбирается наверх, и сука берёт его, естественно, первым.

– Чёрт знает что! – снова принялся возмущаться очкарик. – Никакой конкретики и определённости. Одни сплошные домыслы и выдумка.

– Слушай, как тебя там, Потапыч, жизнь – это не цифры и формулы, а опыт, умение и иногда мистика, – усмехнулся в ответ Матвей.

– Я не Потапыч, а Остапович, – сумел выдавить из себя учёный, задыхаясь от возмущения.

– А мне без разницы, – пожал плечами Матвей и, повернувшись к полковнику, спросил: – Где нас устроят?

– Пошли, – улыбнулся полковник, жестом указывая ему на дверь.

Кивком головы попрощавшись с девушкой, Матвей вышел в коридор. Поднявшись обратно в ангар, они снова уселись в джип. Водитель, увидев торчащую из под рубашки мордочку, не удержался и, расплывшись в улыбке, протянул руку, чтобы погладить щенка.

– Не надо, – остановил его Матвей, осторожно отведя руку. – Щенки запоминают руки. Не нужно, чтобы к нему лишний раз прикасались посторонние. На первых порах это должны быть только руки хозяина.

– Ишь ты, целая наука, – удивлённо качнул головой водитель и запустил двигатель.

Повернувшись к полковнику, Матвей вздохнул и, чуть пожав плечами, сказал:

– Извините, Андрей Сергеевич, но неужели среди всех яйцеголовых не нашлось хоть одного приличного человека? Это же ходячий циркуль какой-то, а не человек.

– Знаю, – поморщился полковник так, словно съел лимон. – Но он – лучший в своём деле. Поэтому и приходится терпеть эту сволочь.

– Полностью согласен с предыдущим оратором, – вздохнул Матвей. – И ещё, боюсь, после нашего знакомства он на вас такую телегу накатает, что вони не оберёмся.

– Пускай катает, – усмехнулся полковник. – Он своими телегами давно уже всё начальство завалил. Даже замечание сделали, чтобы бумагу впустую не переводил. Так что плевать. Скажу откровенно, только между нами: я получил настоящее удовольствие, когда вы его принялись по стенке размазывать. Давно этому циркулю такого фитиля не вставляли.

– Рад, что вам понравилось, – усмехнулся Матвей, осторожно поглаживая выглядывавшую из-под рубашки мордочку.

– Не боитесь, что обдует? – спросил полковник, кивая на кутёнка.

– Нет. Они как грудные дети – чуточку водички, и всё. Железы ещё работать не начали. Вот месяца через полтора-два – это да.

– Не забывайте, что он будет расти быстрее обычных щенков, – напомнил полковник.

– А жаль, – вздохнул Матвей. – В этом возрасте они такие лапочки!

– Да уж! На что я ровно ко всякой живности отношусь, и то не смог от улыбки удержаться, когда в первый раз их увидел.

– Надеюсь, Вайду не в том комплексе держат?

– И кто вас больше беспокоит, собака или её хозяйка? – иронично усмехнулся полковник.

– Откровенно говоря, собака. В её положении гулять много нужно, и желательно по травке. Хозяйка и сама о себе позаботиться может.

– Откуда такая уверенность?

– Воспитать собаку серьёзной породы не просто. Тут характер иметь нужно.

– Понятно. Только где ж я сейчас им травку возьму? – вздохнул полковник.

– Вот поэтому толковые кинологи всегда ближе к весне собаку вяжут, чтобы и сука, и щенки могли на воздухе побыть.

– Вот уж точно целая наука, – усмехнулся полковник.

Их привезли в какую-то глухую деревню, из которой жителей давно уже эвакуировали. Как объяснил Матвею всё тот же полковник, разведка решила использовать деревню в своих целях, заселяя в дома своих людей. Здесь находились в основном семьи офицеров и те, кто получал небольшой перерыв в работе. Сама деревня охранялась как настоящий режимный объект. Каждые пятьдесят метров – весь периметр охранялся часовыми с собаками: огромными лохматыми кавказскими овчарками. По улицам деревни регулярно проходили патрули, также с собаками. С одобрением покосившись на часовых, Матвей внимательно осмотрел собак и, кивнув, направился в дом, у которого остановился джип. Заметив его реакцию, полковник насторожился и, дождавшись, когда Матвей войдёт в дом, спросил:

– Что интересного усмотрели?

– Да так, на собак полюбовался, – неопределённо пожал плечами Матвей.

– А если серьёзно? – не отставал полковник.

– На поясах у ваших бойцов какие-то тряпки болтаются. Насколько я могу судить, это специальный опознавательный знак типа «свой – чужой». Человек этот запах учуять не может, а собаки узнают сразу, и любой, появившийся на территории объекта без такой тряпочки, с ходу будет порван на тряпочки, – ловко скаламбурил Матвей.

– Точно, – одобрительно рассмеявшись, ответил полковник.

Быстро распахивая двери, полковник принялся знакомить Матвея с его новым домом. К удивлению кинолога, здесь было всё, что могло бы потребоваться обычному горожанину, привыкшему к изыскам цивилизации. С небольшой оговоркой: после наступления темноты ставни на окнах должны быть плотно закрыты. Распахнув дверцу холодильника поменьше, полковник молча продемонстрировал набор продуктов и консервов, после чего, открыв дверцу холодильника побольше, наставительно заговорил: