Снежный сок. Книга первая

– Поговори мне еще!

Веселая женщина…Такой совдеповский типаж работника торговли со своей фирменной полнотой, грубостью и безмерным цинизмом. Не став говорить лишнего, дабы не нарваться на очередной «комплимент», я вышел из магазина. Не люблю опаздывать, но времени оставалось мало. Как угодно, но обещание быть вовремя, данное другу, нужно выполнять. Хотя, говоря откровенно, сам Артем пунктуальностью не отличался.

…Подобие забора, сваренное из остатков арматуры, в свое время ушедшей под склад, стоящий неподалеку, ворота, висящие, так сказать, «на честном слове», и калитка – вот как выглядит вход в нашe скромное убежище от непогоды, невзгод и прочих перипетий судьбы. Я вошел на территорию и перекрестился – привычка прижилась уже с первого дня. Храм Иоанна Предтечи был великолепен в любое время суток, но только он, словно хрустальный бокал в куче грязной посуды. В этой же раковине, рядом с бокалом, лежал маленький старый кофейник – сторожка Артема. Дверь, как всегда, была не заперта, Артем сидел на своем любимом диванчике и играл на недавно купленной гитаре. Казалось, что моего появления он даже не заметил, и повернулся в мою сторону, только когда я закрыл дверь.

– Стас! Привет, дружище, как дела? Давно с тобой не виделись!

– Ага, давно! Дня, эдак, четыре… Приколист ты!

– Лаааадно тебе, проходи давай. Ты, я вижу, не с пустыми руками. Стас, будь добр, поставь чайник.

– А где он у тебя?

– Под диваном посмотри.

Чайник под диваном…Оригинально. До последнего момента я надеялся, что Тёма так шутит, но чайник действительно лежал под диваном между свернутым ковром и какими-то книжками. За водой приходилось идти на колонку в частном секторе, но в этот раз, слава Богу, Артем удосужился наполнить бутылку из-под минералки, и идти никуда не пришлось. Поставив чайник, я откинулся на стоящее рядом кресло и задумался об идее написания новой песни. Артем же импровизировал в своем любимом стиле – блюз. Что сказать, тут наши вкусы не совпадают, ведь я предпочитаю рок.

– Стас, как вчерашний вечер прошел?

– Нормально, а что?

– Я Аню твою видел сегодня. Просто светится от счастья, видимо после свидания, а вопрос, с кем не стоит. Кстати, я и не знал, что она увлекается фотографией.

– Чего? Я сам не знал. А как ты понял?

– Мы с Витьком гуляли недавно ночью, и в окне ее комнаты горел красный свет. Так обычно проявляют негативы, вот только обычно свет постоянный нужен, а у нее лампочка, похоже, мерцала.

– Странно…Она мне обычно все рассказывает, но про это слышу впервые. Может, просто телевизор работал?

– Так ярко и одним цветом? Не знаю, вряд ли.

– Я у нее на досуге поинтересуюсь. Смотри, чайник кипит. Вырубай давай, откладывай свою метлу и попьем чаю. Когда Витек придет?

– Через час обещал подтянуться.

Попьем чаю…Вечная метафора, указывающая на любой горячий напиток, Даже если Тёма пьет какао, а я – кофе, то все равно мы будем пить чай. Привычка, так сказать. Быстро наполнив стаканы, мы разрезали торт и начали очередной праздник живота, думая каждый о своем. Мы не любили говорить с набитым ртом, да и не нужно было.

Аня увлеклась фотографией…Аналоговой…Дома, с поломанной лампой и втайне от меня. Разумеется, у каждого должны быть свои секреты, но не в таких мелочах же. Странно это все, нужно будет у нее спросить. Ненавязчиво, мягко перенеся разговор в этот ключ. Хотя…Люблю людей с тараканами в голове, может быть, это еще один из Анькиных бесчисленных плюсов. Может быть, я использую этот секрет по-умному – подарю ей фотоаппарат на новый год, до которого оставалось чуть больше месяца…

Мысль оборвал голос Артема, еще не прожевавшего кусок торта:

– Как там с музыкой? Написал что-нибудь новое?

– Да, есть тут парочка довольно неплохих вещей, но они еще сырые.

– Допьем – покажешь?

– Конечно. Только над одной из вещей ты, наверное, просто посмеешься.

– Как называется?

– Первая – «на пленке», вторая…Я еще не придумал название.

– Давай, бери гитару, показывай. – Артем с неизменной улыбкой и добродушными глазами замер в предвкушении. Не знаю, почему, но ему всегда нравилось мое, прямо скажем, не самое сильное творчество. Я расчехлил свой «Джексон» и, подключив его к комбоэмулятору, заиграл простым перебором. Мягкий, но колоритный звук металлических струн с легким хорусом, чуть-чуть эхо… На этом оборудовании музыка наконец-то стала выглядеть законченной. Подойдя к стойке микрофона, я запел:

…В моих холодных пальцах – огненная нить,

Бумажных роз шипы, осколки…

Все – как живое, но искусственная жизнь

Не чует страха, ей не больно…

На пленке – снова голоса…

На пленке – сладкие слова…

…В этот момент перебор сменился боем, а затем – довольно жестким перегрузом в режиме «дисторшн». Короткий, медленный, но ритмичный проигрыш, и…

…Твой нежный голос тихо шепчет в темноте,

Но свет зажегся – ты исчезла.

Остались только три огарка на столе:

Когда-то – праздничные свечи.

На пленке – снова голоса…

На пленке – сладкие слова…

…Ритм песни снова поменялся, представ мощнейшим гитарным рифом. Повысив голос, я озвучил припев:

…Вернись ко мне!

Позволь взглянуть в твои глаза…

Вернись ко мне!

На пленке – сладкие слова…

Я вижу свет,

Но лишь безумие в ночи

Дает ответ…

Давно погасли три свечи…