Одинокие души

Ее слова обескураживают меня. Я в такой дикой растерянности, что даже не представляю, как реагировать.

– Я не понимаю, о чем ты.

– И неудивительно. Ты ничего не понимаешь!

– Так объясни мне!

– Не собираюсь тратить на тебя свое время, – холодно отрезает Карина. – Ты решила занять мое место – отлично. С этого момента мне плевать на тебя. Не ценишь меня, и я не буду ценить тебя.

– Не ценю тебя? – взрываюсь я. – Ты спятила? А кого я вытащила из куба и вернула с того света? Кого я сберегла от проверки нервов на железной дороге?

– Дешевые оправдания.

– Оправдания? – От ее слов мне становится больней, чем от гематомы на плече. Я чувствую, как переносица покалывает, как подкатывают слезы. – Считаешь, это оправдания?

– Ну а что это, по-твоему? – Карина встает с кровати и подходит к зеркалу. Она берет расческу и начинает проводить ею по своим бронзовым волосам. – Моя старшая сестра возомнила себя классной. На самом деле ты такая же девушка, как и все остальные. Так что не думай, будто одно мое спасение загладит твою вину.

Меня тошнит от ее слов.

Как она может такое говорить? Как смеет?

Вместо слез меня накрывает волна гнева. Я резко подрываюсь с кровати и подлетаю к Карине. Она пугается такого порыва, разворачивается ко мне лицом и врезается спиной в зеркало. Ее глаза испуганы, мышцы напряжены, и пусть она хочет это скрыть – я вижу. Я вижу, что она меня боится, что она в панике. И в этот момент у меня возникает странный вопрос: кем же я была до потери памяти, если даже моя родная сестра испытывает ужас, находясь рядом?

Неожиданно я замечаю свое отражение: дикие зеленые глаза, острые скулы, растерянно отступаю назад и несусь вон из комнаты, хлопнув за собой дверью так сильно, что эхо разносится по квартире.

Этой ночью я не сплю.

Завариваю себе кофе, надеваю, несмотря на жару, толстый свитер и сижу на кухне. Проходит несколько часов, когда я решаю сдвинуться с места. Правда, только лишь для того, чтобы вылить остатки холодного напитка и заварить новый.

Слова Карины штурмуют мой мозг и разрушают один стереотип за другим. Сначала я думаю, что она специально наговорила кучу глупостей для того, чтобы задеть меня и вывести из себя, потом вспоминаю, как чуть не вывернула Леше руку и с каким удовольствием стояла на рельсах, и тогда-то меня бросает в холод. Приходится допустить вариант сестры и рассмотреть его со всех сторон. Возможно, я и правда в прошлом году принесла много бед родителям. Но почему тогда они мне никогда о них не рассказывали? Смысл скрывать? Где остатки целого года? Фотографии, записи, видео. Почему есть я 13 сентября 2011 года и я 8 августа 2012-го. Куда испарился такой огромный промежуток времени?

Я громко ставлю чашку с кофе на стол и сама пугаюсь этого звука. Прикрываю глаза и пытаюсь ровно дышать. Но успокоиться не получается: меня раздирают на куски странные чувства. Я борюсь с паникой, со страхом, с ужасом и в то же время горю безумным желанием узнать правду. Что же на самом деле произошло со мной год назад?

Внезапно я слышу, как открывается входная дверь, и машинально смотрю на часы. Около четырех утра. Родители как раз вовремя.

Ставлю чашку в раковину и выхожу в коридор. Мама снимает ботинки, вешает свое пальто и замечает меня. Ее глаза округляются, становятся выразительными, большими, и она удивленно вскидывает брови.

– Не поздно ли ты бродишь по дому? Спать не думала?

– Мне не хочется.

– Опять живот болит? – спрашивает папа и подходит, чтобы поцеловать меня. – Может, примешь таблетку?

– Не стоит.

– Стоит.

– Нет, я на самом деле поговорить с вами хотела. – Слова еле-еле слетают с губ. Приходится взять себя в руки.

– О чем?

– Обо мне.

Мама растерянно проходит в зал и устало выдыхает:

– А нельзя отложить разговор до утра? Я ужасно вымоталась.

– Так уже утро, – невинно протягиваю я и растираю лицо ледяными руками. – Я не займу много времени.

– Что-то случилось? – Папа снимает с запястья часы. – Проблемы в школе?

– Да нет. В школе все хорошо. Я по другому поводу.

Мама плюхается на диван, папа останавливается в проходе между кухней и спальней: ждет, смотрит на меня. Наверняка он заинтригован.

– Сегодня я поссорилась с Кариной. – Родители одновременно тяжело выдыхают, и поэтому я быстро добавляю: – Даже не спрашивайте почему. Ссоры между сестрами обычное дело.

– Тогда почему ты хочешь поговорить с нами об этом? – зевая, спрашивает мама. – Карина обидела тебя?

– Нет, конечно нет. – Я сильно прикусываю губу. Хочется закричать: на самом деле да. Она ужасно меня обидела, оскорбила и предала, но я выдыхаю. Родителям об этом знать не обязательно. – Слово за слово, и мы перешли на личности. Орали друг на друга, кричали, как вдруг Карина заявила, что я… – Нервно усмехаюсь, обхватив себя руками за больной живот. – Что я накуролесила в последний год. Год, который я не помню.

Мама бледнеет, а папа отходит от стены и медленно присаживается в кресло.

– Она соврала? – Я судорожно выдыхаю. – Или нет?

Родители молчат, и у меня внутри взрываются друг за другом все органы. Неужели это правда? Мне становится плохо. Я облокачиваюсь спиной о шкаф и прикрываю глаза. Пожалуйста, скажите, что это сон. Пожалуйста.

– Я… – Мама шумно выдыхает. – Поверить не могу, что она сказала тебе такое.

Смотрю на нее. Она трет ладони и нервно моргает.

– Мне даже в голову никогда не приходило, что Карина может так поступить.

– Я не понимаю.

– А что тут понимать? – вмешивается папа. – Твоя сестра решила задеть тебя и затронула именно ту тему, которая до сих пор причиняет тебе боль. Хочешь ответов: вот они! Ты всегда была примерной девушкой, никогда не приносила нам проблем, училась в школе, помогала, когда мы были на работе, и я не помню ни одного раза, чтобы мне приходилось краснеть из-за тебя.

– Твоя сестра перешла все границы, – дополняет мама. – Не думала, что она способна на такое. Из-за чего же вы хоть поссорились?

– Теперь это не важно.

С моих плеч исчезает такой огромный груз, что я пьяно отшатываюсь назад.

– Карина не права, – серьезно произносит папа. – Но ты не обижайся на нее. Она сказала это сгоряча. Так что помиритесь и забудьте об этом.

– Мы так и сделаем, – заверяю я. – По крайней мере, мы попытаемся.

– Что ж, отлично. – Мама вновь зевает и встает с дивана. – Не ссорьтесь, Лия. – Она обнимает меня и медленно отходит в сторону спальни. – В жизни мало людей, на которых можно положиться. Вам остается лишь радоваться, что вы есть друг у друга.