Становясь Милой

– Спасибо, – произношу одними губами. Я ценю ее усилия, тем не менее, похоже, ее родственник решительно настроен быть мудаком. Но по крайней мере он сосредотачивается на Майлзе; парни перешучиваются, пока мы движемся по бульвару Фэрвью.

Уже почти полночь, поэтому на улице ни души. Ни одной машины не проносится мимо во время всего пути к ранчо, за окном царит кромешная тьма. Наконец мы выезжаем на знакомый гравийный серпантин, а в отдалении появляются фонари дома Беннеттов.

И тут до меня доходит, что Блейк намерен сперва завезти родственников, а значит, мы с ним останемся наедине. Боже, за что мне все эти мучения?! Разве не логичнее сначала высадить меня? Ведь в компаниях всегда так делают: в первую очередь развозят менее знакомых людей, чтобы избежать вот такой неловкой ситуации. Я не горю желанием остаться с Блейком наедине, и странно, что он не разделяет моих чувств. Сегодня и так перенасыщенный день, хватит с меня подтруниваний, особенно без Саванны поблизости, которая может его угомонить!

Во рту моментально пересыхает. Я стараюсь сосредоточиться на шорохе камней под колесами. Вскоре мы останавливаемся, и Беннетты выбираются из машины.

– Блейк довезет тебя до дома, – шепчет мне Саванна, оборачиваясь. – Тут всего минут пять езды. – Повысив голос, она обращается к двоюродному брату: – Не груби Миле!

– Будет исполнено, – отвечает тот, шутливо отдавая честь.

Беннетты прощаются и спешат к дому – у входа они молча пихаются, борясь за право войти первым. Когда за ними закрывается дверь, Блейк выезжает на основную дорогу.

Мне кажется нелепым сидеть сзади, если переднее сиденье свободно, будто в такси, поэтому я отстегиваюсь и карабкаюсь вперед.

– Эй! – возмущается Блейк, когда я якобы случайно задеваю его локтем по затылку.

Плюхнувшись на сиденье, нагретое Майлзом, я пристегиваюсь. Теперь, когда мы остались наедине, у меня только две линии поведения: либо по-лузерски позволить ему вытирать о меня ноги, либо постоять за себя.

– У тебя проблемы? – требовательно спрашиваю я, скрещивая руки на груди и поворачиваясь к нему всем корпусом.

– Проблемы?

– Ага, что-то имеешь против меня? – спрашиваю твердым голосом. – Похоже, тебе понравилось наблюдать за тем, как я сегодня корчилась от неловкости. Ты типа школьного задиры, а? Кто назначил тебя главным?

Блейк мягко смеется, запрокидывая голову.

– Это ты главная – главная по раздуванию слона из мухи. Я лишь тебя представил, а потом подкинул тему для бесед. Где ты увидала проблему?

– Зачем вообще надо было всем рассказывать о моем отце?

– Ну, лично я считаю, что его актерские навыки оставляют желать лучшего – все фильмы «Вспышки» отстойные, – однако многие придерживаются противоположного мнения. – Он пожимает плечами; одна его ладонь небрежно лежит на верхушке руля, а другая бездумно возится с центральной консолью. – Поэтому я счел нечестным скрывать от всех правду. Кроме того, не знал, что это какой-то большой секрет.

– Ой, завязывай уже, Блейк! – Я чуть ли не выплевываю его имя. – Не изображай из себя невинную овечку! Ты – козел, который испортил мне вечер.

Отвернувшись, устремляю взгляд во тьму за окном. Надеюсь, Саванна не слишком часто зависает со своим родственником, и мне не придется с ним больше общаться. Вообще не хочу его видеть, пока я тут.

Блейк лишь усмехается. Мы сидим в тишине, пока, наконец, в отдалении не вырисовывается имение Хардингов. Фонари вдоль забора освещают дорогу приятным голубым цветом. Я нетерпеливо хватаюсь за ремень безопасности, готовясь отстегнуться в ту же секунду, как машина остановится перед воротами.

– Мила Хардинг в наличии одной штуки доставлена к ее тюрьме… прости, к дому, – объявляет Блейк, припарковавшись.

– Тюрьме? – удивленно повторяю я. То есть да, высокий сплошной забор выглядит внушительно, а я и сама невольно сравнивала ранчо с тюрьмой. И все же он здесь по определенной причине – для защиты тети Шери и Попая.

Блейк демонстративно оглядывает забор.

– Ну, создается такое впечатление.

Я только-только прибыла на ранчо и пока не успела почувствовать себя заключенной, поэтому игнорирую его измышления и молча выбираюсь из машины. Блейк не заслужил ни благодарностей, ни прощания.

– У тебя есть ключи к этой штуковине? – спрашивает он.

– У меня есть код, – говорю я и захлопываю дверцу, затем бурчу себе под нос: – Разумеется.

Направляюсь к воротам, параллельно роясь в телефоне в поисках заметки с кодом. Вдруг осознаю, что Блейк еще на месте. Почему не уезжает? Я чувствую на себе его взгляд, и внутри бурлит раздражение.

Резко поворачиваюсь и кричу:

– Обязательно тут стоять и следить за мной?

Блейк опускает окно, непринужденно перекидывает наружу руку и улыбается самой милой улыбкой за весь вечер – по крайней мере, по мою душу, – но она не смягчает стальных ноток в его голосе, когда он говорит:

– Хочу удостовериться, что ты добралась до дома, как я и обещал. Между прочим, тебя легко могут украсть и запросить немалый выкуп. А если пропадешь прямо сейчас, то я стану главным подозреваемым.

– Езжай домой, Блейк, – велю я, прогоняя его рукой. – Пока. Спокойной ночи. Надеюсь, никогда не увидимся.

Я оборачиваюсь к воротам и глубоко вздыхаю, выбрасывая Блейка из головы, затем набираю код, который дала тетя. Из устройства раздается пронзительный писк, клавиатура загорается красным, а потом – тишина.

Чего?..

Предпринимаю вторую попытку – медленно нажимаю цифру за цифрой, чтобы ненароком не ошибиться, однако очередное пиканье и красная подсветка клавиатуры говорят о тщетности моих усилий. Неужели тетя дала мне неверный код? Или я неправильно записала, спеша поскорее уехать?

Начинаю нервно выстукивать носком по земле, усиленно размышляя. Не хочется возвращаться к Блейку и признавать, что не могу зайти внутрь, поэтому утыкаюсь в телефон и пролистываю список контактов.

К моему глубочайшему ужасу, выясняется, что у меня нет тетиного номера.

Широко распахнув глаза, повторно листаю контакты. Внутри поднимается волна паники. Почему у меня нет ее номера? Свой я сегодня записала на стикере и повесила на кухне, но не додумалась спросить тетин, на случай… ну, на подобный случай.

– Проблемы с огромными дорогущими воротами? – раздается крик Блейка от машины.

– Сказала же, вали домой, – бурчу в ответ. Я изображаю уверенность, однако мысли в панике мечутся в поисках выхода из ситуации.

– Разве тебя не радует присутствие того, кто может тебя выручить?

Мотор машины глохнет, раздается стук дверцы и шуршание гравия. Блейк подходит ко мне, упирает руки в бока и, склонив голову, разглядывает подсвеченные ворота. Я, в свою очередь, гляжу на него с ужасом в глазах. Казалось, вечер не может стать хуже.