Я говорил, что лучше промолчать?

Торопливо вскакиваю, протискиваюсь мимо Джейми и Чейза и буквально перелезаю через отца. Он внимательно смотрит на меня, чуть приподняв уголки губ. По пятницам отец обычно пребывает в хорошем расположении духа, и сегодняшний день – не исключение. Неловко спускаюсь с трибуны и бегу за мамой.

Палатки с хот-догами, напитками и сувенирами попадаются повсюду, и у каждой толпится народ. Догоняю маму. При виде меня в ее глазах мелькает удивление:

– Ой, Тайлер! Ты же пропустишь матч!

Пожимаю плечами.

– Ничего страшного. Папа просил тебе помочь. Тем более мяч все равно пока у «Даймондбэкс».

Боюсь даже вообразить, каким бы взглядом меня наградил отец, если бы я отказался пойти и заныл, что хочу посмотреть игру. Конечно, сегодня он выглядит довольным и благодушным, но не стоит рисковать. Обычно у отца очень быстро портится настроение. По крайней мере, когда я рядом.

Мама шутливо морщит лоб.

– Хм-м-м… Ты просто ангельский ребенок! Кто же тебя таким воспитал?

Она весело улыбается, а синие глаза так и сияют. Ну почему я на нее не похож?

– Ты. – Натянуто улыбаюсь в ответ.

На самом деле отец принимает активное участие в моем воспитании. Я не ангельский ребенок, просто он не позволяет мне плохо себя вести, а я боюсь его рассердить. Именно поэтому всегда слежу за манерами, стараюсь хорошо учиться и вообще быть тише воды ниже травы. Хотя иногда отцу и этого недостаточно.

Мама снова смеется и, потрепав меня по голове, обнимает за плечи. Очередь медленно продвигается вперед.

– С кетчупом и без горчицы, правильно?

Киваю. Мама принимается разглядывать прилавок, а я смотрю на нее, на ее спокойное лицо, и пытаюсь понять, поверит ли она мне. Я бы рассказал маме об отце, о том, на что он способен и как я его боюсь, однако не представляю, как это сделать. Мне страшно. Мама любит отца. Возможно, если я открою ей правду, она его разлюбит. А вдруг не его, а меня? Отец никогда не простит, если я разрушу их отношения. А мама… конечно, она могла бы мне помочь, защитить от отца. Но не хочу ее огорчать. Я так люблю, когда родители радуются и улыбаются. Оба. Не знаю, что произойдет, если правда всплывет наружу. Поэтому продолжаю молчать.

– Держи. Это для папы. – Мама протягивает мне запотевшую банку пива.

Оказывается, мы уже стоим у прилавка, и мама расплачивается за покупки. Растерянно моргаю. Опять так задумался, что выпал из реальности? Нужно избавляться от этой привычки…

Из-за банки рука совсем замерзла. Перекладываю в другую. Отец всегда пьет пиво в пятницу и на выходных, утверждая, что имеет право отдохнуть после рабочей недели.

– Ну, пошли. – Мама берет поднос с хот-догами и направляется обратно.

Пробираюсь за ней через толпу. Банка неприятно холодит ладонь. Народу слишком много, все куда-то торопятся, и я за мамой не поспеваю. Стараясь не упустить ее из виду, бегу все быстрее и вдруг спотыкаюсь и лечу прямо на асфальт. Машинально вытягиваю перед собой руки. От удара пиво выливается из банки. Все происходит так быстро, что я осознаю случившееся только мгновение спустя, ощутив жжение в коленях.

– Тайлер! – Охнув, мама возвращается назад. – Ты ушибся? Ой, да у тебя кровь. Я вроде захватила пластыри…

Прижав поднос к бедру, она помогает мне подняться. Сердце бешено колотится. Все кругом смотрят на меня. Вижу, что разбил оба колена. Неприятно, но ничего страшного. Внизу растекается лужица пива. Дрожащей рукой поднимаю банку. Отцу это не понравится. Меня охватывает паника.

– Пиво… папино пиво… – бормочу я.

Меня трясет. Отец сегодня был добрый. Он улыбался. А я, как всегда, все испортил.

– Тайлер, ну что ты? – Встревоженно склонившись надо мной, мама пытается меня успокоить. – Все хорошо. Я куплю папе еще.

Она выбрасывает банку в ближайшую урну и поддерживает меня. От страха мутит, я с трудом сдерживаю рвоту. Не хочу к отцу. Не хочу, чтобы он опять злился, гневно щурился и скрипел зубами.

Мы идем по трибуне. Боль в коленях не утихает. Шмыгнув мимо отца, усаживаюсь на свое место. Теперь нас разделяют Джейми, Чейз и мама. Значит, хотя бы сейчас я в безопасности. Отец недовольно сдвигает брови.

– А где мое пиво?

– Тайлер споткнулся, и банка пролилась, – объясняет мама. – Я тебе потом принесу другую. А пока поешь хот-доги. – Она передает отцу поднос и, раскрыв сумочку, принимается искать пластыри.

Отец медленно поворачивается ко мне, взглядом пригвождая меня к сиденью. На его лице играют желваки. Испуганно замираю.

– Когда ты стал таким неуклюжим? – сердито спрашивает он.

Не нахожу, что ответить. Просто я часто погружаюсь в себя: противоречивые мысли раздирают меня на части.

Мама, перегнувшись через Джейми и Чейза, протягивает мне пластыри и сочувственно, тепло улыбается. Даже не глядя в сторону отца, чувствую, как от него волнами исходит ярость.

Торопливо заклеиваю разбитые колени. За последние несколько лет я почти сроднился с пластырями. Жаль, они помогают заживить лишь ссадины – но не душевные раны.

14

Наши дни

Темнеет. В старой раздолбанной «Королле» Меган мы медленно катим к дому Остина. Я зажат между Тиффани и Иден. Рейчел устроилась на переднем сиденье – выбирает подходящую музыку и сплетничает с Тиффани. Они активно сплетничают, пытаются угадать, кто еще будет на вечеринке. Я их, как обычно, не слушаю: нет сил. Так и хочется взять еще баночку пива из лежащей у меня на коленях упаковки, чтобы легче пережить дорогу.

Не желая поддаваться соблазну, складываю руки на груди и, уставившись на ручной тормоз, думаю об Иден. Она сидит справа и, кажется, незаметно за мной наблюдает… Да, так и есть: мельком смотрю на нее, и на долю секунды наши взгляды встречаются. Иден отворачивается к окну. Как странно, что она моя сводная сестра… Да и сама она, по всей видимости, еще не привыкла к наличию братца. Мы оба пытаемся друг друга лучше узнать и понять, но лично у меня пока ничего не получается. Продолжаю исподволь ее разглядывать. Темные волосы обрамляют лицо, ниспадают на спину и на плечи. Ее макияж сегодня очень яркий: губы в красной помаде, веки выкрашены в серый, как дым, цвет. Когда Иден моргает, ее густые ресницы кажутся еще длиннее. Я совсем недолго с ней знаком, но догадываюсь: на самом деле она не такая.

Видимо, что-то почувствовав, Иден оборачивается на меня; я едва успеваю отвести глаза. Это повторяется несколько раз. В какой-то момент мне становится неловко, что я на нее пялюсь, и я отворачиваюсь к дороге. Все это время молчу, даже когда Тиффани прижимается ко мне и поглаживает меня по бедру.

Наконец Меган подъезжает к нужному дому. Обычно я даже не замечаю Остина, хотя он-то, конечно, очень ждет нашего приезда. Еще рано, нет и половины девятого, а веселье уже началось. На лужайке собралась целая толпа.

Как только Меган паркуется рядом с машинами других гостей и глушит мотор, хватаю упаковку пива и, вслед за Тиффани выбравшись из «Короллы», разминаю затекшие ноги. Из дома выплескивается музыка, и я с трудом сдерживаю стон. Неужели придется снова проходить через все это: нескончаемое пьянство, шум, духоту…

– Тайлер, привет! – слышится радостный крик, и ко мне навстречу спешит Остин собственной персоной, на ходу размахивая зажатой в руке банкой пива. Пора начинать притворяться.

Остин невысокого роста, но его обаятельная улыбка с лихвой компенсирует этот недостаток. В знак приветствия мы соприкасаемся кулаками.

– Рад, что тебе удалось выбраться, – произносит он.

– Да уж! – Ну, разумеется. Уверен, появлению Тиффани он рад не меньше. Мы – завсегдатаи крутых вечеринок, и наш приезд повышает статус хозяина дома. Киваю на упаковку пива. Не терпится взять оттуда банку. – На кухню?

Остин улыбается.

– Угу! Бросай пивасик на стол и давай к нам.

Направляюсь к входу, небрежно здороваясь с другими гостями, и через плечо кидаю взгляд на девушек.

Тиффани говорит что-то Остину, Меган пытается запихнуть в крошечную сумочку ключи от машины, а Рейчел вертит в руках бутылку водки. Трудно понять, как Иден относится к происходящему, и все-таки я замечаю на ее лице тревогу и настороженность. Наверняка она еще пожалеет, что приехала.

Покачав головой, захожу в дом. Надо же, всего пару часов назад я сидел у себя в комнате и размышлял о жизни. А сейчас я здесь, на очередной вечеринке, слегка окосевший, опять играю свою привычную роль.

В кухне весь стол уставлен выпивкой, а пол заляпан пятнами от пролитых напитков. Случайно наступаю на рюмку водки, которую кто-то поставил мне прямо под ноги, и ботинком раздраженно отпихиваю в сторону осколки.