Я говорил, что люблю тебя?

Возмущенная тем, что оказалась без поддержки, Тиффани расширила глаза и приоткрыла рот. Потом обиженно скрестила на груди руки и надулась.

– Уж и сказать ничего нельзя.

– Да ладно тебе. Ей все равно. Идем отсюда. Мне еще надо заскочить в Levis.

Тайлер нетерпеливо положил руку Тиффани на плечи и притянул ее к себе, но она явно не собиралась никуда уходить. Вздохнув, девушка обратилась к Рейчел.

– Увидимся во вторник. Ты ведь придешь на пляж?

– Приду, – ответила Рейчел, посмотрев на меня. Я сразу поняла, куда она клонит, и взмолилась, чтобы Рейчел промолчала. Увы, тщетно. – Кстати, ты не против, если к нам присоединится Иден?

Тьфу ты!

Черты Тиффани снова ужесточились, она медленно вздохнула, видимо, споря сама с собой, стоит ли позволять какой-то незнакомке вторгаться в ее пляжные планы.

– Не против, – в конце концов буркнула она.

И только потом последовала за Тайлером. Было видно, что ее мучают одновременно и стыд, и злоба. Румянец на щеках Тиффани наверняка продержится еще несколько часов.

Как только они скрылись из виду, я, пытливо выгнув брови, уставилась на Рейчел. В глазах читался немой вопрос.

– Его девушка, – пояснила Рейчел. – Они встречаются с девятого класса.

Помотав головой, я свободно вздохнула, впервые за последние десять минут.

– Какая же он все-таки сволочь!

– А что ты хочешь?! Тайлер Брюс, собственной персоной! Он другим и не бывает.

5

Честно говоря, прогулка с Рейчел и Меган по бульвару оказалась приятней, чем я думала. Девчонки не зависали подолгу в одном магазине, не стремились спустить все карманные деньги на обувь, и, к моему удивлению, обе любили кофе – это выяснилось, когда мы остановились в небольшой кофейне на углу бульвара Санта-Моника. Кофейня называлась Refinery, и здесь подавали лучший латте, который мне доводилось пробовать.

– Ты не передумала? Может, все-таки поедешь с нами? – спросил отец, в восьмой раз заглядывая ко мне в комнату.

В этот момент я красила ярко-синим лаком ногти на ногах. Пришлось оторваться. Я оглянулась на невыносимого зануду, стоящего в дверях.

– Пап, ну не передумала. Мне все еще нездоровится, – ответила я и, опустив голову, снова занялась ногтями. Так врать – ужасно, и когда-то давно, в детстве, отцу достаточно было посмотреть на меня, чтобы понять, что я вру. К счастью, сейчас он уже не такой прозорливый.

– Если проголодаешься – загляни в холодильник.

– Хорошо, – сказала я, и отец ушел.

Конечно, неправильно избегать семейного ужина, но от одной мысли, что придется провести субботний вечер в компании новых родственничков, меня начинала мучить мигрень. Я вернулась домой с бульвара около двух часов назад. И все это время отец назойливо завлекал меня на это кошмарное мероприятие. Пришлось открещиваться всеми правдами и неправдами.

Я закончила педикюр и, прибрав за собой, горделиво прошествовала по комнате на мысочках. Элла прокричала, что они уже готовы ехать. Я вышла на лестничную площадку, но едва успела ступить пару шагов вниз, как из своей комнаты показался Тайлер.

При виде меня он застыл и, прищурившись, несколько секунд гипнотизировал злобным взглядом. Меня и мои треники.

– Ты что, не идешь? – наконец спросил он.

– А ты? – вопросом на вопрос ответила я. На Тайлере было темно-синее худи с натянутым на голову капюшоном. Из одного уха свисал наушник.

– Я под домашним арестом, – хмыкнул он и потер висок. – А ты что сочинила?

– Мне нездоровится, – соврала я и, развернувшись, стала спускаться. Он последовал за мной. – Интересно как получается! Шляться по American Apparel, значит, под домашним арестом можно? – негромко подковырнула я сводного братца.

– Заткнись, а?! – прошипел Тайлер.

Когда мы сошли в холл, отец с Эллой уже дожидались у входа. Рядом с понурым видом стояли Джейми и Чейз. Они были пока слишком малы, чтобы отделаться от подобных семейных вылазок.

– Мы ненадолго, – сказала Элла и строго посмотрела на Тайлера. Очевидно, она боится оставлять его одного. И явно не без основания. – Даже не думай улизнуть!

– Ну что ты, мам! Как можно! – заверил Эллу старший сын. Каждый произнесенный им звук был насквозь пропитан сарказмом. Тайлер прислонился к стене и скрестил руки на груди.

– Пойдемте наконец! – не выдержал Чейз. – Есть охота!

Какое счастье, что мне удалось всего этого избежать.

– Да, да, идем! – подхватил отец. Он отпер машину, велел Джейми и Чейзу садиться и, посмотрев на меня с сочувствием, добавил: – Иден, надеюсь, тебе уже лучше.

– Пока, пап, – улыбнулась я.

– Ведите себя прилично, – предупредила Элла.

Когда за ними закрылась дверь и дом погрузился в непривычную тишину, я вдруг поняла, что осталась с этим идиотом один на один. На целый вечер. Я развернулась к нему. Он тоже смотрел на меня.

– Ну? – сказала я.

– Ну-у-у, – передразнил Тайлер, абсолютно непохоже.

– Ну? – повторила я.

– Я – в душ! Если, конечно, ты освободишь проход.

Я шагнула в сторону, и Тайлер прошел на лестницу, так же как и вчера: будто я – всего лишь ненужное препятствие на его пути.

– Грубо, – неодобрительно буркнула я себе под нос. За те сорок восемь часов, что я здесь, он не сказал мне ни одного доброго слова. Вообще, невоспитанный какой-то. Слава богу, что пока не придется с ним общаться, по крайней мере, в следующие пять минут.

От нечего делать я устроилась на диване в гостиной. Вся горечь в том, что, приехав в незнакомый город и не успев еще обзавестись друзьями, ты вынужден коротать субботний вечер в полном одиночестве, в вылизанной до блеска гостиной новой семьи твоего отца и пересматривать выпуски «Семейства Кардашьян». Потому что когда твоя жизнь дерьмо, только и остается, что наблюдать, как она складывается у других. Амелия точно меня убьет, если узнает, что я смотрю это шоу. Я бы даже не сказала, что оно мне нравится. Ну, может, совсем чуточку, хотя я ни за что не признаюсь в этом Амелии.

Пока я сидела перед телевизором, отправила маме несколько сообщений, в которых жаловалась на отца. Мама полностью была со мной согласна.

Я смотрела в телефон, когда из холла донесся женский голос:

– Здравствуйте!

Хлопнула, закрывшись, входная дверь. Я поставила телевизор на паузу и замерла. Это явно была не Элла. Мои родственнички уехали всего полчаса назад и наверняка не перешли еще от закусок к основному блюду.