Ирий. Хроника Лады

Лада залезла в огромный шкаф, который они между собой называли амбаром, потому что там хранилось то, что не использовалось, но выкинуть было жалко. Достала оттуда джинсы, футболку и толстовку Бориса и протянула мужчине: «Возьмите, это лучше, чем то, что на Вас сейчас». Тот взял без разговоров и ушёл в ванную переодеваться. Лада медленно накрывала на стол, задумчиво расставляя чайные чашки, стопку блинов водрузила в центре, налила сгущёнку и клубничное варенье в любимые бабушкины пиалы, тарелочку со сметаной – между ними. Любуясь прекрасным утренним натюрмортом, подняла глаза, в дверях стоял незнакомец. Он уже переоделся и выглядел совсем по-другому, моложе что ли. Где-то ближе к пятидесяти, отметила про себя Лада. Мужчина был чуть выше и худощавее бывшего мужа, поэтому джинсы оказались коротковаты и чуть мешковаты, но всё же лучше, чем прежнее одеяние.

– Отлично, – улыбнулась Лада, – давайте завтракать.

В этот момент кто-то позвонил в дверь. Странно, так рано никто не приходил. Удивление было не меньшим, когда она открыла дверь: за порогом стоял Толик.

– Привет, – смущённо улыбнулся он, – решил проверить, как ты после вчерашней поездки.

Незнакомец выглянул из кухни и, добродушно улыбаясь, двинулся в их сторону.

– Доброе утро! А оно действительно доброе, раз ещё один мой спаситель здесь, – мужчина с благодарностью пожал протянутую Толей руку.

– Ребята, давайте чай пить, – спохватилась Лада. – Толик, заходи, мой гость столько блинов напек – нам одним не съесть. Кстати, как Вас зовут? – обернулась она к незнакомцу.

– Не помню, – радостно засмеялся тот.

– Совсем? Вообще ничего? – удивился Толик.

Они уже уселись за стол, и Толя по-хозяйски разливал чай. Как-то само собой получилось, что он взял в руки табурет, мимоходом подкрутил ножку, постоянно раскручивающуюся, усадил гостя и Ладу, налил чай, долил воду и снова поставил чайник на огонь, потому что одной кружкой разговор явно не ограничится.

– Совсем не помню. Кажется, было что-то жужжащее в имени. Зачем в город приехал не знаю, но понимаю, что не отсюда я, – улыбка гостя потухла, отчего лицо сразу осунулось, постарело, стало казаться, что ему не меньше ста лет.

– Мы сегодня с Вами к бабе Нюре сходим. Она как раз на дежурстве, – успокаивающе похлопала его по руке Лада. – Надо Вас осмотреть, вдруг сотрясение.

– В больницу? – незнакомец даже посерел от страха. – Нельзя мне к врачам. Совсем нельзя.

– Не бойтесь, баба Нюра – наш человек. Посмотрит, но не выдаст, – Толик подмигнул гостю, и тот успокоился, снова посветлел и помолодел.

Удивительные метаморфозы в его облике не остались незамеченными, Толя и Лада удивленно переглянулись.

– Нам надо Вас как-то звать, – задумчиво произнесла она, – может Женя?

– Пусть Женя, – закивал мужчина.

Завтрак прошёл весело. Толя вспоминал их школьные годы, оказывается, там было много забавных случаев. После смерти родных школьные воспоминания отодвинулись так далеко, что казалось: всё это было не с ней. Слушая Толика, Лада оттаивала, смеялась от души. Женя хлопал себя по коленям и немного притопывал, когда заливался удивительно задорным детским хохотом.

Потом Толя засобирался на смену, сказав, что сейчас только принесет Жене другие брюки. Они с мамой жили в соседнем доме. Женщина часто болела, возможно, поэтому одноклассник до сих пор ходил бобылём. Распрощавшись с ним, Лада прибрала кухню, переоделась в любимые джинсы, забрала волосы в хвост и крикнула Жене, что они идут к бабе Нюре.

Часть 3

Стационар городской больницы располагался в соседнем квартале. Постройки постсоветских времен утопали в зелени парка, окружавшего всю территорию. Раньше считалось, что больным полезно выходить гулять по дорожкам и дышать свежим воздухом. Это сейчас больницы строят в центре, среди асфальта и бетона, в окружении автостоянок. Даже окна не открыть: пахнет бензином, гарью и фастфудом.

Лада любила приезжать сюда, когда мама работала здесь терапевтом. Её все знали с малых лет, поэтому некоторые приветливо кивали. Громовой голос бабы Нюры они услышали издалека. Она снова распинала какую-то нерадивую молодую уборщицу за «кривые руки» и «пофигизм». Увидев Ладу, баба Нюра всплеснула руками и, как ледокол, рассекая воздух, ринулась навстречу, раскрыв руки для объятий. Сграбастав свою «маленькую оладушку», как она её звала, косо посмотрела на Женю.

– Что-то староват хахаль-то у тебя.

– Баб Нюра, – смущённо пробормотала Лада. Её всегда вгоняли в краску Нюрины словесные обороты. – Ушибленный он. Вчера братва Кешина, похоже, отметелила так, что имя не помнит.

– А ты, конечно, пожалела, как всегда, – нахмурилась медсестра. – Ну иди сюда, болезный, посмотрю на тебя, коли Оладушка просит.

Женя всё это время стоял в стороне, любопытно крутил головой, счастливо улыбался, приветливо махая рукой пожилой парочке и молодому парню без ног, лихо раскатывающему на инвалидной коляске по дорожкам.

– Добрый день. Приятная погода сегодня, не правда ли?

Баба Нюра, которую никто не мог сбить с толку, опешила.

– И, вообще, день обещает быть замечательным, особенно для Вас, – Женя многозначительно посмотрел на пожилую медсестру.

– О чем он, баба Нюра?

– Да вот, не возьму в толк, что бормочет, – вдруг смутилась она. Затем решительно взяла Женю за руку и потащила к себе в сестринскую.

В стационаре баба Нюра работала с шестнадцати лет. Образования у неё не было, однако даже уважаемые доктора прислушивались к её словам. Говорят, Нюрина бабка, жившая в ближайшей деревне, слыла потомственной знахаркой. Лечила скотину и людей, собирала травы, ставила настойки и знала разные заговоры. Похоже, Нюре передалось то чутьё. Видела она болячки, а мелкие даже могла исцелить. Дослужилась здесь до старшей медсестры, поэтому имела отдельный кабинет, вернее сказать, комнату. Здесь же и жила.

Затащив Женю к себе, баба Нюра принялась ощупывать его с макушки. Крючковатые крепкие пальцы бежали по телу, не пропуская ни единого сантиметра. Дойдя до пяток, снова вернулась к голове. Было видно, что-то её беспокоит, но непонятно что. Мужчина с интересом наблюдал за манипуляциями, как ребёнок замирал, когда коварные пальцы подбирались к подмышкам, и начинал хихикать от щекотки, пока Нюра грозно не шикала на него.

– Сотрясение небольшое есть, но оно проблем не доставит. Траву дам, в чай клади, от головокружений, – короткими фразами выдала она заключение. – В остальном, всё на месте, но что-то не поддается мне твой организм, Евгений. Какой-то блок стоит, как защита что ли. Ты из каких мест родом?

– Не помню, – нахмурился Женя, – и разом словно постарел.

– Вот дела, – удивленно пробормотала медсестра, увидев такую резкую перемену.

– Ты тоже заметила? Мы с Толей сегодня тоже опешили от такого, – заговорщически прошептала Лада.

– С каким таким Толей? – баба Нюра быстро переключилась на более понятную тему. – Толька – водила что ли? – увидев смущение своей Оладушки, медсестра громко захохотала. – Неужели разглядела наконец, дурёха?

– Что разглядела? Он мне с Женей помог просто, – начала оправдываться Лада. Вот, вечно баба Нюра её кому-то сватала. – Толик – хороший парень, помог по-соседски.

– Ой, дурёха, – вздохнула пожилая женщина. – Почему за бестолкового замуж, не спрашивая, выскочила, а хорошего в упор не видишь?

Зная, что разговор на подобные темы может продолжаться долго, Лада схитрила.

– А про что Женя упоминал, когда говорил о замечательном дне?

Баба Нюра вдруг неожиданно покраснела, затеребила край медицинского халата.

– Сын у меня сегодня приезжает. Уж лет двадцать как обиду держал, что отца прогнала, а тут вдруг написал, что приедет. Переживаю, как бы с моим языком чего опять не ляпнуть.

Лада не знала, что ответить. Она вообще не знала, что у их Нюры есть сын.

– Всё будет хорошо, не переживай, – вдруг раздался Женин голос. – Ты добрая, хоть и громкая, шумишь по делу. Сын простил давно, только не знал, как подступиться, гордый, в тебя весь. – Лицо гостя снова светилось детской непосредственностью.

Попрощавшись и пожелав бабе Нюре удачи, Лада с Женей немного прогулялись по больничным аллеям. Так много воспоминаний было связано с этим местом.

Уже выходя из парка, Евгений вдруг метнулся куда-то в кусты и вывел мальчишку лет семи. Тот ревел, размазывая слёзы на грязном от земли лице. Из путанного рассказа выяснилось, что он пришёл с братом к отцу, который лежал в стационаре. Брат ушёл, чтобы вывести больного на прогулку, а младшему велел сидеть и ждать. Но мальчишка увидел забавного лохматого щенка и побежал за ним по парку, в результате потерялся. Женя погладил плачущего ребёнка по голове, щелкнул пальцами, и в его руке появился леденец. Удивившись, сорванец перестал лить слёзы и доверчиво потянулся за конфетой. Взяв недотёпу за мокрую ладошку, Лада повела его по центральной дорожке, наказав внимательно рассматривать гуляющих. Примерно через пять минут на них выскочил подросток лет шестнадцати, ошарашенно оглядывающийся по сторонам. «Стёпа, я здесь!» – завопил пацан и кинулся ему навстречу.

– Люблю, когда всё хорошо заканчивается, – улыбнулся Женя.

Братья благодарно помахали им и отправились в другую сторону.