Кредо дракона, или Академия особого наказания

Я, оскорбившись, все-таки водрузила свою пятку ему на ладонь. Чудом промолчала, когда Шуат, отворачиваясь лицом, полез стягивать с меня чулок. Смутившись, я ему немного помогла в этом. Еще чего, будет он мои бедра трогать. И, похоже, этот наглый дракон также подумал, неприязненно морщась.

Правда, что удивительно, этот гад ящер действительно осмотрел рану под небольшим зажжённым световым шаром свечи в люстре, висящей под потолком, причем аккуратно и скрупулёзно, проверив, видимо, наличие осколков в ранке. После удовлетворительно кивнул и еще раз стер выступившие капельки крови моим же чулком.

А перед тем, как опустить пораненную ногу на пол, еще и подставил выуженный из-под кровати тапок. Чужой, правда, но не суть.

И я не нашла ничего лучше, чем спросить его о давно назревшем:

– Скажи, пожалуйста, почему ты все-таки отказался от помолвки?

Подымаясь обратно на ноги, Шуат, похоже, не ожидал этого вопроса. Наши взгляды встретились, я слегка ему улыбнулась, а он застыл и продолжил молчать. Потому поспешила добавить, предлагая варианты:

– Потому что я альбинос, да?

– Чепуха! – фыркнул он громко, а после опасливо обернулся к двери. Ах, так он боится, что нас застукают одних в комнате?

– Но тогда что? – спросила я, злорадно повысив голос. Немного так, но Шуат мое намеренье понял и вынужденно пояснил без особого энтузиазма:

– Древние предания гласят: белый окрас у драконов – признак чистокровности рода. Иными словами такое может случиться из-за родственных браков. А всем известно, что род Дрейкон – один из пяти сильнейших. Поэтому тот факт, что ты альбинос, наоборот, повод для гордости и даже зависти.

Н-да, не такого ответа я ждала.

– И? Если не эта причина, то…

– Ты родилась уже взрослой, – быстро признался он. А после вздохнул и попросил: – Я присяду?

В ответ изумленно кивнула. Подождите, он ждал, что родится какая-нибудь десятилетняя девочка? Да ладно!

– Не смотри на меня так, – предостерег он. – Мне порой кажется, что ты совсем не от мира сего.

И в этом он был прав. А я теперь уже не могла отделаться от чувства отвращения, неожиданно посетившего меня и передернула плечами.

Извр.. Ой, Шуат, глядя на мою реакцию, проворчал:

– Дослушай, прежде чем делать выводы! – и, набрав воздуха в грудь, начал пояснять: – Видишь ли, все драконицы слишком независимы и своевольны. А еще горделивы и честолюбивы. Впрочем, так же, как и мы, драконы. Отсюда и проблемы с заключением браков у взрослых особей. Достигнув совершеннолетия, многие из вас отказываются завести семью, а выбирают себе карьеру на военном поприще, как, например, твои сестры, или же уходят к зверолюдам ради исследовательской деятельности.

– И вы поэтому… – начала было делать выводы я.

Но Шуат меня перебил:

– Да, мы заключаем договорные браки, обязуя родителей передавать девочку на воспитание в семью жениха, которая, постепенно привыкая и привязываясь к своему нареченному, в будущем должна будет заняться не карьерой, а продолжением драконьего рода.

На этих словах он умолк, явно дожидаясь завершения моей бурной мозговой деятельности.

– И? – подтолкнула его продолжить.

Ух, попкорна бы сейчас. Прям мыльная опера какая-то.

– Что и? Тебе пришлось расплачиваться за поступок своей сестры, а так как Куэн уже довольно взрослый, то обязанность нового договорного брака пала на меня. Моя семья из-за нарушения обязательств должна была ждать три года до следующего рождения девочки. А потом еще и заниматься воспитанием около девяти лет до совершеннолетия. Но…

– Именно поэтому, увидев, что я взрослая, а значит, строптивая, ты отказался от меня, чтобы попробовать получить невесту в следующий раз? – пришла к выводу я, слегка улыбнувшись.

Наконец-то я начала хоть немного его понимать.

Но, увы, Шуат и тут умудрился меня удивить:

– Нет, не совсем так. Деталей разглашать не могу. Только лишь то, что в моем решении принял участие Куэн.

Все, дайте ручку и листочек, запишу детали и подробности, вернусь и заработаю на сценарии для голливудской мелодрамы. Вот только вернусь ли? И если нет, то, что с этим всем дальше делать?

Невольно задумавшись, я даже не заметила, как потянула правый большой палец к губам всего лишь для того, чтобы погрызть ноготь. А этот Шуат, сидящий рядом, все не так понял и зачем-то спросил:

– Все еще больно?.. – Чем вогнал меня в очередной ступор. Затем и вовсе прибил напоследок своим: – Извини.

Так, подождите, за что он извинился? Неужели за тот укус?

И снова наши взгляды встретились, а этот наглый ящер, пользуясь моим состоянием, взял и провел своим пальцем по моей нижней губе так щемяще трепетно… И так, странно! Не то слово «странно»!

Миг, и он меня поцеловал, слегка, едва касаясь. Что-о-о? Кольцо же его рук сомкнулись на моей спине, дрогнувшей от этого вопиющего нарушения личного пространства. Правда, этот наглец тут же подскочил, как ужаленный, услышав шаги за дверью.

Пара мгновений, и он сиганул вниз с моего балкона. А я? Я перевела удивленный взгляд на деревянную ручку дверцы моего бельевого шкафа, стоящего прямо напротив кровати Сиеры только у противоположной стены.

– Ты как? – услышала я сквозь пелену собственных мыслей вопрос Раулы, причем совсем близко.

А что, если мне это все просто показалось? И сам Шуат тоже?

Но нет.

Глянула на черепки от разбитых чайников, валявшихся на полу, и распахнутое настежь окно. Увы, не показалось.

– Что здесь произошло? – тихонько уточнила Эн’Сиера, присаживаясь рядом со мной. А не услышав моего ответа, даже осмелилась меня приобнять и легонько похлопать по спине. – Ну-ну, не расстраивайся. Если он к тебе пристает, знай, ты всегда можешь призвать его к ответу на Совете.

– Пристает? – удивилась я, возвращаясь в реальность, – Кто? Шуат?!

– Так я ошиблась? И это не он разгромил всё тут? – начала рыженькая соседка. Но я поспешила опередить полет её фантазии:

– Нет, чайники разбил не он. Э-это все моя вина, я… – не знаю, что на меня нашло, но я все-таки решила рассказать про свою самую главную фобию, – испугалась молний и поэтому, когда он ушел, я выкинула вещи из шкафа и спряталась внутри.

– А балкон?

– Ах, наверное, ветром открыло, – вот здесь уже правду говорить не стала, выдав первое пришедшее в голову оправдание. И что удивительно, цензура мне в этом очень помогла.

А ведь действительно, если каждый поцелуй, даже такой, считать приставаниями, то у Совета была бы целая куча дел.

– Смотри, у нас еще сегодня Основы магии до обеда, – подала голос Эн’Раула, стоящая все это время у закрытой двери. Интересно, зачем? Охраняла, что ли? – О, а что с твоими чулками?

– Ой, да пятку поранила… – и тут я наконец осознала, как все это выглядит с их стороны. Сижу я, значит, на чужой кровати, кругом бедлам. Потому подскочила, как Шуат несколькими минутами ранее. И захромала к своей койке, бросив через плечо изумленной Эн’Си:

– И я дико извиняюсь за испорченный тапок.