Ева. Книга 2

Голд усмехнулся, как всегда усмехался при игре в покер, в момент, когда Лукасу удавалось обвести его вокруг пальца.

– Из рук в руки, Рыжий. Обещаю.

Мы молча слушали, как мягко катятся колеса по укатанному снегу, провожая взглядом удаляющуюся машину, пока она не скрылась за поворотом, и лишь тогда он повернулся ко мне.

– Пригласи меня в свой магазин.

Когда я впервые открывала дверь его ключом, мои руки не дрожали.

Мы зашли в помещение, я зажгла верхний свет, не надеясь, но страстно желая, чтобы электрические лучи разогнали тени, сгустившиеся по углам и проникшие в сердце. Я должна была попытаться.

– Мистер Голд, насчет вашего подарка…

Он остановил меня движением руки. Не надо. Не порти.

В поисках опоры я встала на привычное место – за прилавок, и только тогда поняла, что Голд, не двинувшийся с места, оказался прямо напротив меня. По другую сторону.

Рябь прошла по моему лицу, я закусила губу, закрыла глаза, ненавидя самое себя и свой дар. Я знала, что Роберт попросит у меня, и знала, что не смогу ему отказать.

– Давай, девочка. Не бойся. Посоветуй мне книгу.

Не пряча слез, бежавшим по щекам, я помотала головой.

– Не могу. Не знаю.

Он мягко улыбнулся и погладил меня по щеке:

– Ну конечно же, знаешь.

Медленно, запечатывая в памяти каждое мгновение, я подошла к шкафу, в котором у нас стояли нобелевские лауреаты. Мне не нужно было смотреть, чтобы видеть пестрый корешок, усыпанный листьями, цветами и птицами.

Нью-Йорк, Харпер и Роу, 1970 год издания, в оригинальной суперобложке.

Габриэль Гарсия Маркес.

«Сто лет одиночества».

Вы никогда не заметите книгу, которая не хочет быть обнаруженной. Она спрячется среди товарок, сольется с соседками, будет водить вас кругами, вводя в заблуждение, что вот только вчера вы ее видели на этом самой полке. Но книга, которая знает, что ее час настал – сама пойдет вам в руки, вы лишь проведете рукой по плотному ряду, и она мягко позовет вас за собой, приглашая в бесконечное путешествие.

Иногда с судьбой можно поиграть в прятки. Погрозить кулаком, соблазнить, умоляя, встать на колени, выторговать в яростном споре, выиграть в карты, в конце-то концов, иную участь и прожить дни, месяцы, годы, отсрочив неизбежное.

Но иногда она приходит и становится прямо напротив тебя, понимающе и участливо смотрит в глаза, и ты понимаешь, что обратной дороги нет, и не помогут ни слезы, ни уговоры, ни молитвы.

– Не стоит грустить, Ева.

– «Она грустит, потому что ей кажется, что ты должен скоро умереть.»

Голд тепло улыбнулся:

–«Скажи ей, что человек умирает не тогда, когда должен, а тогда, когда может».[3 - Разговор Урсулы и полковника из «Сто лет одиночества»] Я хорошо тебя выучил, девочка. Теперь ты стала взрослая, а я совсем старик, и я устал. Я должен был быть на том свете уже давно, но возвратился назад, и рядом с тобой мое одиночество было не таким сильным. А сейчас мне пора.

– Голд.

– Не плачь, не то я тоже буду.

И я обняла его, а он меня.

– Голд. – конечно, я заплакала. – Роберт, не бросайте меня.

– Я всегда буду рядом.

– Вот только не надо этой ерунды про то, что вы вечно будете жить в моем сердце.

– Скорее, я останусь твоим внутренним голосом и в моменты, когда ты решишь совершить очередную глупость, буду ворчливым тоном тебя останавливать. А так как глупости ты совершаешь часто, то уж поверь, тебе от меня никогда не избавиться.

Не прекращая рыдать, я засмеялась.

– Я не хочу всего это без вас. Я не справлюсь.

– Ты давно уже справляешься без меня.

– А если я попробую…

– Нет. – он оборвал меня резко. – Я запрещаю.

– Вы даже не дали мне договорить!

– Ева. – взгляд Голда был тяжелее мельничного жернова. – Ева, поклянись мне, что даже в мыслях не попросишь эти книги продлить мне жизнь. Ни сейчас, ни когда-либо потом.

– Я вовсе не собиралась…

– Обещай.

Нехотя, я кивнула.

– Клянусь.

Он смягчился.

– Хорошо. А теперь пойдем. Твой муж наверняка места себе не находит.

Две мили до моего дома мы прошли в молчании. Нужных слов не было – да и не могло быть. Мы оба знали, что значим друг для друга, и просто в последний раз проводили время вместе, не тратя его на пустые разговоры.

Лукас ждал нас. Стоя на крыльце, он курил, и его всегда улыбчивое лицо было серьезным. Увидев, что мы приближаемся, он затушил сигарету, спустился по ступенькам вниз, взял меня за руки.

– Ты совсем замерзла. Роберт, зайдете в дом?

Голд покачал головой.