Невеста №5

– Хм… – только и произнёс Акиллар, жадно вглядываясь в заросли сада, за которыми могла прятаться в край обнаглевшая чародейка. Это ж надо было швырнуть в него камнем! В его собственном доме, где полно охраны и камер, на одну из которых эта самоубийца вполне могла попасть. – Хм… – повторил он, предвкушающе улыбаясь. – А вечер перестаёт быть томным. Что ж, ведьмочка… поиграем.

_________________________________

*Бьёрны (бьёрн, бьёрна) – модифицированные люди, способные трансформироваться в полузверей. Зверолюды, оборотни. Названы бьёрнами в честь караверских прямоходячих медведей, издали напоминавих человека со звериной головой.

Глава 1

– Эльфида Стронг, к вашим услугам, – сказала я, репетируя свою будущую речь перед зеркалом. – Нет, так не пойдёт. – Поморщилась, разглядывая собственное отражение. Стоит ли с ходу эпатировать бьёрнов? Вдруг они в Гримшере все консерваторы, а тут я такая… чудо-юдо фиолетовое. Ещё дадут от ворот поворот из-за причёски, а у нас с Грумом большие планы на этот городок и его желтоглазых обитателей.

Кинув взгляд на лиловогривого монстра, занимавшего едва ли не полтрейлера, я ему подмигнула.

– Гру? – вскинул лохматую голову мой верный друг, который по совместительству был ещё и моей любимой лошадкой.

Правда, без иллюзии кататься на нём я не рисковала. Одно дело – горы! Там и не такое водится. Другое – город.

Вернувшись к созерцанию себя любимой, я придирчиво хмыкнула. Густые, слегка растрёпанные волосы переливались разными оттенками фиолетового: от сиреневого до лилового с вкраплениями маджентовых прядей. Самое забавное, что это был мой естественный цвет, о чём никто, конечно же, не знал. Ну, кроме папы, разумеется.

Острые ушки, торчавшие из-под волос, люди тоже считали результатом пластической операции, на которую эксцентричная девица пошла из-за глупой прихоти.

Наивные!

Впрочем, меня такое положение дел вполне устраивало. Не надо было объяснять каждому встречному-поперечному, откуда я такая необычная взялась. Тем более, я и сама не знала – откуда. Взялась и взялась – ветром на порог отцовского дома занесло.

Было мне тогда года три, не больше. Во всяком случае, именно так определили возраст маленькой девочки, подкинутой магу-отшельнику, решившему поселиться в горах, его коллеги и медики, коих срочно пришлось вызвать, потому что сам маг понятия не имел, что делать с привалившим вдруг «счастьем».

Счастье (то есть я) вело себя тихо, не капризничало, но при этом мёртвой хваткой сжимало «щеночка», который на собак был похож лишь отчасти. Четыре лапы, умильная мордашка и длиннющий хвост с подозрительно твёрдой лиловой кисточкой. Ещё к нам прилагалась записка, упакованная в конверт, на котором вместо штампа был отпечаток накрашенных помадой губ.

В послании говорилось, что я – результат одной бурной ночи, проведённой моим папой (он же маг-отшельник) и мамой (чья личность, как, собственно, и видовая принадлежность, до сих пор не установлена) в каком-то захолустном отеле. ДНК и маго-экспертизы наше с отцом родство подтвердили, лишив его возможности отделаться от меня под благовидным предлогом.

И слава небу!

Кто и где растил меня первые три года, я, естественно, не помнила. Зато дальнейшая моя жизнь провалами в памяти не изобиловала. Разве что после очередной магической дуэли, во время которой «добрый» папочка швырял своё остроухое чадо по импровизированной арене в воспитательных целях.

Мага он из меня воспитывал, угу… боевого. По своему образу и подобию. Откупоривал таким варварским способом скрытые резервы моего на редкость многогранного дара. Временами это даже получалось. Нечасто. Но опыт, без сомнения, был ценный.

А вообще, жаловаться мне не на что. Жила я до своего совершеннолетия хорошо и даже весело. Свежий горный воздух, наставник с девятым уровнем силы, монстры, периодически выползающие из пещер, люди, которых вечно надо спасать из-под завалов или от вышеупомянутых монстров – та ещё развлекаловка!

Наставления отца, как и его уроки, тоже не прошли даром. Всё же мне повезло с родителем, пусть и всего с одним.

Хотя папа не поленился сделать всё возможные тесты, чтобы окончательно убедиться в нашем кровном родстве, и только потом смирился с тем, что его уединение больше таковым не является, мы очень быстро с ним поладили. Так потом и жили втроём: я, он и «щеночек», из которого вскоре вырос огромный мохнатый зверь, не поддающийся идентификации.

Жил этот зверь, не в пример обычным животным, долго и, подозреваю, стареть вовсе не собирался. Я с детства звала его Грумом, потому что он часто повторял это слово с разными интонациями. Так оно к нему и прилипло.

Маму мы с отцом тоже пытались разыскать, но, к сожалению, безрезультатно. Или, может, к счастью? На кой нам сдалась женщина-кукушка, которая бросает своих детей? С другой стороны, у неё на то могли быть свои причины.

– Гру-гру? – спросил Грум, выводя меня из задумчивости. – Гру!

– И я тебя люблю, малыш, – сказала, снова уставившись в зеркало. Похожий чем-то на здоровенного льва «малыш» довольно крякнул, меняя позу. – Элли Стронг. Или просто Эль, – представилась я гипотетическому работодателю, очаровательно улыбнувшись. – Да, лучше уж Эль, чем Эльфида, – проворчала, прикрывая уши волосами.

И придумал же папочка имечко! Лучше бы кристаллу судеб это дело доверил, но… он упорно не признавал культ божественной четы, куда больше веря в существование другого божественного паноптикума… в смысле, пантеона.

И правильно! Лично я считаю, что и те боги, и другие не только существуют, но и вмешиваются порой в нашу жизнь всевозможными способами. Я на личном опыте убедилась в том, что Нуариш, Ксандр, Аришер, Сиренити и прочие небожители изрядно наследили в нашем мире, разбросав во всех его уголках ценнейшие артефакты. Не факт, что ими созданные, но точно ими благословлённые.

Собираясь на собеседование в клан чёрных ящеров, непонятно откуда раздобывших очень древний и оттого безумно ценный артефакт (один из вышеупомянутых), я пыталась сообразить, как произвести на бьёрнов наилучшее впечатление. Встречают ведь по одёжке, а потом уже умственными способностями и талантами интересуются. Можно было, конечно, ничего в себе не менять, сделав ставку на яркость и необычность образа, но… решила не рисковать. Не в этом случае.

С рекомендациями у меня всё было в порядке, с опытом работы, в принципе, тоже. После пятнадцати лет проживания с отцом, активно тренировавшим свою единственную дочь, я с отличием закончила столичную академию магии и два года моталась по стране, отрабатывая обучение, оплаченное государством.

Теперь мне двадцать пять, я свободна и полна решимости заниматься любимым делом. И это вовсе не боевая магия, хотя кормит она неплохо, и даже не магия иллюзий, которая тоже весьма востребована.

Куда приятней и интересней охотиться за артефактами. Не за новоделом, а за теми особенными, которых коснулось божественное благословение. И хотя в коллекции моей есть пока лишь одна такая вещица, я намеревалась в скором времени заполучить ещё две. Обе они находятся здесь: в Гримшере… у желтоглазых зверолюдов. И каждая манит меня похлеще любого магнита.

На самом деле ничего не законного я не замыслила – среди Стронгов воров никогда не было и не будет! Дело в том, что дары богов, к коим и относятся такие артефакты, сами, как выяснилось, ко мне тянутся. Почти так же, как растения и животные, с которыми я контактирую. Будто у этих волшебных предметов тоже есть душа.

Хотя почему будто? Амулет, отданный мне часовщиком, магазинчик которого мы с ребятами защитили от разгрома, я, действительно, воспринимаю как живое существо, причём весьма эмоциональное.

И Грумовы гавки понимаю без проблем. И жалобы цветов, которым не хватает солнца, и… ай, ладно! Главное теперь, чтобы меня такую уникальную не раскусили с ходу и превентивно не выставили за порог. А ещё желательно, чтобы чёрные бьёрны сочли меня достаточно серьёзной для должности штатной ведьмы. Девчонка с фиолетово-серенево-розовой косой вряд ли произведёт нужное впечатление.

Обдумывая свой новый образ, я достала из большой спортивной сумки несколько тюбиков с краской, менявшей на сутки цвет волос, не причиняя им никакого вреда. Разложила флаконы веером на диване, подозвала Грума, с которым привыкла советоваться по любому поводу, и принялась выбирать наиболее подходящий оттенок.

Брюнетка, блондинка, рыжая… надо бы что-нибудь традиционное, но не сильно блёклое.

– Гру! – мой огромный умный зверь ткнулся носом в «Чернильное небо», лежавшее с краю.

– Ящерицы почти все брюнетистые… не затеряюсь ли на их фоне? – усомнилась я. – Или, наоборот, сойду за свою?

– Гру-гру! – уверенно тряхнул лиловой гривой монстр.

– А ты что думаешь, Смаури? – Я погладила висевший на груди кулон. Прозрачный, будто горный хрусталь, камень потеплел и засверкал ярче, реагируя на ласку. – Ничего не думаешь, – сделала вывод я, не ощутив никаких эмоций, кроме довольного урчания, которое не слышала, но чувствовала. – Брюнетка так брюнетка! – решила, хватая с дивана флакон. При этом случайно задела и сумку. Рухнув набок, она с недовольным кваком выплюнула ещё одну волшебную краску, затерявшуюся в её тёмных недрах. – О! – произнесла я, поймав на лету флакон. – Ну, здравствуй «Знойный баклажан», о тебе-то мы и забыли.

Короче, выбор сделала не я, и даже не Грум с артефактом – а Его Величество Случай. И выбор этот нам всем очень понравился.

Такой цвет будет смотреться не вычурно, как моя естественная грива, но и не совсем просто. Надеюсь, ящеры оценят мой новый имидж. Если нет, придётся проситься на работу к волчьему вожаку, владеющему колодой Сиренити*, а на его счёт у меня есть идеи поинтересней.

Пусть я лично с Акилларом Рурком не знакома, этот бьёрн вызывает во мне крайне негативные чувства. Причём давно. И на то есть свои веские причины.

Около года назад меня вместе с группой выпускников, с которыми мы вместе проходили долгосрочную практику, закинуло в небольшой южный городок на границе с Океанией. Тёплый, симпатичный, но не особо богатый. А когда в бюджете дыра, преступность растёт и наглеет на глазах.

Приставленные в качестве усиления к патрулирующим ночные улицы гвардам (хотя правильней сказать, в качестве обузы, потому что именно так на нас все и смотрели), мы вместе со стражами порядка накрыли подпольный дом желаний, оказавшийся настоящим притоном. Среди полуголых наркоманок, которых там держали против воли, обнаружилась и одна бьёрна.

Помню своё удивление в тот момент. Оно переплюнуло даже жалость с брезгливостью, которые испытывала к обдолбанным пленницам. Пока кто-то из коллег не щёлкнул меня по подбородку, поднимая упавшую челюсть, я так и стояла столбом, глядя во все глаза на желтоглазую модифицированную, застрявшую в этом гадюжнике.

Она же зверолюд, пусть и женщина! Почему она всё это терпела?! Бьёрны ведь способны любого здорового мужика на лопатки уложить, я сама видела.

Силищи у оборотня любого пола было значительно больше, чем у простого человека или даже мага. И хотя появились бьёрны около двухсот лет назад из обычных людей в результате экспериментов, проводимых лабораторией «Ульерн-18», с годами присущие животным качества в них только укреплялись.

Острый нюх, идеальное ночное зрение, сила, ловкость, скорость и способность вызывать звериное тело, как называли смену ипостаси сами модифицированные. А ещё у них были жёлтые, мерцающие в ночи глаза с тонкими нитями вертикальных зрачков, расширяющихся в полумраке.

В настоящих волков, ящеров, котов или других животных они, конечно же, не превращались. В боевой трансформации эти оборотни становились зверолюдами в прямом смысле слова: голова зверя, покрытый шерстью или чешуёй торс и лапы с внушительными когтями. Ноги, как и вся фигура, оставались вполне человеческими. Хвостов тоже не было. Мимику после оборота бьёрны сохраняли подвижную, что на морде ящера или того же волка смотрелось весьма своеобразно.