Моя темная «половина»

Под этот нескончаемый монолог, в который я не могла вставить ни слова, ибо не давали, меня мягко утянули за сцену, где и озвучили самый главный сюрприз сестрички! Вот ведь… Прибью заразу, как только выпутаюсь из пухлых лапок господина управляющего.

Петь на людях я тоже не любила. Но пришлось. А все потому, что кое-кто уже договорился и мое выступление у них, видите ли, в программу внесено. Свет на сцене по моей просьбе приглушили, микрофон отодвинули подальше от края и даже стул вроде тех, что у барной стойки, принесли. И вот стояла я на ступенях и думала, а почему бы, собственно, и нет? Веселая, злая, готовая на авантюры… День рождения у меня или что?! Я спою, Ырли спляшет, народ порадуется… быть может.

Планы своей предприимчивой сестрички я все-таки нарушила, ибо петь надумала совсем не то, что она заказывала. Собственный репертуар сейчас не котировался, хотелось чего-то говорящего, и я обратилась к творчеству любимых музыкантов. Эта песня была не для Марины, нет… она просто отражала мое восприятие тех двоих, что сидели в расположенной недалеко от сцены нише и, дегустируя пиво, с интересом смотрели на меня.

Вспышка света, первый аккорд… а потом понеслось. И в какой-то момент не стало ни зала, ни чужих лиц, только музыка и голос… мой собственный и отчего-то чужой.

Мне наплевать, что там трезвонит молва.
Для всех хорошим быть нельзя – это факт.
Чтоб не слетела с плеч моя голова,
Я без раздумий под любой встану флаг…

Мы все лишь тени в темноте.
Мы капли в море без границ.
Марионетки в пустоте
Для игроков, лишенных лиц.

Где-то с четвертой строчки мне подыграли музыканты, а второй припев мы пели уже вдвоем с солистом, который успел запомнить слова. Я снова бросила взгляд на нишу, на знакомые лица: Марина, Сэн, Ырли и две официантки рядом. А вот Кир-Кули за столом уже не было. Отчего-то стало грустно, и следующий куплет я начала с кривой улыбкой на губах. На середине вернулись веселая злость в комплекте с драйвом, и последние строки вышли особенно заразительными. А еще на диво подходящими для моих иномирных знакомых:

Наплюй на всех, забудь про рок!
Ведь ты не пешка – ты игрок.
Пусть бой серьёзный впереди,
Предай весь мир, но победи!

Кажется, народ аплодировал, кто-то подал мне руку, помогая спуститься со сцены. И только подняв глаза, я увидела этого кого-то. Тот самый темноволосый парень, что был в толпе.

– Здорово поешь, – похвалил он и галантно поцеловал мое запястье. – Может, еще чего сбацаешь?

– Нет уж, увольте.

– Зачем же на вы? Я вроде не старый… По крайней мере, точно не старше твоих… – он помедлил и последнее слово произнес с явным вопросом, – друзей?

– Родственников! – поправила я, почти не соврав, и подумала, что, пожалуй, суммарный возраст всех посетителей клуба вряд ли сможет соперничать с почтенными летами хотя бы одного представителя моей новой «родни». Брюнет просиял и представился:

– Славик!

«И имя нормальное, а не какая-то несклоняемая фигня», – пронеслось в моей не совсем трезвой голове. Со сцены грянуло протяжное соло, предвещая популярный медляк.

– Потанцуем? – предложил он.

Я милостиво кивнула и положила руки на плечи Славика. Мы закружились на месте среди таких же беззаботных парочек. Я улыбалась скалящемуся с футболки черепу и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Не айкой, не сейлин, а самой обычной девушкой. Молодой, привлекательной, в объятиях симпатичного кавалера. Чего еще можно желать в девятнадцать лет? Один танец сменился другим, Слава пытался что-то рассказывать, но из-за громкой музыки я его практически не слышала. Наконец он предложил взять по бутылочке пива и выйти из зала, чтобы и воздухом подышать, и пообщаться. Предложение протеста не вызвало. Во-первых, на улице было светло, во-вторых, у входа в клуб караулила охрана, а в-третьих, новый знакомый внушал доверие.

Вот только далеко уйти не удалось. На нашем пути очень некстати появилась долговязая фигура Сэн. Я мгновенно вскипела, ожидая услышать нотацию, но Светлоликий, вежливо улыбнувшись, сказал, что Марина ждет меня, чтобы попрощаться перед уходом. Отправив Славу за напитками, я вернулась в нишу.

Прощальные поцелуи и наказ быть умницей и оторваться по полной много времени не заняли. Все-таки для сестры, в ее состоянии, слишком поздний и активный отдых был утомителен. Препоручив Маринку заботам заехавшего за ней мужа, я отправилась навстречу своему шансу на отрыв. Славик обнаружился там, где и ожидалось. Вот только вместо запланированного пива меня ожидал какой-то экзотический коктейль ядовито-голубого цвета. Естественно, ни на какой свежий воздух мы уже не пошли.

Место солиста заняла томная блондинка в вечернем платье, и при первых же звуках ее хрипловатого голоса я, ухватив парня за руку, потащила танцевать. Есть песни, которые как дорогое вино – с годами только лучше становятся… Особенно на фоне некоторых современных шедевров.

All that I have is all that you’ve given to me
Did you never worry that I’d come to depend on you, —

мурлыкала певица, а руки Славы на моей талии казались все горячее и уже не были такими церемонно-осторожными, как раньше. С каждым движением моя спина под его ладонями прогибалась, а расстояние между нами уменьшалось, пока не сошло на нет. Меня охватило странное чувство сродни эйфории. Казалось, что я не переминаюсь с ноги на ногу на твердом полу, а парю в невесомости. Музыка была тому виной, странный напиток или близость парня – история умалчивала.

Поддавшись настроению песни, так удачно вторящему моему собственному, я прижалась щекой к черепу на футболке. Мои пальцы без какой-либо осознанной команды со стороны рассудка перебирали пряди волос на затылке партнера. В толпе мелькнула фигурка Ырли, извивавшейся в компании двух бугаев. А слева я краем глаза заметила Сэн, что-то обсуждавшего с барменом. Но все они меня сейчас мало волновали. Мне было хорошо. Губы Славика скользнули по моему виску, и он что-то прошептал. Я не расслышала, но все равно согласно кивнула.

Помню, был темный коридор, низкий потолок, запах готовящейся еды и бледное пятно света из-под прикрытой парнем двери с надписью: «Посторонним вход воспрещен». Я шла сюда словно в тумане и, лишь ощутив прикосновение холодной стены к спине, поняла, что мы вовсе не на улице, где светло и безопасно. Дернулась было, чтобы вернуться в зал, но меня не пустили. Славик крепко сжал плечи и, склоняясь к моему лицу, зашептал: «Тихо, девочка, тихо, расслабься», – а потом начал целовать. В голове странно шумело, лицо вспыхнуло, а чужой рот продолжал оставлять влажные следы на моих щеках, подбородке… губах. Неприятно! Его рука скользнула с плеча ниже, сжала грудь, спустилась на бедро и, зацепив край короткого платья, потянула ткань вверх. В надежде вырваться хотела возмутиться, но мне зажали рот довольно грубым поцелуем и…

– Хочешь, я тебя четвертую? – с энтузиазмом истинного маньяка проговорили рядом, когда тяжесть навалившегося тела внезапно исчезла. – Или просто отрежу что-нибудь… жизненно важное.

Я медленно подняла подозрительно тяжелую голову и попыталась сфокусировать взгляд на говорившем. Было плохо, противно и почему-то жарко. Все-таки пиво с коктейлями не мешают, и зачем только выпила? Как я вообще во все это вляпалась? Развлечься хотела, пофлиртовать с кем-то нормальным, кто доверие вызывает? Ну-ну… Идиотка!

Растянувшийся вдоль стены Славик доверия у меня больше не вызывал. Только горечь, обиду и… тошноту. Было ощущение, что я испачкалась в чем-то липком и грязном. Хотелось немедленно отлепиться от проклятой стены и уйти, но неповоротливое тело отказывалось подчиняться. Без поддержки мужских рук я чувствовала себя очень неустойчиво. Пол вдруг качнулся, вслед за ним качнулась и я, попыталась схватиться руками за воздух и медленно поползла вниз по стене. Раздался глухой звук, словно тюк с одеждой кто-то бросил, и чужие ладони подхватили меня под мышки и поставили вертикально.

– Нагулялась, принцесса? – спросил Кир-Кули, а потом вновь повернулся к Славе: – Так что выбираешь, Казанова? – слегка попинав парня ногой, совсем другим тоном поинтересовался он и… достал из внутреннего кармана косухи нож.

– Да ладно, приятель, она же не монашка… она сама хотела… мы просто целовались… мы… Давай замнем, а? – запинаясь, бормотал мой недавний соблазнитель и потихоньку отползал к спасительной двери. Его разбитые в кровь губы нервно дергались, а округлившиеся глаза испуганно блестели в темноте… Ух ты! У меня появилась не только регенерация, но и ночное зрение, что ли?!

– Замять – это не ко мне, – сокрушенно покачал головой аше-ар, – я запинать могу, забить, зарезать… – Тело в противовес глазам продолжало бастовать, и я, как только азор ослабил хватку, снова начала съезжать вниз. – Да что же ты такая неустойчивая, а, принцесс-с-са? – зашипел блондин, вновь прижимая меня к стене. – Ничего, скоро отойдешь уже. Потерпи немного.

Пока он возился со мной, у Славика второе дыхание открылось. Ибо вскакивал и удирал он с такой скоростью, что у меня в глазах зарябило. Но, столкнувшись с резко открывшейся дверью, снова рухнул.

– В мума его или пусть пока так побегает? – поинтересовался стоящий на пороге Сэн. В руке он держал высокий бокал с таким же коктейлем, как недавно был у меня. А я посмотрела на одного иномирца, потом на второго и вдруг четко и ясно поняла, что больше не хочу иметь ничего общего с понятными и земными парнями. То есть вообще. Но и этих двоих благодарить за спасение моей девичьей чести тоже почему-то не хотелось.

Сэн подошел ближе, вздернул парня за шкирку и скомандовал:

– Рот открой.

Славик замычал протестующе, но коктейль выпил. Светлоликий разжал пальцы, брезгливо тряхнул кистью и посмотрел на часы на запястье, презентованные господину иллюзионисту моим папой.

– И дальше что? – сказал Кир.

– Секунд через пять должно подействовать, – отозвался Сэн. – Я увеличил дозу раз в десять. Ему понравится.

– Ой, а что у вас тут такое интересное? – В дверном проеме появилась синеглазая любительница мартини. – Я тоже хочу… участвовать! – радостно заявила она, покосившись на жертву так, будто прикидывала, с чего начнет свежевание его тушки.

– Забирай, – с барского плеча разрешил сильнейший. – Он скоро станет мягким и податливым, как тряпичная кукла. А еще легко возбудимым. Поиграйся, Прасковья, так и быть. Только следов явных не оставляй. – Потом выразительно так посмотрел на Кир-Кули и сказал: – А не пора ли нам домой? Впереди еще ночное кормление одной именинницы, которая после таких напитков наверняка опять будет пытаться сломать щиты и пойти побираться на предмет энергии жизни по ближайшим соседям. – Развернулся и пошел прочь, подтолкнув к выходу и понурого Славика, и Ырли. – Пять минут, – прикрывая дверь, бросил маг.

– Как щедро… – Блондин криво усмехнулся и, подняв пальцем мой подбородок, вгляделся в лицо. – Ты как? Голова больше не кружится?

– Кружится, – ответила честно, – но меньше.

– Это аше-аровская регенерация, айка. Эффект от ядов и наркотиков, пусть даже слабых, конечно, устраняется куда хуже, чем от простых порезов, но все же…

– Меня отравили? – спросила задумчиво.

– Опоили.

– И что дальше? Пять минут на приход в себя – и домой?