Убеди меня! или Мама для волчонка

Прикрыв глаза, я потерла пальцами одной руки висок, не отпуская другой руль. Голова не то чтобы болела – скорее, пухла от творящейся вокруг неразберихи. Я не знала, кому можно верить, а кому нельзя. Точнее, знала… всем нельзя! Но отчего-то очень хотелось поверить хоть кому-то. Например, миловидному травматологу с забавными кудряшками и ангельской улыбкой на бледном лице. Обуздав паранойю, решила положиться на интуицию. А она, насколько помню, бабушкину должницу одобрила. Да и Мику Герда спрятала, едва узнав, что в больницу нагрянули веры, а это о многом говорит.

Решено! Еще немного покатаюсь по городу, потом позвоню белокурой ампире, узнаю обстановку и заеду забрать машину. А пока…

Я покосилась на спящего на соседнем сидении волчонка. Очевидно, Герда дала ему какое-то успокоительное, потому что мальчишку разморило, несмотря на стрессовую ситуацию. Если поначалу он дергался и вертел головой, выискивая в скудном потоке машин погоню, полупустые ночные улицы, мелькавшие за окном, и тихая музыка, включенная мною вместо новостного канала, очень быстро его успокоили. Осознав, что никто нас не преследует, Миккель устроился поудобней, прикрыл глаза и почти сразу отключился. Правда, периодически вздрагивал во сне, тихо поскуливал и перебирал руками, будто щенок лапами, но потом снова затихал.

Бедный мой…

Я коснулась жестких черных волос, падающих неровными прядями на его лицо. Смелый отчаянный мальчик: на очкастого верзилу кинулся, меня защищая. Настоящий мужчина растет! И вервольф тоже настоящий! Не то что некоторые.

Мало я этому альфе врезала! Надо было похоронить его под стеллажами, чтобы раз и навсегда забыл, как гоняться за маленькими детьми. И как склонять к сексуальному рабству взрослых злобных ведьм, тоже пусть лучше забудет. Козел белобрысый! Не волк, а… слов нет, кто!

А вообще, странно все. Я раньше думала, что оборотни за своих детенышей любому глотку перегрызут, даже если волчонок им не родственник. Неужели этот гад блохастый, чтобы не подвергать опасности собственную власть, на самом деле готов лишить жизни Мику? В истории, конечно, такие случаи не были редкостью: после государственных переворотов новые правители вырезали семьи бывших царей, дабы устранить наследников. Но где они, а где мы? На дворе двадцать первый век, а не темное средневековье!

Бросив взгляд в окно заднего вида, я вздохнула. Даже неуютно как-то было, что за нами никто не гонится. Ощущение затишья перед бурей.

И все-таки в то, что Итан-ар конченый урод, мне отчего-то не верилось. Большой, сильный и уверенный в себе вер боится хрупкого мальчишки? Бред! Но тогда почему он так упорно его разыскивал? Что ему еще может быть нужно от осиротевшего ребенка? Какой-нибудь официальный отказ от претензий на наследство? Или хочет Мику, как меня, сделать своей личной «игрушкой»? Перспектива не лучше смерти. Может, мать волчонка была не так уж и безумна, выбрав самоубийство?

Попытка оправдать эту дуру не удалась. Только новую волну негодования вызвала. Пальцы стиснули руль, губы плотно сжались, а глаза прищурились, глядя на дорогу. Матери не должны убивать своих детей! Особенно когда есть другой выход. Каким бы вредным ни был Итан, с ним можно договориться, сторговаться или попытаться обвести вокруг пальца. Даже прибить его можно, несмотря на завидную твердость блондинистой головы. А ненормальная вдова ополчилась против собственного сына. Какая она после этого мать?

Ведя машину, я злилась. На волчицу, поступок которой никак не могла понять, на родных Миккеля, чье бездействие меня откровенно удивляло, и на рыжеглазого варгара, которого никак не получалось люто возненавидеть. Итан меня, бесспорно, бесил, но… Я неосознанно искала ему оправдания, непонятно почему. Надеюсь, причина крылась не в роскошной мускулатуре и не в притягательном мужском запахе. Как-то не по статусу ведьме (пусть и бракованной) быть падкой на такую ерунду. Да и взрослой независимой женщине тоже. Хороший самец, но… проблемный. А зачем нам проблемы? Правильно, незачем!

Интуитивно найдя безопасное место, съехала под мост, заглушила двигатель и выключила радио. Надо было немного отдохнуть, подумать и сделать пару важных звонков с нового мобильного. Контакт Герды там был уже вбит – молодец маленькая ампира! И бабушкин номер она мне записала. А вот домашний телефон ректора местного ВУЗа пришлось воскрешать в памяти мучительно долго.

Счастье, что я, вообще, о нем в этом дурдоме вспомнила! В череде случившихся за последние часы событий из головы напрочь вылетело, что у меня завтра лекция. Справившись с казавшейся непосильной задачей, я накатала временному начальнику сообщение. Извинилась, написав, что срочно должна вернуться в столицу по семейным обстоятельствам. В принципе, почти не соврала. Добавила пару строк, доказывающих, что я – это я, несмотря на эсэмэс, отправленную через интернет, и, послав электронную весточку, с чистой совестью откинулась на спинку кресла, намереваясь просто посидеть в тишине.

Не тут-то было!

Едва я немного расслабилась, как гаджет заголосил на весь салон:

– Я Баба-Яга, я по лесу гуляю,
Метлой не мету, ведь на ней я летаю…

Эээ… чего?

Песенку эту я знала с детства.

– Что это? Что? – очнувшийся Мика растерянно хлопал ресницами, испуганно озираясь.

– Спи, малыш, спи, – схватив телефон, я нервно хихикнула. – Это просто… моя бабушка, – пояснила, увидев высветившийся на экране контакт, на который Герда (шутница, однако!) поставила на диво подходящий рингтон.

– А, – зевнув, сказал волчонок и, повернувшись набок на сидении с полуопущенной спинкой, снова уснул.

Некоторое время спустя…

Двуипостасные отчества не любили. Не то чтобы их не было вовсе – просто Стиг Гарольдович или Итан Агвидович звучало по-идиотски. Как и большинство других. У вампиров та же фигня. Вот и врачиху эту, ловко шифрующуюся под обычного человека, все звали просто Гердой. Все – это персонал. Для пациентов блондинка, дышавшая Стигу в пупок, как он мысленно охарактеризовал ее рост, была госпожой Ольсен. Для него и Итана – тоже. Что совершенно не мешало веру окрестить ее Снегурочкой, несмотря на поведение, как у Снежной Королевы.

Лед ее глаз замораживал, как и тон, которым она сухо отвечала на вопросы варгара по поводу Миккеля и ведьмы. Зачем приходили? За тем же, зачем и сам Итан – показать полученные травмы. О чем говорили? О травмах и их лечении. Куда потом отправились? А доктору, впервые их видевшему, откуда это знать? Короче, как ни бился варгар об ледяную стену по имени Герда, ничего он из нее не вытряс, а тому, что все-таки вытряс, и сам не рад оказался.

Маленькая, хрупкая фея с бледным лицом без единой морщинки совершенно не боялась больших и грозных волков. Точно отмороженная… Снегурочка! Если бы не взгляд неестественно-синих глаз, в которых не было ни капли присущей юности наивности, Стиг дал бы ей лет двадцать, но в таком возрасте должность травматолога не занимают. Возможно, все дело было в миниатюрной комплекции Герды, хотя и забавные упругие завитки, обрамлявшие лицо, тоже делали уважаемого врача похожей на девчонку.

Так и хотелось сорвать с нее мешковатую форму и надеть майку с джинсами, а лучше короткие шортики с неровными краями. Подумав об этом, Стиг принялся изучать стройные женские икры, видневшиеся из-под халата: довольно длинного, в отличие от тряпочки, что носила медсестра в кабинете главврача.

Странно, но вычурная сексуальность той наглой девчонки привлекала оборотня значительно меньше, нежели скромно одетая Герда. Она была как шкатулка с сюрпризами. Обманчивая внешность, обманчивое поведение, да и сама женщина – сплошной обман, потому что вампиры – твари еще те. Хотя специалист, как успели нашептать доброжелатели, госпожа Ольсен прекрасный.

Вот этот прекрасный специалист, не выдержав, и высказал Итан-ару все, что думает о садистском отношении вервольфов к детям на примере Миккеля. Варгар чуть ее не покусал за такие обвинения, но подавился, взглянув в глаза Снегурочки… в те самые, которые замораживали, несмотря на опасный алый огонек, пробившийся сквозь цветные линзы.

Ведьма, теперь еще ампира… Таланты мальчишки не переставали удивлять! Мало того, что выжил в аварии, устроенной его мамашей, так еще и три дня умудрялся ускользать от веров, отправленных на его поиски, а в довершение всего обзавелся защитницами, которые точно не станут прогибаться под законы стаи.

Вот как так?

Договорить с Гердой (и объяснить ей ошибочность ее суждений) у оборотней не получилось, так как в травмпункт, где дежурила ампира, привезли сразу двух свеженьких пациентов: раненого толстяка с неумело перемотанной головой и девушку в боксерских перчатках, но со сломанным ухом. Не только Итану сегодня по башке, видать, настучали – ничего не скажешь, урожайный вечерок.

Так и не вытянув из Герды больше ничего полезного про ведьму, варгар отправился домой. Вернее, они со Стигом оба туда отправились – Итан же после аварии был временно без машины. По дороге вожак с кем-то без конца перезванивался, то недовольно морщась, то, наоборот, одобрительно хмыкая. Когда же наконец отложил телефон, Стиг сказал:

– Я, конечно, понимаю, что дело уже не в Миккеле, а в Надежде, которая ранила тебя в самое сердце, разбив башку, но… – Он сделал выразительную паузу, бросив короткий взгляд на сидящего рядом друга. – Может, стоит все-таки ослабить хватку, бро? Хочет пацан бегать – пусть бегает. Устанет – вернется. А если нет, так тебе же лучше: не придется решать судьбу озлобленного сопляка.

– Он глупый испуганный ребенок. Один против целого мира, – глядя на дорогу, мрачно произнес Итан.

– Точно не один! – усмехнувшись, возразил Стиг. – У него разом столько «мамочек» появилось, что остается только завидовать. Ведьма твоя… и Снегурочка еще эта.

– Снегурочка?

– Докторша. Герда… без Кая. Ампира в белом халате. Фея отмороженная, Королева Снежная…

– Я еще с первой характеристики понял, о ком ты. – Губы Итана растянулись в улыбке. – Понравилась клыкастая блондиночка?

– Шутишь? Она же кровопийца! Еще и метр с кепкой, – отмахнулся Стиг, рост которого был чуть больше двух. Но друга это, похоже, не убедило. А и ладно! Он взрослый мужик, с чего ему перед кем-то оправдываться? – И все же про Мику, – вернулся к прежней теме оборотень. – Может, действительно есть смысл отдать его ведьме, раз она так вцепилась в мальчишку? С глаз долой, из стаи вон. Потом… когда поквитаешься с Надеждой за свое раздавленное самолюбие, то есть за разбитую голову, – поддел варгара друг.

– Я подумаю над твоим предложением, – улыбка Итана стала коварной. – Когда поймаю обоих.

– Надеюсь, сегодня ты их больше ловить не планируешь? – нахмурился Стиг, которому фанатичный настрой предводителя совершенно не нравился. Дел у нового альфы вагон и маленькая тележка, здоровье опять же не резиновое, а он, как одержимый, сначала за Микой гонялся, а теперь еще и за ведьмой. Она, конечно, женщина красивая, но… во всем должна быть мера. – Твое расписание на грядущую ночь: постельный режим, покой и полезная еда. Помнишь, нет?

– Помню-помню, – отозвался Итан, снова уткнувшись в телефон.

«Врезать ему, что ли? – подумал Стиг. – Контрольным в челюсть. Чтобы соблюдение рекомендаций главврача стало вынужденной мерой».

Не врезал.

А напрасно!

Ночью…

Я ехала по ночной дороге за рулем чужой машины, приспособиться к которой никак не получалось. Вот вроде и коробка автомат, как привыкла, бензина мало жрет, что просто отлично, приборная панель, опять же, яркая и удобная, но… что-то было не так. Пару раз она даже заглохла у меня по непонятным причинам, а один – и вовсе зарычала. Не нашли мы общий язык с «лошадкой», одолженной Гердой. Потому, наверное, и плелись со скоростью черепахи во избежание новых эксцессов, хотя следовало прибавить газу.

Или лучше не надо? Зачем привлекать к себе лишнее внимание ночью, да еще и в дождь. А так едет «старенькая колымага» и едет: хрен знает, кто там за рулем сидит, может, бабулька какая нерасторопная… в смысле, законопослушная.

С ампирой мы встретились не на больничной парковке, а чуть поодаль, чтобы не привлекать лишнего внимания после устроенного оборотнями переполоха. Персонал историю о нашей с вером эпичной встрече (и не менее эпичном прощании) будет теперь всю ночь обсуждать, а потом еще и утренней смене перескажет. Так что правильно сделала Герда, решив убрать машину из-под камер. Лучше, конечно, было бы отъехать куда-нибудь в соседний квартал, но у нее ведь дежурство – надолго отлучаться нельзя. Пришлось довольствоваться малым.